Я никогда не узнаю наверняка. Мир полон тайн. Ни следа Ковчега, например, не было обнаружено, если не брать в расчет отдельных кусков дерева гофер, которые до сих пор изредка всплывают. И потом – еще кое-что. Пятно, которое вновь и вновь появляется на асфальте там, в Гавани, – его Мейрион назвал муниципальным стигматом. Вот уже четвертый раз они положили новый слой – эти прагматики с голыми торсами, которых прислал муниципалитет, с их котлом булькающего гудрона и полосатой полотняной палаткой. И вновь оно появилось; словно к крови, пролитой тогда ночью, был подмешан фотозакрепитель. Обычно я бы, не задумываясь, отмахнулся от этого, как от лепета суеверных дураков. И уж точно я не верю в привидения; я даже ей самой говорил об этом, черт возьми! Но, проталкиваясь сквозь толпу паломников и лотки с реликвиями, занимая свое место в рядах жаждущих приобщиться, я гляжу на кляксу на асфальте и не могу не задуматься. Потому что, как бы я ни старался, есть две вещи, которые я не в силах отрицать: отметина в самом деле как раз на том месте, где погибла Бьянка. И если вы сильно прищуритесь, то сможете различить очертания девушки в баске и шляпе фасона «печная труба».

После краткой карьеры самого скверного в мире торговца алюминием, Малколм Прайс работал копирайтером в Лондоне, позже в Сингапуре. За это время он создал рекламные компании для знаменитой «Сингапурской девушки», а также писал туристическую имиджевую рекламу для ранее людоедских племен Борнео – группы людей, которых он считает самыми цивилизованными клиентами, с которыми ему приходилось иметь дело. В августе 1998 года он оставил работу, взял билет на сухогруз в Южную Америку и принялся за написание книги «Аберистуит, любовь моя». Первый черновой вариант был закончен где-то у берегов Гвианы. Ныне автор проживает в Бангкоке.