Теории алхимиков. Как алхимики объясняли себе эти превращения металлов? В древнейшие времена, как кажется, они и не пытались дать какое-либо естественное объяснение этим явлениям. Они только удивлялись этим загадочным превращениям, которые, по их понятиям, указывали на непосредственное божественное вмешательство. Собственной силой человек не мог бы произвести ничего подобного; для этого требовалась божественная помощь.

Такими понятиями объясняется и тот факт, что древнейшие сочинения по алхимии содержат в себе столько же волшебных формул, гимнов и воззваний, сколько и химических рецептов. Помощь богов была здесь самым важным делом. Несколько позднее, когда астрология развилась далее, быть может, благодаря соприкосновению с халдеями, планеты стали посредниками между богами и земными явлениями. Тогда было признано, что каждый из различных металлов развивается на земле под господством своей планеты. Вероятно, в это время возник обычай отмечать каждый металл знаком планеты — обычай, сохранявшийся, пока занимались алхимией, вплоть до нашего времени. Золото ставилось в связь с Солнцем и отмечалось поэтому знаком ☉, серебро относилось к Луне ☽, электрум, сплав серебра и золота, — к Юпитеру ♃, свинец — к Сатурну ♄, железо — к Марсу ♂, медь — к Венере ♀ и олово — к Меркурию ☿. Впоследствии, когда познакомились с ртутью, произошли некоторые перемены в этих обозначениях, но при этом сохранилось все-таки применение планетных знаков. Астрологические таблицы, найденные во многих древних сочинениях по алхимии, подтверждают тесную связь, существовавшую в то время между алхимией и астрологией.

Несомненно, что первые попытки естественно объяснить превращения металлов ведут свое начало из греческого периода; в основание их было положено учение греческих философов о природе. Эмпедокл высказал учение о четырех стихиях: огне, воздухе, земле и воде, из которых, как полагали, все было составлено. Платон держался этого же взгляда, но с некоторыми изменениями; он представлял себе, что эти четыре стихии происходили от превращения одной и той же основной, первоначальной материи. Эта теория была принята греческими алхимиками, которые посредством ее могли легко объяснить превращение металлов. Они признавали, что из первобытной материи, materia prima, произошли четыре элемента, а затем посредством их различных соединений отдельные вещества. Таким образом, всякое вещество, в особенности всякий металл, содержит в себе все элементы; если хотят один металл превратить в другой, то надо только отнять известную часть одних элементов и прибавить части некоторых других. Всего легче совершалось превращение, если удавалось обратить металл в первоначальную форму, materia prima, т. е. в такую, в которой еще нет ни огня, ни земли, ни воздуха, ни воды. Если имели материю в этой форме, тогда могли преобразовать ее по желанию в какой угодно металл.

Когда ртуть сделалась известной, то в этом металле думали найти первоначальную материю. Ртуть вообще легко вступает в соединение с другими металлами, а эти амальгамы прочны и белы и вообще имеют свойства, резко отличающиеся от свойств первоначальных металлов. Выше уже упоминалось, что олово теряет в амальгаме свой крик, кроме того, становится тяжелее и приобретает блеск, более близкий к серебру, так что при поверхностном исследовании может казаться, будто оно стало серебром. Как велика была роль, которую ртуть играла в алхимии, видно из сочинения вышеназванного Синезия: «Ртуть принимает все формы, как воск все цвета: ртуть делает все белым, берет душу у всех вещей… Она изменяет все цвета и сохраняется еще и тогда, когда ничто другое более уже не сохраняется, и даже если она кажется не существующей, то все-таки содержится в телах». Мало-помалу, однако, алхимики узнали из опытов, что ртуть не могла быть настоящей первоначальной материей; но, несмотря на это, они не потеряли веры в materia prima или философский камень («камень мудрецов»); надо было только найти его, и если бы только иметь его, то все остальное пошло бы само собой. Ниже мы увидим, как алхимия развилась далее при постоянном стремлении найти философский камень.

