— Вот и умница, моя девочка, — рассмеялся Паролан. Значит, она не ошиблась: он и вправду взволнован. — Конечно, — он откашлялся, — если бы ты не устроила своим синапсам такую встряску на Бете Корви, то наверняка послушалась бы моего совета. Разве я тебе не говорил, что твой незатейливый человекообразный актионец — помешанный на инструкциях, меднолобый…

— Он совсем не меднолобый, Найал, — резко перебила его Хельва. Медь все-таки металл, а в Тероне металла не оказалось ни на грамм.

— Ага, значит, ты все-таки признаешь, что я был прав?

— Человеку свойственно ошибаться…

— Слава тебе, Господи!

И тут Терон попросил разрешения подняться на борт.

— Пока, Хельва, поговорим потом. Я просто не вынесу…

— Нет, Паролан, останьтесь…

— Хельва, любовь моя, ради тебя я трое суток не слезал со связи, и стимулятор больше не действует. Я просто отрубаюсь!

— Не закрывай глаза еще пару минут, Найал. Это официальная просьба, сказала она, опуская Терону лифт. И почувствовала, как ее веселое дружелюбие улетучивается, уступая место холодной неприязни.

Громоздкий, как шкаф, и отвратительно напоминающий неандертальца, ее напарник вошел в главную рубку и небрежно отсалютовал в сторону панели. «Вошел? Не вошел, а ввалился, — раздраженно подумала она. Что-то невзгоды заточения не оставили на нем особого следа».

Терон потер руки, уселся в пилотское кресло и, как всегда, размяв пальцы, с деловым видом положил их на клавиши компьютера.

— Хочу провести полную проверку: необходимо убедиться, что не осталось никаких повреждений, — изрек он так, что было трудно понять, просьба это или простая констатация факта.

— Вот как? — произнесла Хельва безмятежным тоном, который, однако, не сулил ничего хорошего.

Терон нахмурился и, повернувшись в кресле, обратил взгляд к ее панели.

— Наш график и так нарушен из-за того досадного происшествия.

— И, ты смеешь называть это досадным происшествием?

— Сбавь тон, Хельва. Не надейся, со мной твои шуточки не пройдут.

— Не поняла — на что я не должна надеяться?

— Послушай, — примирительным тоном начал он и даже, убрал свой подбородок. — Я принимаю во внимание, что совсем недавно ты подверглась тяжелому испытанию. И все же ты должна была настоять, чтобы капитан СТ-1 выполнял установочные работы под моим наблюдением. Пойми, в схемах могли остаться мелкие неполадки.

— Как это любезно с твоей стороны — подумать о такой возможности, ехидно заметила она. — Право, не ожидала!

— Ты сама навряд ли могла получить телесные повреждения, поскольку со всех сторон запаяна в чистый титан, — ответил он, снова поворачиваясь к своему пульту.

— Вот что тебе на это скажу, Терон с Актиона: тебе чертовски повезло, что я со всех сторон запаяна в чистый титан. Потому что, имей я возможность двигаться, ты бы вылетел отсюда с такой скоростью…

— Что это на тебя нашло?

Наконец-то она увидела на лице своего напарника обычное, человеческое, совсем не логичное изумление!

— Убирайся, катись отсюда, чтобы духу твоего здесь не было, чтобы глаза мои тебя не видели! УБИРАЙСЯ!!! — взревела Хельва, с каждым словом все прибавляя громкость и нисколько не заботясь о нежном устройстве человеческого уха.

И этого хватило, чтобы прогнать его навсегда — зажав уши, он позорно бежал со всех ног и вскочил в лифт, как только она подняла кабину.

— Он вообразил, что раскусил меня! Что я ненадежное создание! Неразумное, безответственное и нечеловечное… — ревела Хельва ему вслед, и, казалось, голос ее разносится по всей планете. Наконец она не выдержала и расхохоталась: только таким взрывом эмоций и можно было пронять чересчур разумного Терона с Актиона.

— Вы слышали, Найал Паролан? — спросила она уже более спокойным, и все же торжествующим тоном. — Найал! Эй, Ценком, вы еще на связи? Отвечайте!

Из динамика донесся мощный раскатистый храп.

— Найал! — Но спящий продолжал издавать свои хриплые рулады, и Хельве ничего не оставалось, как посмеяться над этим очередным проявлением человеческой слабости.

Она запросила разрешения на взлет и, получив его, покинула полуразрушенный космопорт безымянного астероида. По возвращении на Регул ее ожидала длительная беседа с шефом Рейли.

Штраф, который она получит за «развод» с Тероном, будет сущей малостью по сравнению с премией за обнаружение четырех похищенных мозговых кораблей. К тому же ей положено вознаграждение от Федерации за помощь в ликвидации шайки контрабандистов-наркоманов. Если сложить все вместе и если на свете существует настоящая, справедливость, она уже сейчас сможет стать независимой, свободной от долгов, хозяйкой собственной судьбы. И эта мысль была так прекрасна, что ей захотелось петь.

Неудержимо стремясь через бескрайний космос со скоростью, которую не смог бы выдержать ни один обычный человек, Хельва предавалась приятным размышлениям: наконец-то она расплатилась со своим долгом и больше не зависит от Космической службы Центральных Миров. Теперь она сама себе хозяйка. Она свободна. Свободна в выборе партнера, «тела», подвижного напарника, который будет сопровождать ее, куда она только пожелает. Ей больше не нужно связываться с зелеными юнцами, только-только вылупившимися из Академии, напичканными правилами и инструкциями, по рукам и ногам связанными этическими нормами Центральных Миров, запрограммированными на строго определенные мысли и поступки, отштампованными по заранее установленным психическим, интеллектуальным, духовным и психологическим образцам, — нет, ей они решительно не подходят. Теперь она может выбрать кое-что получше. Может…

Хотя нет, если подумать как следует, ничего она не может. Несмотря на все свои недостатки, «тела» — все же не заурядные инженеры, которых тысячами выпекают на всех планетах. Они проходят специальное обучение, готовящее их к сотрудничеству с необычным партнером. Она больше не может ошибиться — выбрать симпатичного парня, а потом убедиться, что он пустое место. Даже при краткосрочных контактах с промышленными или межпланетными агентствами она должна быть уверена, что на партнера можно положиться, что он обладает здравым и широким кругозором, — иначе ее будут надувать, регулярно и систематически. А кроме того, ей нужен постоянный напарник, а не очередной временный жилец. Нужен товарищ, умный и понимающий друг, а не равнодушный наемник.

Был и еще один фактор, который еще больше сужал сферу поиска. Многие во всех отношениях разумные граждане их огромной цивилизованной галактики испытывали отвращение или суеверный ужас при одной мысли, что за титановой панелью замуровано человеческое существо, присоединенное к управляющим системам мощного космического корабля. Такому невротическому страху могут быть подвержены даже столь мало впечатлительные люди, как Терон, который убедил себя в том, что капсульники — не настоящие люди, а сверхсложные компьютеры.