Мы не знали, чем руководствовался этот прихвостень отступников, но его хитрость заставила девушку быстрее отправится в путь. А от этого, вопросов становилось больше и больше.

Сегодня утром мы сошли на берег, где нас уже ждали. Еще одна группа отступников, в четыре человека.

Новости оказались не такими хорошими, как все мы хотели.

Ищеек в этом городе было слишком много, чтобы нам всем продвигаться незамеченными.

Было решено разделиться. Мы пошли по двое.

Амалия естественно со мной, остальные делились уже без нас. Нам объяснили куда направляться, и мы сразу ушли.

Накинув плащи на глаза, и поплотнее закутавшись в ткань, мы пошли по улочкам этого города. В отличие от двух предыдущих это место отличалось яркими красками.

Души были одеты в разноцветную, а главное разную одежду. Они не выглядели потерянными, напротив были веселы и вполне себе живы.

– Как странно в Бездне видеть такое. – сказала Амалия.

– Да уж особенно после первого города. – ответил я.

– В первом городе было самое тяжелое. – сказала девушка. – там все было серое, унылое. Хотелось мереть во второй раз, если честно. Во втором было лучше. Там душ были более разумными и общительными.

– А здесь складывается такое ощущение, что мы дома. – закончил я ее мысль.

– Да. – кивнула она, но я почувствовал, как ее настроение после моих слов заметно ухудшилось.

Мы быстрым шагом шли по городу, пока не вышли на более широкую улицу, в сравнении с остальными.

– Почему…

– Потому что, когда мы вернемся я хочу выяснить все, что касается смерти моей родителей. – сказала она довольно сухо, переходя на другую сторону улицу, двигаясь в сторону переулка, ведущего на другую улицу. – А значит перво-наперво я должна буду поговорить с твоими родителями.

– Мы вместе поговорим с ними. – сказал я. – Только думаю, что мама здесь не при чем, и она просто ничего не знает.

– Мы все выясним. – произнесла Амалия, и всем своим видом показала, что дальше не хочет развивать эту тему.

– Смотри, что это за место? – указал я на яркую вывеску.

– Кажется какое-то питейное заведение. – пожала плечами Амалия, разглядывая одноэтажное здание.

Внутри было шумно, хоть было и позднее утро, кажется здесь праздники длились круглосуточно.

Мы подошли ближе, и я смог разобрать слова на вывеске.

«Жизнь после смерти.»

– Какое подходящее название. – пробормотал я.

– Мне больше интересно чем они тут расплачиваются. – сказала девушка. – когда я искала хоть что-то о своих родителях в Брокраре, то заходила в место подобное этому.

– И? – приподнял бровь я.

– Там расплачивались своими воспоминаниями. – ответила я.

– Не удивлен. – хмыкнул я.

Меня раздражало напряжение между нами, но я ничего не мог поделать с этим. Да наверно и не стал бы. Ей нужно просто пережить это. Одной, а если ей понадоблюсь я, просто буду рядом.

– Ты хочешь туда зайти? – спросил я.

Она отрицательно покачала головой и мы прошли мимо этой таверны.

– Не сейчас это точно. Лучше завтра, если конечно Адэр не погонит нас сразу Озеро Познания изучать.

– Он может.

– Как ты думаешь, куда они отправились? – спросила она.

«Зачем она себя мучает?»

– Я не мучаю себя. – сказала она, и не понимающе уставилась на меня.

– Я не говорил этого вслух. – сказал я, и мой взгляд был не менее удивленным. – как такое возможно?

– Думаю временно дарованная способность Бездны. – пожала плечами Амалия, я почувствовал, что она и впрямь так думает.

– Честно говоря, я не думал об этом. – сказал все-таки я. – Они могли плыть куда угодно, потому как я сомневаюсь, что все что мы успели здесь увидеть, даже малая часть этого необъятного нижнего мира.

– Ты прав. – сказала девушка. – И все-таки. Как думаешь, то что они рассказали о своей гибели позволит им уйти на другую сторону? Все-таки это ужасно столько жить здесь, и не иметь права перерождения.

– Думаю, все их незаконченные дела исчезли с вашей встречей.

Я говорил, как можно искренне, и старался не думать о плохом. Если Амалия почувствует все что у меня на душе, она может меня просто неправильно понять. Хотя кто как не она, поймет она правильно.

Однако даже это не служило мотивацией для того, чтобы рассказать ей о том, почему я оставил ее одну в постели.

Я видел во сне Розу. Она звала меня на помочь, а рядом с ней была Морта, которая мерзко улыбаясь раз за разом резала мою покойную жену. Не знаю почему я ни стал говорить об этом Амалии. Может потому что боялся того, что Роза еще здесь? Или боялся того, что чувства к моей покойной жене будут сильнее, чем чувства к Амалии. Все запуталось и стало лишь огромной проблемой.

Я должен был сказать. Амалия имела право знать о моих переживаниях, но я не мог подвергнуть ее доверие ко мне сомнению.

– О чем ты думаешь? – спросила она.

– Обо всем понемногу. – уклончиво ответил я.

– Мне есть о чем тревожиться? – спросила она.

– Нет. – сказал я, посмотрев на девушку. – Тебе не о чем тревожиться. Я бы рассказал, если что-то происходило.

– Я верю тебе. – сказала она, но как-то не убедительно.

Я бы тоже не поверил себе, после всего этого. Да и к тому же за все свои прожитые годы, я так и не научился достояно врать.

Мы прошли еще несколько крупных улиц, и повернули к восточной стороне города. Грин сказал, что дом отступников мы узнаем сразу. Черный фасад и красная черепица были, по его словам, редким исполнением. Он не ошибся.

Мы его узнали сразу.

Только не потому что он привлекал нас яркой черепицей на крыше, а потому что к двери была прибита юная девушка. Она была бледная, и возникало ощущение, что висит уже давно, так как трупный запах был просто ужасным. Но как тогда ее не заметили…

Возле порога никого не было, но из дома слышался смех, и внутри явно были люди. Вопрос чьи.

– Что за...? – пробормотал я.

– Лизи? – сдавленно спросила Амалия.

Мы подошли на пару шагов ближе, и я услышал, как мой целитель выдохнул. Девушка была не подругой Амалии, но по внешнему виду я в ней увидел сходство с самой Амалией.

Светлые волосы, тонкие запястья, излом бровей похож, скулы.

Я посмотрел на Амалию, и понял, что она тоже заметила сходство.

Внезапно дверь распахнулась и на пороге появился Грин. Он улыбался, но его улыбка сразу пропала, едва он заметил рядом со своей рукой, державшейся за ручку, руку мертвой девушки, а под ногами лужу растекшийся крови.