Заиграла музыка, пошли затейливые свистящие звуки, но я не отрываю глаз от телефона, ввожу длинный номер кредитной карты и дважды проверяю его. С ума сойти, а вдруг я мошенница. Вдруг я использую информацию его кредитки в своих целях, а она переживает только о том, целовалась я с ее парнем или нет.

– Эта игра еще на ранней стадии разработки, но Рустер возлагает на нее большие надежды, – говорит она. – Ее создали быстрее, чем все остальные игры. Я часто в нее играю.

Вот теперь ей удалось привлечь мое внимание. Я и не подозревала, что она геймер, и я поднимаю глаза и вижу на экране большие яркие буквы: Парковочный инспектор – истребление. Буквы стекают по экрану, будто кровь.

– Смысл игры в том, чтобы выследить и уничтожить парковочного инспектора, когда получаешь штраф, – говорит она бодро.

Она сидит на подлокотнике кресла, вытянув свои длинные блестящие ноги. На тонких щиколотках висят браслеты. Орудует консолью PlayStation как профи.

Я смотрю на экран, во рту вдруг пересохло. Как в пустыне. Я вижу недоработанный центр города, как две капли похожий на Малахайд. Мейн-стрит и бегущие от нее переулки. По дороге идет человек, одетый в синюю униформу и светоотражающий жилет. В правом верхнем углу экране – карта с красной точкой, показывающей, где находится парковочный инспектор. И таймером. Идет обратный отсчет, и время парковки вот-вот истечет.

Вдруг включается сирена, и инспектор выписывает штраф. Аватар Джаз бежит в сторону цели на карте, к парковочному инспектору, который теперь четко вырисовывается на экране. Это женщина, она одета точь-в-точь как я сейчас. У нее противное лицо, перекошенное в ухмылке, как у ведьмы, длинный нос и подбородок, удлиненные костистые черты лица. Такой страшилой только детей пугать.

И веснушки.

– Смотри, – смеется Джаз, и вдруг ее аватар набрасывается на парковочного инспектора и бьет ее со всего размаху.

Фуражка инспектора летит на землю, и кровь брызжет из носа, фонтаном устремляясь вверх. Аватар наносит удар ногой, бьет прямо в живот, инспектор сгибается от боли, кровь течет изо рта. Ее парковочный терминал падает на землю, аватар подбирает его и швыряет прямо в голову инспектору. Снова фонтан крови, и теперь лицо инспектора напоминает мятую сливу. Затем аватар наступает на терминал, снова и снова, хруст, треск. Инспектор начинает убегать, рассыпая талоны и бумажки, словно конфетти. Экран аж трясется от громыхающей, быстрой музыки, и аватар – что уж скрывать, это Джаз – продолжает нападать. Удары руками, ногами, броски через спину. Инспектор не сопротивляется, зато издает много звуков. Визг, охи, ахи. Звуки боли и полнейший ужас на окровавленном, посиневшем лице. Затем Джаз хватает парковочный автомат, вырывает его прямо из асфальта и со всего размаха опускает на голову инспектора. Голова отлетает в сторону, кровь хлещет из разодранной шеи, обезглавленное тело делает несколько неуверенных шагов по мостовой, прежде чем рухнуть на землю.

Я не отличаюсь чувствительностью, обычно я понимаю разницу между игрой и реальностью, но такая несправедливость – это уже чересчур. Джаз слишком жестока, это ранит меня больше всего. Я будто чувствую все ее тычки и пинки. Я знала, что она заманила меня в западню, я предчувствовала что-то в этом роде и все равно пошла за ней. Самое ужасное – она сидит тут, прекрасно понимая, что делает мне больно, и наслаждается процессом, а я не могу даже притвориться, что мне все равно.

– Вот такая игра, – говорит она, кладя консоль на место. – Это ты нас вдохновила. Особая гордость Рустера. Он считает, что именно эту игру можно будет выпустить первой.

Не знаю, ждет ли она ответной реакции, спора или даже драки, но от меня она точно ничего не дождется. Я задыхаюсь.

