«Это не хуже, чем находиться в окружении гниющих трупов».

Слава нагнулся, очистил от частей тел оставшуюся часть крышки и отодвинул ее. Если запах из гроба и был каким-то неприятным, то Вячеслав просто его не заметил. На фоне окружающей вони все остальное просто было цветочным ароматом. На него смотрели пустые глазницы двуглавого чудовища. Он вполне допускал, что при жизни она… тьфу, ты! Славик никак не мог понять, что это они. По его представлению, если у существа две ноги, две руки и одно туловище, то это значит, что он один, в единственном числе. Но здесь не тот случай. Так вот, даже если они и были при жизни красавицами, то сейчас это был мертвый двуглавый монстр.

Вдруг внимание Прудникова привлекло какое-то слабое движение. Будто на него кто-то взглянул и тут же закрыл глаза. Он внимательно посмотрел на сестер. Глаз у них не было, но вот опять что-то шевельнулось в одной из глазниц. Внутри черепа кто-то был, и этот кто-то наблюдал за ним. По крайней мере, Славику так показалось. Ему стало страшно. Ему было страшно все это время, но осознание того, что внутри двуглавого монстра существует какая-то жизнь, повергло его в шок. Он не мог двинуться с места. Даже если бы сейчас все эти мертвецы вокруг встали и набросились на него, он не пошевелил бы и пальцем.

* * *

Соня уже практически подобралась к дому Финагина. Она спряталась за большим кустарником и отдышалась. Устала так, будто тонну угля подняла наверх. Мышцы рук и ног ныли. Свет фар в полуразрушенной деревне ее удивил почти так же, как и появление людей с вилами в шахте. Она пригнулась, хотя кустарник и так скрывал ее.

Машина остановилась у дома Финагина. Еще бы. Это был единственный целый дом во всей деревне. Неухоженный, но все-таки уцелевший. Поэтому заблудшие к нему и ехали. Если, конечно, это были они. Сомнения заставили ее сидеть в укрытии. Соня почему-то думала, что непременно поймет, чужаки это или местные. Водительская дверка открылась, и из машины вышел высокий парень в темной ветровке. Это ей ни о чем не говорило. Он мог быть как приезжим, так и местным. Хотя… Он осмотрелся. Черт! Он осмотрелся так, будто был здесь впервые. Пора действовать.

– Эй! Парень! – крикнула Сухорукова и вышла из кустарника.

– Я тут это, – парень улыбнулся и развел руками, – вроде как заблудился.

Дверь дома Финагина открылась. Слишком резко, слишком неожиданно. Соня даже присела. Она собиралась снова забежать в кусты, но поняла, что уже слишком поздно. На пороге стоял Финагин и мужик в окровавленной футболке. Соня едва узнала хозяина дома. Лицо его стало обрюзгшим и в свете луны казалось мертвым.

– Убегайте! – крикнула Соня.

– Что? – все еще улыбаясь, спросил чужак.

– Убирайтесь отсюда!

Она видела, как подручный Финагина сбежал с крыльца, на ходу вынимая нож.

– Тебя сейчас убьют! Беги! – Соня показала на приближающегося убийцу.

Парень обернулся с улыбкой на лице. Огромный мясницкий нож распорол его живот.

– Кажется, я заблудился, – сказал парень, не понимая, что происходит, и упал.

Убийца вытер нож о штанину и повернулся к Финагину. Тот молча поднял руку с вытянутым указательным пальцем в сторону Сони. Она наконец-то очнулась и побежала. Софья выбрала для побега, может быть, не самый лучший, но единственный известный ей путь. Она побежала в лес по той дороге, по которой они ехали к шахте. Нет, она не искала спасения там, где погибли все ее товарищи. Соня вспомнила, что там они оставили машину. И она вполне могла сгодиться. Тракторист выехал на них откуда-то справа. Это могло значить, что к его селению могла идти какая-нибудь дорога.

Она чувствовала, что преследователь отстал, и на довольно большое расстояние. Соня хотела обернуться, но очень боялась, что увидит что-нибудь неприятное. Она перепрыгнула небольшой овраг и на другой стороне все-таки не выдержала и оглянулась. Луна щедро освещала просеку, по которой она бежала, но ни людей, ни призраков она не увидела.

Соня облегченно вздохнула. Слезы наполнили глаза, и она тихо заплакала. Переступив корягу, Софья побрела, как она думала, к мини-вэну Борьки.

* * *

Это были черви. Трупные или еще какие-нибудь, но всего лишь черви. Прудников не нашел больше ничего интересного в трупе или трупах сестер и задвинул крышку. Аня и Яна. Он задумался. Судя по происходящему здесь, это комната для каких-то ритуалов. Все эти трупы на могиле сестер, возможно, часть этих ритуалов. Местные убивают людей, а трупы сносят сюда на подкормку этой твари. Как бы сейчас ни относился Славик к легенде о сестрах и к самим девушкам, но то, что было перед ним, слишком большая жертва за грех троих…

Зверски убиты грязными.

…за грех троих грязных.

– Садись, «пять», – произнесла Медведица, – ушлепок, сын ушлепка.

Галина Ивановна стояла в тоннеле справа.

– Пусть лучше женилку покажет, – попросила Светка и хихикнула. Девушка встала за спиной учительницы.

– Да что он может показать?

Славик не мог понять, кто это говорит, но когда увидел шевеление на крюках, понял. Ольга подняла кишки, свисающие между грудей, и попыталась запихнуть их назад, в живот.

– Что этот Лосяш может показать? Он меня пьяную не смог трахнуть. Повез другу сдавать, импотент хренов.

– Заткнитесь, – прошептал Прудников. – Заткнитесь, ну пожалуйста.

– Сука, – выругалась Оля, когда кишки снова выпали, закрыв лицо. Она отвела их в сторону и произнесла: – А ты ведь мне нравился. Особенно после того, как заступился за меня в лагере.

– И мне нравился, – сказала Наташа и качнулась на крюке.

– Да потому что он лучший, – произнес Борька. Утробный голос доносился не изо рта, а из пореза на горле.

– С внутренним стержнем, – затрясся не то от смеха, не то от плача Серега Самсонов.

– Замолчите, пожалуйста. – Славик упал на колени и схватился за голову. – Оставьте меня в покое.

– Что такое? – За его спиной поднялся труп Мишки. – Что случилось? Ты единственный выжил, а хнычешь, как…

– Заткнись!

Славик вскочил на ноги и повернулся к Болдину. Но тот лежал там же, где и оставила его Марина. С синей шеей и распухшим языком, торчащим изо рта. Прудников осмотрел подвешенных друзей. Мертвее не бывает. Галина Ивановна со Светкой тоже исчезли. Вячеслав не знал, что ему делать. Бежать? Куда? Назад нельзя, в темноте он заблудится. Вперед тоже нельзя – туда ушла Марина. А судя по тому, что она сделала с Мишкой и инструктором… Славик еще раз посмотрел на труп Соловьева. Кожа и мясо были содраны до самой кости. Если она смогла так изуродовать тренированного человека, то из «мужика со стержнем» она просто выбьет этот стержень и свернет из него штопор. Нет, туда нельзя. Хотя альтернатива просто помереть от голода где-нибудь в центре шахты его тоже не прельщала.

– Ну что? Сколько веревочке ни виться, конец все равно будет.