Какое-то время все мрачно молчали, глядя на неподвижное тело оголенной сибирячки. Чолданов положил руку на плечо Курбатова.

— Не стоило бы, конечно, понимаю, но… Да упокоится душа ее мятежная. Сибирь велика.

— Спор решен не в нашу пользу, господа, — согласился Кульчицкий.

— Погибла прекрасная русская девка, — возмутился Власевич, — а вы рассуждаете у ее тела, словно стоите на скотомогильнике. Пора уходить, командир. Кончилась наша таежная побывка.

Отыскать старое кладбище и нищего на нем оказалось делом несложным. Выслушав его, нищий — еще довольно крепкий седобородый старик — недоверчиво осмотрел Курбатова и сердито пробасил:

— Говоришь ты что-то не то, служивый. Слова какие-то чумные.

— Передай, что велят.

— Кому ж передать, адмирал?

— Кому велено.

— А мне велено все, что ни услышу, в энкавэдэ передавать, — насмешливо уставился на подполковника нищий. И Курбатову показалось, что хитроватые глаза его, ироническая улыбка делают нищего намного моложе, чем он предстает перед сердобольными горожанами.

— В энкавэдэ и передай, жук навозный.

— Неучтиво говоришь, адмирал, неучтиво, — смиренно укорил его нищий.

Курбатов понял, что что-то не сработало. Нищий ведет себя явно не так, как должен был бы вести. К тому же рядом с ним не оказалось мальчишки.

Князь отошел от нищего, внимательно осмотрел руины церквушки и черневшие рядом с ней еще более древние руины часовенки. Краем глаза он следил за «адмиралом», а тот, в свою очередь, так же внимательно отслеживал каждый его шаг. Однажды он даже приподнялся, чтобы видеть, что подполковник делает за руинами. И тогда Курбатов убедился, что, несмотря на броскую седину, это еще крепкий мужик, который едва дотягивал до шестидесяти и вряд ли должен был нищенствовать здесь, вместо того, чтобы трудиться.

К тому же он был одет в старую истрепанную морскую форму. И тоже, очевидно, не случайно. Нищий, не стыдившийся попрошайничать, сидя в тельняшке, — в этом было что-то противоестественное. По крайней мере так казалось Курбатову.

— Где служили? — вернулся он к нищему.

Мимо проходили две старушки. Одна из них достала из сумочки яйцо и положила в шапку нищему. При этом она внимательно присмотрелась к его лицу.

— А где же Порфирыч?

— Нет вашего Порфирыча. И не скоро появится, — благодушно покосился на подаяние нищий.

— Неужто?! — ужаснулась старуха.

— Контрой оказался. Врагом народа, ржавчина якорная. — Бабки в ужасе переглянулись, перекрестились и засеменили дальше.

«Так это не «тот» нищий! — окончательно убедился Курбатов. — А значит…»

— Где служил, спрашиваешь? На флоте. Поначалу воевал, это еще под Царицыным было, потом баржи водил. Еще вопросы будут?

— Достаточно.

«Провал, — холодно оценил ситуацию Курбатов. — Неужели провал?!»

Правая рука его лежала на кобуре, левая сжимала пистолет, лежавший в кармане расстегнутой шинели.

— Никак стрелять хочешь, адмирал? — мрачновато прищурился нищий. — С чего бы это? За Порфирыча осерчал, что ли?

Так ничего толком и не поняв, Курбатов поспешно оставил кладбище. Когда он поделился своими подозрениями с бароном фон Тирбахом, скрывавшимся от глаз нищего у ворот, за оградой кладбища, тот резюмировал кратко:

— Что тут разгадывать? Убрать. Если не хочется марать руки, сам этим займусь.

Курбатов еще помнил, как ему пришлось вырывать из рук подпоручика уже мертвого китайца, и, словно бы из сочувствия к нищему, он решительно покачал головой.

— Нужно подождать. Что-то здесь не то. Что-то произошло. Очевидно, мы запоздали со своим визитом, и что-то изменилось.

— Изменять здесь должны мы, господин подполковник. Причем как можно скорее и решительнее.

— Не блефуйте, барон. Мы с вами изменить что-либо вряд ли сумеем. Кровушки пролить — это другое дело.

И все же поздно вечером они оба явились на встречу, оставив при этом в засаде Власевича и Радчука. Каково же было удивление Курбатова, когда он увидел, что вместе с моряком-нищим на встречу пришла Алина. Одета она была явно не по-пролетарски: в темно-синий пиджак с бархатным воротом и такую же темно-синюю юбку, а с голубоватой шляпки свисала прозрачная вуаль.

«Ходить в таком одеянии по улицам советского города — все равно, что выкрикивать на площади перед обкомом партии здравицы в честь императора», — с легкой досадой подумал князь, опасаясь, как бы вслед за этими визитерами не явились другие, в кожанках. Но даже его опасение не могло затмить радости: ведь это почти невероятно, что он опять видит перед собой Алину!

— Здравствуйте, князь, — подала руку так, словно шла с ним на мазурку. — Здравствуйте, милый, — присутствие «нищего» совершенно не смущало ее. — Рада, что добрались. Сам Господь вел вас.

— Тогда он слишком добр ко мне. На этой земле трудно встретить более недостойного христианина.

— Знакомьтесь. Нищий. Он же Иван… Впрочем, фамилия вам все равно ничего не скажет.

— Так вы и есть тот самый Конрад, — обратился Курбатов к нищему, — о котором мне говорили еще в Маньчжурии?

— Нет. И не знаю, даст ли Конрад добро на встречу. При всем уважении к вам. — Нищий казался намного воспитаннее, чем можно было предположить, видя его у запыленного парапета кладбищенской церкви.

— В таком случае позвольте называть вас Адмиралом. На морской манер. «Нищим» неприлично. Тем более что вы любите это обращение — «адмирал».

— Можете считать, что подарили мне кличку.

— Но было сказано, что я должен встретиться с Конрадом.

— Не исключено, — вмешалась Алина.

— Что же произошло с тем нищим, который?..

— Вынуждены были срочно сменить. Устал человек. Не волнуйтесь: сделали мы это аккуратно, с помощью другого нищего, — поспешила заверить Фельдшер, все еще не выпуская из своей руки руку князя.

— Пусть эта история останется для меня тайной, — согласился Курбатов, не желая вникать во все перипетии того, что происходит в этом городе. — Почему меня вызвали?

Алина и Адмирал переглянулись. Адмирал решил, что будет лучше, если в суть дела его посвятит девушка.

— Вам придется задержаться здесь, Легионер.

— Одно из условий моего похода как раз в том и заключается, что я и мои бойцы — вольные стрелки. Никто не волен командовать нами.

— Тогда считайте, что речь идет не о задании, о просьбе. Вы ведь, кажется, собрались в Германию?

— Вы-то откуда знаете об этом? Ваша записка удивила меня.

— Куда более важно, что об этом знают в самой Германии. И что в Берлине вами заинтересовались. — Она вновь пожала руку подполковника, явно подбадривая и поздравляя с успехом. — И что мы снова вместе. Вдвоем что-нибудь придумаем, правда, Нищий?