— Хватит молчать! Ты не охренела ли играть, дорогая? — рыкнул. — Просто ответь мне: да или нет? Или, твою мать, мне реально всё показалось? Зря нагоняю? Клянусь, я готов поверить, если ты постараешься объяснить мне всё складно! Я готов слушать!

Херню несу, но это правда. Готов сказочку выслушать, готов даже поверить. Да, готов. Слишком свыкся с мыслью, что Люба — моя. За такой короткий промежуток времени сросся с ней, прикипел. Одно дело — чувства, любовь, а другое — когда готов к семье, и выбрал уже женщину. Ну пусть соврет уже! Пусть скажет, что выбирала, запуталась, потому что малолетка. Пусть скажет, что не было у них ничего, кроме поцелуя, правда это или нет. И теперь только я буду. Херово, да, но я готов это схавать.

Наверное готов. Хотя зря. Раз в самом начале блядство, то дальше что будет?

Нет, так я не хочу. Это не отношения, и не семья будет, а пародия. Фарс.

— Говори уже! — проорал.

Люба вздрогнула. Ревёт молча, всё лицо и шея в слезах, захлебывается ими, и… молчит. Трусиха.

— Прости меня, пожалуйста, — только и сказала она.

Всё. Это, блядь, фиаско. Это признание. Конец.

— Уходи. Уходи, Люба. Не доводи до греха. Давай, — подтолкнул её за плечо, — на выход. Всё, свободна.

— Прости! Прости, прости, прости меня. Прости, Руслан! Я… ты прав, конечно, но я не хотела, ты не должен был узнать, и измены-то не было… или… ну не совсем… прости, — она бормотала, пока я вел её на выход из квартиры, и этими словами добивала.

Зря я её впустил. Зря встретил. Всё зря. Пощечину бы влепить, обматерить, душу отвести.

Но не могу. Люблю суку. Растопчу её, но легче мне не станет.

Молча вытолкнул её за дверь, закрылся, и вернулся к бутылке виски. Сегодня напьюсь, завтра на работу. Забью на выходные, забудусь. А Люба пусть гуляет. Выбор свой она сделала.

25

— Даже не думай! — мама поджала губы, смотрит с укором. — Я трезвая, имею право побыть с дочкой, и ты, слышишь, ты не закроешь нас в квартире как домашних животных!

Да, разумеется я попросила маму посидеть с Дианой. Мне нужно в салон на макияж, а затем… затем в отель. До сих пор не верю в то, что сегодня всё случится.

— Я тебе не доверяю.

— А придется. Либо ты оставляешь меня в квартире с Дианой, но не запираешь, либо я ухожу!

Времени на раздумья мало. Стоит ли её довериться? Если откровенно, мама — не самая коварная и умная женщина. Раньше она была непьющей, любящей, и обычной домашней женщиной. Хозяйство вела, за мной и Лёшкой смотрела, папу с работы ждала. Вся гимнастика для ума — сканворды. Не самая глупая, но не самая умная женщина она — моя мама. А алкоголизм её еще и заторможенной сделал. Так что вряд ли она способна забрать Диану, спрятать её.

Одна беда — может сорваться и напиться. Отчима точно не притащит сюда, так как знает — прибью. В принципе, я могу надавить на неё, я знаю, что это получится, и в итоге запру дверь ключом, и уеду на всю ночь. Но вдруг что-то случится? Пожар, или квартиру затопит, или Ди решит разболеться, а квартира закрыта?

— Своего урода только попробуй сюда впустить! И Диану в притон не тащи, только посмей, мама! Не напивайся, не рыдай при ней, против меня не настраивай. Просто уложи спать, и ложись сама, а с утра я приеду. Не подведи хоть раз в жизни!

— Не делай из меня монстра! Столько лет я тебя тянула, хоть бы слово жалости и благодарности услышать, — всхлипнула она. — Ты очень жестокая!

— Спокойной ночи, — я не стала продолжать диалог, и вышла за дверь.

Жалости, благодарности, сострадания — всего этого было предостаточно. Как и слез, уговоров на коленях. И мужиков с неё я стаскивала, собутыльников отчима, и с улицы притаскивала в дом, где она засыпала. Диану маленькую в это приплетала: мама в хламину пьяная, а я ей Дианку в руки вкладывала, напоминая, что ей есть ради кого бороться.

Хватит. Что могла — сделала, дочерний долг считаю закрытым.

Вчера в салоне мастера были более общительными. Отвлекали меня разговорами, развлекали. А вот сейчас мной занимается стилист-молчунья. Вообще, я не из любительниц поговорить с незнакомцами, но сейчас это именно то, что мне необходимо — пустой треп. Лишь бы не вспоминать. Лишь бы не думать.

О Руслане.

Я не спала всю ночь. Нет, я пыталась. Сделала всё по правилам: уложила сестренку, приняла ванну, переоделась, легла, и… даже слез не было. Просто лежала, и каждую мучительную минуту спорила с самой собой.

Что мне важнее: любовь или справедливость?

Кто мне важнее: Руслан или Лёшка?

Если рассказать Русу обо всем, он… нет, он не сможет помочь. Вероятно, пообещает, и даже попытается, но не вытащит он брата из колонии, слишком много людей нужно задействовать, и всё это за деньги: судью, прокурора, и остальных.

А если бы я всё рассказала брату — Лёшка бы тоже не позволил мне продать себя. Он как в детстве пообещал защищать меня, так и держит слово. Если бы я выбрала Руслана, Лёша бы не обиделся. Уверена, этого брат и хотел бы — чтобы я спокойно жила, и радовалась жизни.

Но я просто не могу так. Не могу не попытаться, несмотря на все сомнения, на всё отвращение от предстоящего.

А еще мне жаль, что Руслан узнал про другого мужчину. Я эгоистка, и не самый хороший человек на свете. И мне было бы намного легче знать, что Рус меня ждет. Что, переспав с клиентом, я смогу вернуться к нормальной жизни, и быть любимой. Ни за что я бы не стала совесть облегчать, и признаваться Руслану во всём.

Теперь же меня никто не ждет. Руслан! Руслан меня не ждет! И я так и останусь грязной. Меня поимеет этот Алексей, и… всё.

— Готово, — прервал мои мысли стилист.

Я взглянула в зеркало, и кивнула. Макияж как заказывали: яркий, с влажным акцентом.

Вчера я не увидела результатов салонных процедур, но теперь вижу. Лоск — это не просто нацепить дорогие тряпки и умело накраситься. Лоск — это еще и