Голос ее был не громче шелеста листвы, но она поняла, что Бредфорд услышал ее, потому что слегка приподнял бровь. Потом он улыбнулся, и страх Кэролайн окончательно прошел.

Она огляделась по сторонам, пытаясь найти халат, когда Бредфорд наконец обрел дар речи.

– Не бойся, Кэролайн.

Он подошел поближе к ней, глядя на жену с нежностью.

– Я вовсе не боюсь, просто немного замерзла, – ответила Кэролайн.

Обхватив себя за плечи, чтобы согреться, она попыталась улыбнуться. Теперь она дрожала всем телом и не могла остановиться.

Бредфорд обнял ее и прижал к себе.

– Так лучше? – спросил он хрипловатым от волнения голосом. Кэролайн кивнула.

– У тебя чудесный дом, Бредфорд, но здесь страшно холодно, – прошептала она, уткнувшись в его грудь. – И везде дует, – добавила она, когда Бред форд поднял ее на руки и сделал несколько шагов по комнате. – И камин плохо греет.

Боже, что она такое говорит?! Кэролайн закрыла ладонью рот, проклиная собственную глупость.

Бредфорд закрыл дверь, запер на ключ и понес Кэролайн к кровати. Полог огромной кровати был откинут, и Бредфорд мягко устроил Кэролайн на ложе. Как только он отпустил ее, Кэролайн снова задрожала.

– Сейчас я согрею тебя, любимая, – пообещал Бредфорд.

Во взгляде его и в голосе сквозила ласковая усмешка, и Кэролайн поняла, что Бредфорда забавляет ее страх. Она послала укоризненный взгляд. Сейчас инициатива была целиком в руках Бредфорда, а Кэролайн чувствовала себя совершенно беспомощной. Она подумала, глядя, как муж снимает туфли и рубашку, что, если бы она могла хоть на мгновение оторвать от него взгляд, ей удалось бы взять себя в руки. Он присел на край кровати, и Кэролайн мучительно захотелось коснуться его.

Она вспомнила, как поцелуи Бредфорда мгновенно воспламеняли ее, как она мечтала, чтобы его объятия никогда не прекращались, и одни только мысли об этом отвлекли Кэролайн от страха.

Бредфорд поднялся, расстегнул пояс брюк, потом смущенно отвернулся, и Кэролайн увидела его обнаженную широкую грудь, поросшую темными волосами, под смуглой кожей играли могучие мышцы. Кэролайн понимала, что не должна так откровенно любоваться мужем, но ничего не могла с собой поделать.

– Ты знаешь, что всегда напоминал мне воина-спартанца? – прошептала Кэролайн. Потом, заметив на его теле шрам чуть повыше талии, она спросила:

– Ты получил его в сражении?

– В драке, – уточнил Бредфорд. Улыбнувшись, он снова присел на постель. Он решил немного помедлить, щадя чувства своей невинной жены. Она пока относилась к любовным ласкам как к игре, и ему не хотелось пугать ее.

– У Милфорда есть точно такой же шрам, только на левом боку. Память о чудесной прогулке на окраине Лондона.

– При случае я попрошу его показать, – блеснув глазами, произнесла Кэролайн.

Возможность добродушно подразнить мужа немного успокоила Кэролайн. Бредфорд ничуть не торопился, как будто впереди была целая вечность, и паника, охватившая Кэролайн, исчезла. Теперь она полностью владела собой.

– Не смей! – возмутился Бредфорд, голос его звучал как рычание льва. – Хотя он и мой лучший друг, но при первой же возможности набросится на тебя.

– Ты не веришь Милфорду? – удивленно спросила Кэролайн.

Бредфорд ничего не ответил. Он с трудом продолжал разговор. Желание сжигало его, он не мог думать ни о чем, кроме любви.

– Мне кажется, я должна предупредить тебя, Бредфорд… – начала Кэролайн. Не в силах продолжать, она потупила взгляд.

Бредфорд нахмурился, расслышав серьезные ноты в ее голосе. Он погладил Кэролайн по щеке и посмотрел ей в глаза.

– Я не очень уверена, что знаю… Я хочу сказать, что не уверена, что я должна делать.

Бредфорд кивнул головой, изо всех сил стараясь сохранять невозмутимость.

– Я знал, что ты не искушена в подобных вещах, – ответил он.

Кэролайн продолжала пристально смотреть на него, лицо ее было все так же серьезно, но в глазах снова появились смешинки.

– Но, полагаю, ты-то знаешь, что надо делать?

Бредфорд медленно кивнул головой, слегка улыбаясь, и Кэролайн прибавила:

– Я так и думала, что ты в курсе дела, хотя все еще сидишь в брюках, а ведь даже я осведомлена о том, что именно эту существенную часть туалета необходимо снять.

Он ничего не ответил, но только крепко обнял ее. Потом вытянулся рядом на постели и прошептал:

– Я решил пока не снимать их, чтобы не шокировать тебя.

– Не думаю, что это поможет, – прошептала Кэролайн, уткнувшись ему в шею.

Бредфорд принялся осторожно поглаживать Кэролайн по спине, щекоча поцелуями ее шею.

– Что не поможет? Мое решение или мои брюки?

Кэролайн попыталась придумать ответ, но его горячее дыхание лишило ее всякой возможности мыслить.

– Ты согреваешь меня, – вместо этого прошептала она.

– Еще не очень хорошо, – ответил Бредфорд. Он осторожно перевернул ее на спину и опустился поверх нее.

– Я хочу, чтобы ты по-настоящему согрелась, Кэролайн. Так разогрелась, чтобы твое тело светилось от жара!

И он горячо прильнул губами к ее губам. Под требовательным напором его губ уста Кэролайн приоткрылись, язык Бредфорда проник ей в рот. От чувственного наслаждения она едва не лишилась сознания и только осторожно, медленно гладила его плечи. Под горевшей жаром кожей ее пальцы ощущали каменную твердость мышц.

Бредфорд целовал и целовал ее, пока чувственное наслаждение не затопило Кэролайн. Она позволила волнам горячего желания захлестнуть ее с головой и услышала как будто со стороны свой протестующий стон, когда муж отстранился от нее. Встав с постели, он сбросил оставшуюся одежду, и Кэролайн подумала, что он самый красивый мужчина в мире! Он был столь естественен в своей наготе, столь свободен, что Кэролайн даже не была так смущена, как, по ее понятиям, полагалось. Разумеется, она все же не смогла взглянуть туда и остановила взгляд на его мускулистых бедрах.

Бредфорд по-прежнему стоял рядом с постелью, и Кэролайн наконец взглянула ему в лицо.

Она знала, что покраснела от смущения, и застыдилась своей излишней деликатности. В конце концов она выросла на ферме и была прекрасно осведомлена о том, как устроен мир! Кроме того, у нее было четверо двоюродных братьев, которые были весьма вольны в одежде и в разговорах между собой, думая, что она их не слышит. Но, напомнила она себе, этого с ней раньше никогда не случалось! «А ведь существует некоторая разница между мужем и всеми мужчинами мира», – подумала она, глядя на Бредфорда с восторгом.

– Милая, посмотри на меня. – Голос Бредфорда был так же настойчив, как и его поза.