– Перестань, – остановил его Борисов. – И мой тебе совет – восторгайся этим в одиночестве, а не на службе. Иначе мы лишимся еще одного борца за законность. Вешатели совершают убийства. И не важно, кого они убивают. Хотя, с другой стороны, я прекрасно понимаю, что убивают преступников, тех, кого упустили мы.

– Да все я знаю, – кивнул Лапин. – Но вот как Топорик сумел выкрутиться после первого раза? И кто его снова захватил? Все говорят, что джип был темно-зеленого цвета. Но номер не запомнил никто. Впрочем, как и личности тех, кто Топорика уволок. В общем, я ничего не понимаю. Если в первый раз его взяли так, что никто не заметил, то сейчас на глазах у многих.

– Да мне вообще не до таинственного похищения Топорика. Как там Кудрявцева? – вздохнул Борисов. – Сумела она разговорить Суцкого или он просит взамен чего-то невозможного? Я сам хотел ехать, но отправил Варю. А сейчас…

– Она девка толковая и сумеет сделать все правильно. А что, железногорская милиция отказала Суцкому в защите? Кстати, с чего это вдруг адвокат неожиданно решил признаться во всех грехах и даже сдать кого-то? Может, прослышал о похищении Топорика и решил, что настал его черед? Но судя по всему, у нас утечка информации. И возможно, Суцкого попытаются убрать.

– Я тоже так считаю, – кивнул Борисов.

– А на кого ты грешишь? – спросил Лапин. – Кто оборотень?

– Слово-то какое, – усмехнулся Борисов. – Я никого конкретно не подозреваю. Конечно, кое-какие соображения имеются, но, поверь, ты не в числе тех, кого я имею в виду.

– Слава тебе Господи, – улыбнулся Лапин.

– А ты кого подозреваешь?

– Да есть пара кандидатов. Но не имею привычки наобум, без веских оснований на кого-то кивать. Есть одна задумка, и это наверняка сработает. Тогда уже точно укажу на паскуду.

* * *

Железногорск

– Послушайте, барышня, – усмехнулся Суцкий, – я просил пару милиционеров покрепче. Неужели вы думаете…

– Но вы еще ничего не написали, – спокойно ответила Варвара. – Да, мы готовы защитить вас как свидетеля, но пока что…

– Я желаю говорить с начальником райотдела, – заявил Суцкий.

– Я следователь краевой прокуратуры, – напомнила Варя. – И мы готовы оказать вам помощь.

– В камере будете охранять? – поинтересовался Суцкий.

– Это зависит от того, что вы совершили. К сожалению, за содействие в освобождении Топорикова вы уголовной ответственности не несете.

– Повторяю – я буду разговаривать…

– Послушайте, господин адвокат, – раздраженно сказала Варвара, – я приехала сюда дать вам возможность начать сотрудничество с нами. Если вы не желаете, то какого черта строите из себя…

– Как ты смеешь, – Суцкий вскочил, – говорить со мной таким тоном!

– Слушай, ты, – Варя поднялась, – тебя убьют не сегодня, так завтра. И ты это прекрасно понимаешь. Я твой последний шанс. Больше к тебе никто не приедет. Даю тебе три минуты. Если ничего конкретного не скажешь, я уеду, и черт с тобой. Надеюсь, родителей твоих не тронут. Время пошло. – Варя отошла к окну и достала сигарету.

– Хоть баба, – прошептал Суцкий-отец, – а умеет на место поставить. Молодец. Так его, стервеца. Сразу затих.

– Господи, – крестясь, шептала Полина Ивановна, – помоги.

– Тут Яшке надо рассчитывать только на милицию, – усмехнулся муж. – А тот, на небесах, может только после смерти пару грехов списать. И то только из-за тебя. Но погоди, что теперь Яшка-то скажет?…

– Мне нечего вам ответить, – услышали они голос сына. – Кроме того, что я уже сказал. Я буду разговаривать только…

– Прощайте, адвокат, – твердо произнесла Варя.

Мать с отцом поспешно отошли от двери.

– Постойте, – испуганно сказал Суцкий, – неужели вы не хотите узнать…

– Мы не играем в игру «буду – не буду», – сердито проговорила, повернувшись к нему, Варя. – Если можете помочь следствию, то вам придется поехать со мной и дать показания. В противном случае не рассчитывайте на нашу защиту. И кроме того, если в ваших действиях имеется состав преступления, вы будете привлечены к уголовной ответственности. Суд, конечно, учтет…

– Кому вы это говорите? – постарался усмехнуться Суцкий. – Адвокату?

– Мне больше нечего вам сказать. – Она вышла.

– Спасибо вам, – шагнул к ней Суцкий-отец, – задали вы ему жару. И говорить по-другому начал. Он же завсегда всего боялся. В детстве только ему морду и били. Потом в институт поступил, окончил, защитником стал. Ну, думаю, надо же кому-то и злодеев защищать. А он… Только уж не дайте его убить, – попросил он. – Ежели виноватый, так пусть в тюрьме сидит. Как ни крути, а сын он мне.

– Помогите ему за-ради Христа, – попросила Полина Ивановна.

– Я «третий», – тихо проговорил сидевший у чердачного окна недостроенного двухэтажного дома молодой мужчина в камуфляже. – Две иномарки через два дома от Суцких остановились. Стекла затемненные. Никто не выходит.

– «Третий», – сказал в переговорное устройство плотный мужчина с автоматом, – сообщите номера иномарок.

– Они поехали, – быстро проговорил камуфляж, – скорость набирают. По улицам пригорода так не ездят. У них «муха»! – отбрасывая бинокль, закричал он.

– Да мне водонапорная башня мешает, – перескакивая к другому окну, сказал мужчина со снайперской винтовкой.

– «Второй»! – крикнул в переговорное устройство плотный. – Бей в первую!

– Во второй тоже с «мухой», – услышал он.

* * *

По узкой улице на приличной скорости несся джип. Метрах в пяти за ним мчался другой. Из открытого окна первой машины высунулся парень с гранатометом. Из окна второй – тоже. И тут с небольшим интервалом ударили два винтовочных выстрела. Гранатометчику из первой машины пуля вошла в лоб, он откинулся назад вместе с гранатометом. И почти тут же внутри машины грохнул взрыв. Парень из второго джипа успел выстрелить, прежде чем попавшая в плечо пуля отбросила его назад. Охваченный огнем первый джип остановился. Водитель другого попытался избежать столкновения и выкрутил руль влево. Машину занесло, и она врезалась в горящий джип. Грохнул взорвавшийся бензобак. Обе машины, слетев с дороги, врезались в старый склад. К горящим машинам бежали люди в камуфляже с оружием.

– Пожарную сюда! – кричал в телефон пожилой мужчина, выскочивший из магазина.

– Кудрявцева! – вбегая во двор, крикнул плотный. – Ты где?

– Нормально все, – услышал он и увидел поднимавшуюся из кустарника под окнами женщину.

– Кудрявцева? – уточнил он.

– Я, – кивнула Варя и протянула руку Полине Ивановне.

– Мать честная! – подал голос вышедший Степан Антонович. – Это что за война была?