Мы вышли бы за пределы нашего исследования, если бы задались целью проследить все изменения, которым подвергались отдельные магические науки в различные времена. По этой причине я ограничусь лишь главными пунктами развития наук, начиная с древних времен до XVI века, в котором они достигли в Европе своего высшего развития, когда Генрих Корнелий Агриппа соединил их все в одну великую магическую систему. Чтобы обрисовать это развитие возможно краткими чертами, мы рассмотрим жизнь и деятельность более известных магиков, причем, так как всякая важная перемена в научной области вообще бывает связана с личностью выдающегося исследователя, то, следуя по этому пути, мы познакомимся также и с важнейшими фазами этого развития.

Как уже упомянуто, эти науки после своего упадка в конце древности вновь возродились у арабов вскоре по завоевании ими Александрии. Именно династия Аббасидов, вступившая на престол в середине VIII века, пробудила живой интерес к науке, и всюду, куда только проникал ислам, учреждались новые университеты и библиотеки. В высших школах преподавались, главным образом, философия, медицина, математика, оптика, астрономия и химия, а в библиотеках собирали все, что только могли достать из ученых сочинений греческой древности, частью на языке оригинала, частью в переводе. В таких благоприятных условиях действовал ряд замечательных исследователей; непосредственное же влияние на развитие магических наук оказал в особенности Абу-Мусах-Джафар аль Софи, называемый обыкновенно Гебер (латинское искажение от Джафар).

Он родился в Месопотамии и жил, вероятно», от 702 до 765 г.; долгое время он был преподавателем в высшей школе в Севилье. Его сочинения известны лишь в старых латинских переводах, и трудно решить, действительно ли принадлежат ему все книги, которые ему приписываются. Несомненно лишь то, что они существовали уже в XIII веке в той самой форме, в какой дошли до нас.

Гебер был химик, и его знания в этой области значительно превосходили знания древних. В его сочинениях упоминается о многих неизвестных до него препаратах и соединениях. Но все эти ценные знания были приобретены как случайный побочный продукт при попытках превратить неблагородные металлы в серебро или золото, так как Гебер верил в возможность превращения металлов точно так же, как его предшественники и преемники; и после него, в течение еще многих веков, стремления всех химиков направлялись лишь на то, чтобы осуществить это превращение. Наибольшее значение Гебер получил именно своим алхимическим учением; так, он первый создал химическую теорию о соединениях металлов, на основании которой объяснялась возможность их превращений. Этой теории, хотя с различными изменениями, химики придерживались вплоть до прошлого века.

По этой теории все сложные вещества, особенно металлы, состояли из двух начал: sulfur (серы) и mercurius (ртути). Начало sulfur есть носитель свойств, изменяющихся от действия огня, напротив, mercurius — носитель собственно металлических свойств: блеска, тягучести, плавкости и т. п. Различные вещества отличаются между собою лишь тем, что содержат в себе различные количества sulfur и mercurius; чем больше содержится в веществе sulfur, тем легче оно разрушается огнем и тем дальше отстоит от металлов, которые состоят преимущественно из mercurius. Впрочем, во всех металлах находятся оба начала или в чистом или в нечистом виде, или в тонком или в грубом состоянии. Основные вещества sulfur и mercurius тоже были неизвестны в чистом виде; обыкновенная сера была нечистый sulfur, так же как и обыкновенная ртуть — нечистый mercurius. На основании этого учения, очевидно, нетрудно было объяснить превращения металлов или дать для этого правила. Если хотели превратить неблагородный металл в благородный, то для этого надо было только получить его начала в более чистом виде и надлежащим образом изменить их количественные отношения; тогда и произойдет их превращение. Для примера Гебер приводит, что можно превращать свинец в олово, если сплавить свинец с известным количеством ртути: олово, по его взгляду, лишь тем и отличается от свинца, что оно несколько богаче mercurius. Таким образом, задача химиков сводилась к тому, чтобы исследовать, как возможно очистить начала в отдельных металлах и получить их правильное количественное отношение.