– Хорошо, – говорю я, с трудом выдавливая из себя слова. – Я все поняла, Джаз.

Я встаю, кладу мобильный телефон и кредитную карту на кофейный столик, аккаунт уже готов, приложение загружено. Свою задачу я выполнила. Больше мне здесь нечего делать. И я ухожу. Молча. Иду мимо офиса Тони, громкие голоса доносятся из-за стены, и покидаю здание. Я сдерживаю слезы, пока спускаюсь по ступеням, иду по улице и вниз, к дороге, где меня не видно из восьмого дома. Какое унижение. Какая боль. Мне хочется рыдать, но не здесь. Я иду дальше, и скоро желание плакать исчезает и появляется гнев. Не на Джаз. А на Тристана. Он именно такой, каким показался мне с самого начала. Придурок в кроссовках «Прада», на желтом «феррари». Человек, который втоптал в грязь меня и мою личную жизнь, будто ножом меня резал. А потом подтолкнул на путь дальнейшего разрушения – ведь я только и делаю, что пытаюсь найти друзей, но ничего не получается. Пытаюсь найти себя. Стать лучше, чтобы мне было не стыдно встретиться наконец с мамой.

Шагаю дальше, не обращая внимания на машины, сама не знаю, куда я направляюсь, злость не дает мне остановиться. Я подхожу к салону Касановы и вижу незнакомую машину перед входом, где всегда стоял серебристый БМВ. Это злит меня еще больше – да как он посмел занять место Карменситы! Как она допустила такое. Может, опоздала на работу и упустила свое место? Но почему она опоздала? Ей пришлось припарковаться в другом месте, она переживала? Это испортило ей весь день? Она рассердилась? Утро пошло насмарку? Нужно ли мне взять дело в свои руки и защитить ее? Может, она вообще не пришла сегодня в салон, все ли хорошо у нее дома, а вдруг она попала в аварию или переехала, снова сбежала, и я даже не успела поздороваться с ней?

Эта последняя мысль приводит меня в бешенство. Я голодная, я устала, мне больно, она не может снова бросить меня, сначала я должна пообщаться с ней – я это заслужила. Тяжело дыша, терзаясь чудовищными мыслями, озлобленная, расстроенная, обиженная, голодная, уставшая, униженная, мне хочется сейчас только одного – кричать, и визжать, и орать. Хочется дубасить ногами по машине, устроить истерику, как Бритни Спирс, колошматить ее зонтом, сбить боковые зеркала. Ох уж этот дорогущий внедорожник! Я оглядываюсь в поисках ее БМВ, но нигде не вижу его. Я мечусь взад-вперед по улице. «рейнджровер» занял ее место. Его надо как-то наказать. Я придумаю как. Смотрю на приборную панель. Парковочного талона нет. Ха! Попался. Постойте-ка, у него зато есть разрешение на парковку. На имя Карменситы Касановы. Это ее джип. Я проверяю страховку и регистрацию.

Заглядываю в салон. Она внутри. Я рада, что она жива и здорова, время еще есть, я не потеряла ее. Но гнев еще не прошел. Я хотела обрушить его на машину, но раз это ее машина, я теперь злюсь на нее. Она меня выбила из колеи. Она могла так легко взять и снова исчезнуть из моей жизни, и я бы никогда ее не нашла.

Она вешает объявление на окно:

Женщины в бизнесе. Собрание для женщин в местном бизнесе, дискуссия и праздник. Вас приглашает президент Торговой палаты Малахайда Карменсита Касанова. Приветственный фуршет в клубе Гэльской спортивной ассоциации Святого Сильвестра, 24 июня, 20:00. Билет 6 евро.

Она очень гордится собой, сразу видно. Поправляет, чтобы аккуратно висело, не помялось, не перекосилось. Важный вечер для ее карьеры. Левее, правее, еще чуть-чуть правее, да, вот так, она придавливает к окну кончики бумаги с двусторонним скотчем. Безмерно довольная собой и своей жизнью.