— Да при том, что Коллум Шерман постоянно вам помогал, госпожа. Вы даже не знаете, что он делал… Он велел мне молчать. Но теперь-то он умер, и я могу рассказать.

— Коллум… господин Шерман помогал нам? — удивилась Аделия. — Кроме случая с продажей состриженной шерсти? О чем ты, я должна знать. — Она тронула управляющего за рукав, и тот, дернув поводьями, заставил повозку остановиться.

Сам глядел на носки своих башмаков, когда говорил:

— Он не просто помог нам свести шерсть в Манчестер, госпожа Айфорд, он сам ее и продал. Я как бы… был не в состоянии…

— Напился, — ахнула собеседница, сдвинув брови на переносице.

— Немного… самую малость… — поспешил оправдаться слуга. — И господин Шерман велел мне оставаться в гостинице. Он сам продал шерсть, и видится мне, много дороже, чем было по существу.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Мне кажется, он приложил к нашим деньгам немалую сумму из собственных средств. Я удивился еще, что денег так много: считал так и эдак, но их все равно выходило больше возможного. А еще, — решил излить душу Бенсон во всем, что его тяготило, — это он доплатил за ваш персидский ковер… И вообще, кабы не мистер Шерман, я никогда не вернулся бы в мэнор.

Сказал и словно выдохнул разом весь воздух. Замолк, сгорбившись рядом с Аделией… А она пыталась вместить сделанные управляющим признания: вовсе не Адэр поспособствовал возвращению Бенсона в мэнор — Шерман. А она ведь решила тогда… Как глупо с ее стороны, как… нелепо. Все это время Коллум только и делал, что помогал ей, а она в плену собственных гордости и обиды этого не замечала.

— А еще он наших овец покупал, — продолжил Бенсон, не поднимая глаз, — всегда по хорошей цене. И не спрашивал что да как… Это еще до того, как вы в мэнор приехали, — добавил для ясности. — Полагаю, он считал своим долгом помогать нам… из-за отца. Из-за всего, что случилось тогда… в день свадьбы.

И Аделии неожиданно захотелось сказать ему правду, оправдать Коллума хотя бы перед собственным управляющим.

— Он не трогал меня, — сказала она. — В первую брачную ночь он не трогал меня… — И слезы опять навернулись у нее на глазах.

Бенсон, она заметила это, когда смахнула слезу, поглядел на нее с удивлением.

— Не говори никому, — попросила она. — Теперь это не имеет значения.

Тот кивнул, и они какое-то время молчали, сидя на облучке на краю проезжей дороги. Потом Бенсон, в конце концов, дернул поводья, и повозка поехала дальше…

Вскоре и съезд к лесной хижине Бевин Кендалл показался за поворотом.

Старая Бевин, казалось, ждала ее, когда Аделия, оставив Бенсона дожидаться в повозке, постучалась в дверь ее дома.

— Проходи, девонька, — сказала она, — знала, что скоро увижу тебя.

— Откуда?

— Звезды и ветер мне подсказали… И звери лесные. Они ведь глаза и уши этого леса, — отозвалась старуха. — А я слушать умею. Не то что некоторые… — Она многозначительно улыбнулась, должно быть, намекая на бегство Аделии, не дослушавшей в прошлый раз ее слов.

— Если ты обо мне, — сказала она, — то теперь я готова. Расскажи мне все без утайки! Какое зло стоит у меня на пути? Что за злой рок преследует по пятам?

Бевин головой покачала.

— Не существует ни доброго рока, ни злого, — сказала она. — Мы сами создаем свое будущее своими делами. Принимаем решения, которые всё изменяют…

— Скажи, в чем же я виновата?! — взмолилась Аделия. — Какое неверное решение приняла? Если б я только могла все исправить…

— Ты можешь… — Голос старухи звучал так уверенно, так спокойно, казалось, она видела то, что сокрыто от глаз простых смертный.

Неужели Глэнис права, и она действительно шарлатанка?

Но Аделии в это не верилось.

Не хотелось верить, вернее…

Хотелось, чтобы хоть кто-то указал ей правильный путь. Вот хотя бы эта старуха…

— Как? — вопрос вырвался криком о помощи. Мольбой такой страстной, что Бевин головой покачала. В такт своим мыслям, должно быть…

И просто сказала:

— Вижу, что с прошлого раза ты многое осознала. Увидела то, в чем самой себе боялась признаться, и теперь рвешься сердцем от боли потери… И кажется, что лишилась всего. Но это не так…

— Не понимаю, — выдохнула Аделия, — ты словно нарочно изводишь меня такими речами. Скажи ясно: я проклята? Мне написано на роду терять всех, кого я люблю?

Старуха вдруг протянула ладонь, и Аделия не без опаски вложила в нее свои холодные пальцы. Бевин повела ее за собой…

— Ты не проклята, Аделия Айфорд, — сказала она, — просто путь к счастью лежит для тебя через тернии. Так бывает, когда господь готовит нам лучшее!

И с такими словами она отдернула занавеску в углу хижины.

Аделия ахнула: на постели за занавеской лежал человек. Мужчина. Она не сразу, но вдруг узнала его…

— Коллум Шерман, — выдохнула, не веря глазам.

И сердце вдруг заголосило в ушах, поплыло перед глазами, а в горле комком встали эмоции.

Бевин придержала ее, не давая неожиданной вести выбить почву у девушки из-под ног… Усадила на табурет у постели.

— Ну-ну, девочка, — молвила успокаивающе, — побереги себя и дитя. Столько выпало на твою долю, что впору на троих поделить… Но ты не одна.

Аделия вряд ли вникала в ее слова: глядела на мужчину перед собой и пыталась уловить признак дыхания. Жив ли он или, может, старая Бевин привела ее обозреть мертвеца?

Но Коллум Шерман вдруг слабо зашевелился…

— Праведный боже! — выдохнула Аделия сдерживаемое, как оказалось, дыхание. — Жив. Но как? — Она поглядела на Бевин заблестевшими вдруг глазами. — Как он здесь оказался? Все говорят, его волки подрали…

Бевин загадочно улыбнулась.

— Мало ли что говорят, — сказала она. — Довольно того, что я нашла его еле живым и сюда принесла. Рана оказалась опасной, пришлось хорошо постараться, чтобы спасти его…

— Значит, он вне опасности?

— Я не была бы так в этом уверена.

— Но ты сказала…

— Я о другом, — произнесла Бевин. — Не о ране, которая скоро затянется, я о том человеке, который нанес ее.

— Что ты хочешь сказать? Разве то были не простые разбойники? Я… — она вдруг замолкла, припомнив их маленькое расследование в Уоппинге. И все странные происшествия в их домах… — Полагаешь, кто-то сделал это нарочно?

Она не могла рассказать Бевин всей правды, но Уоттсы покинули город после гибели дочери, и никто верно не знал, куда те направились. Вдруг выслеживали виновных?

— Твой муж и Верн Шерман имели один секрет на двоих, — ответила Бевин, мотнув головой. — И по глазам вижу, тебе об этом известно. Берегись этого зла, — велела она, — и возлюбленного убереги! Тот человек не отступится, чувствую это.