— Прости меня, господин, — заплакала девушка. — Я буду стараться стать лучшей рабыней!

Колокольчики были сняты с ее правой руки.

— Пожалуйста, господин, — плакала девушка. — Пожалуйста!

Затем в маленький тяжелый замок сзади ошейника рабыни был вставлен ключ.

— Пожалуйста, мой господин, — взмолилась девушка, — пощади меня!

Тем временем с нее сняли ошейник и положили его на ковер рядом с ручными и ножными браслетами с колокольчиками. Красивая рабыня, не смея поднять головы, заметно дрожала. Для девушки момент между снятием одного и одеванием другого ошейника может быть чрезвычайно пугающим. Что с ней сделают?

Затем я достал второй предмет, который Лола принесла в комнату, — горианские связывающие путы длиной в восемнадцать дюймов. Такие путы не скользят. Они предназначены для связывания рабынь и пленников. Девушка поморщилась, когда я туго связал ее руки у нее за спиной. Потом я взял у Лолы третий предмет, который она принесла в комнату. Рабыня с ужасом посмотрела на него. Это был капюшон рабыни с приспособлением для кляпа, характерным для таких капюшонов.

— Не убивай меня, господин, — молила рабыня. — Пожалуйста, не убивай меня!

Я засунул плотный свернутый материал кляпа глубоко ей в рот. Он развернулся у нее во рту. Затем, используя веревку и петельку, я плотно соединил два конца широкой плоской полосы, к середине которой был прикреплен кляп, у нее на шее со спины. Она застонала. Но кляп был вбит плотно. Она в ужасе смотрела на меня. Я подумал, что кляп оказался подходящим для нее. Затем я поднял капюшон, надвинул его сверху ей на голову и потянул вниз, так что ее голова оказалась полностью закрытой. Потом при помощи веревок и петель я привязал капюшон внизу, плотно и надежно, у нее под подбородком.

Я посмотрел на нее. Рабыня была надежно связана и покрыта капюшоном. Теперь я снял маску и засунул в сумку. Потом я перекинул девушку через плечо, при этом ее голова свесилась мне на спину. Она стонала. Я тем временем покинул дом своего друга. Я был благодарен ему за помощь. Девушка у меня на плече не будет ничего знать о том, куда мы направляемся. Ей казалось, что ее несут в лавку мясника, чтобы там разрубить на кусочки на корм слинам. Такое иногда может произойти с девушкой, если такова будет воля ее хозяина.

Бывшая мисс Хендерсон, которая была когда-то такой мучительно своенравной и такой соблазнительно прекрасной, лежала у меня на плече, в капюшоне, связанная. Моя рабыня. Лола последует за нами через час. Я был очень доволен.

Я не привлекал большого внимания на горианских улицах. Нет ничего необычного в том, что мужчина несет переброшенную через плечо обнаженную рабыню, связанную и в капюшоне, по улицам. Безусловно, такие девушки часто завязаны в мешок для рабов. Дети, мимо которых мы проходили, играющие на улицах в кидание мрамора или камешков, едва ли обращали на нас внимание. Двое детей, однако, мальчик и девочка, подбежали и ударили рабыню. Она вздрогнула и задвигалась на моем плече.

Я не сделал замечания детям. Во-первых, для меня ничего не значило, что они ударили ее, поскольку она была рабыня. Во-вторых, они были свободными людьми, а свободные люди на Горе могут делать многое из того, что хотят. Это рабам надо быть осторожными в своем поведении, чтобы не вызвать недовольства свободных людей. Мальчик, который ударил ее, думается мне, был в плохом настроении. Я думаю, он только что проиграл в игре с киданием камешков.

С другой стороны, у девочки, полагаю, были совсем другие мотивы. Она не участвовала в игре, а только наблюдала за ней. И все-таки она нанесла рабыне гораздо более жестокий удар. Она уже знала, как свободная женщина, что женщин-рабынь следует презирать и бить. Ненависть свободной женщины на Горе к женщине-рабыне — интересное явление. Для ненависти существует много причин. Как бы то ни было, среди них, кажется, существует ревность к тому, что рабыня желанна и красива, а также неприятие интереса свободных мужчин к порабощенным женщинам и зависть к психологически и биологически наполненной жизни женщины-рабыни, к ее эмоциональной свободе и радости. Что-то похожее на такую же ненависть и презрение испытывают мужеподобные женщины на Земле к женственным женщинам. Возможно, они ненавидят в них то, что сами не имеют и не могут. Горианская девушка-рабыня, между прочим, впадет в ужас от одной мысли, что она может быть продана свободной женщине. Я взглянул на девочку, ударившую рабыню. Она была милой. Я подумал, не может ли и она однажды превратиться в рабыню. Если так, то она, в свою очередь, будет учиться бояться свободных женщин.

Я выбрал окольный путь к своему дому, со многими переулками и перекрестками. Рабыня, ничего не видя в своем капюшоне, связанная и беспомощная, не поймет, куда ее несут. Это был тот же дом, который мы раньше занимали вместе, когда я ошибочно разрешил рабыне занять высокое положение и принять статус свободной женщины. Мне нравился мой дом, поскольку он отвечал моим потребностям, и, само собой разумеется, я сделал его еще более подходящим при помощи некоторых добавлений, для моего удовольствия и для содержания рабыни. К тому же теперь я владел этим домом, купив его за несколько золотых монет, малую часть моей доли трофеев, взятых во владениях Поликрата. Сокровища Поликрата, конечно, тоже были поделены нами, не только женщины.

По горианским понятиям теперь я был богатым человеком. Я мог бы позволить себе сотни таких девушек, какую я сейчас нес на плече. Но я хотел только эту. Только этой одной, как я когда-то решил, будет мне достаточно. Эта рабыня, которую я помнил со времен Земли, очень давно, была моим выбором.

Дом с садом, обнесенным сбоку стеной, находится в глубине и на небольшом холме, частично встроенный в этот холм. Я приблизился к дому с холма, поднявшись по склону, а не прямо к воротам. Я не воспользовался, конечно, ступенями, ведь их можно было бы сосчитать. Я остановился на каменной площадке перед массивным входом в дом. Я почувствовал, как она скорчилась от ужаса у меня на плече. Она поняла, что мы прибыли куда-то. Но куда? Она знала только, что мы поднялись наверх.

Я переложил ее с плеча на руки и, повернув, поднял за шею и левое бедро высоко над головой. Я подержал ее так какое-то время. Она жалобно, беспомощно стонала и дрожала. Ее собираются бросить с высоты в ров к слинам или, возможно, в холодные воды Воска? Затем я снова опустил ее на плечо, на этот раз головой вперед. Я мог ощутить, как она вздохнула с облегчением. Я медленно начал опускать ее головой вперед. Чувствуя направление, она пыталась отчаянно прижаться закрытым кляпом ртом, под кожаным капюшоном, к моему телу, стараясь принести мне удовольствие.

Я поставил ее на колени на каменную площадку по одну сторону двери. Она стояла, широко разведя колени, и старалась еще шире расставить их. Она была в ужасе, в отчаянии пытаясь умиротворить и успокоить хозяина. Я вставил ключ в дверь и отпер ее, а затем положил его назад в сумку и посмотрел на свою рабыню. Я был доволен. Я ногой открыл дверь, а потом нагнулся и поднял девушку. Я взял ее на руки и пересек порог, держа ее на руках. Она была внесена в жилище своего хозяина как пленница, трофей и рабыня.