Пока Мария и Елена обсуждали последние подробности предстоящей операции, Валентина громко говорила:

— Опять ты эти туфли не хочешь отдавать? Отдавай! Мария, забирай туфли. Все. Давай деньги, я их сама буду считать, потому что она не умеет…

Полицай ничего не понял. Мария забрала туфли, расплатилась и вышла на улицу. Соседи, все еще находившиеся во дворе, видели женщину, которая шла улыбаясь и несла в руках туфли…

Сестры не сомкнули глаз до утра. В назначенный Марией час они запустили взрыватель. Простились.

Елена положила мину в свою сумочку, накрыла ее носовым платком. Затем взяла портфель, в котором было белье. Расчет был прост: солдат первого поста у дома Кубэ прежде всего проверит портфель. Так и получилось.

Офицер на втором посту потребовал открыть сумочку. Елена, с трудом сдерживая волнение, открыла сумочку.

Офицер заинтересовался платком и уже хотел его вытащить из сумочки. Елена остановила его:

— Этот платок я несу для фрау Аниты. У нее сегодня день рождения, — и добавила, что если офицеру нравится такой платок, то она может завтра принести ему такой же.

Имя жены Кубэ, которой Елена несла платок, остановило офицера, и он пропустил Елену.

Далее события развивались в соответствии с планом, разработанным Еленой и Марией Осиповой. Мазаник убрала закрепленные за ней помещения, вымыла лестницу, почистила сапоги гауляйтера. Выглядела она бледной и измученной. Кубэ спросил, почему она такая бледная. Елена сказала, что не спала всю ночь, так как у нее сильно болел зуб. Она попросила разрешения сходить после уборки к врачу. Кубэ сказал адъютанту: «Отвезешь меня в комиссариат и поведешь ее к немецкому врачу…»

Елена поблагодарила гауляйтера. Когда Кубэ уехал, она обратилась в его жене фрау Аните с просьбой разрешить ей отлучиться ненадолго к знакомому стоматологу.

После этого Елена, выбрав удачный момент, проникла в спальню Кубэ и подложила мину под матрац кровати гауляйтера…

В 10 часов она была в сквере около Театра Янки Ку-палы. Через несколько минут туда же прибыли Валентина и Мария Осипова. Мария велела сестрам, не теряя ни минуты, выйти к Оперному театру, где их должна подобрать грузовая машина.

Все произошло так, как сказала Осипова. Едва сестры появились около театра, к ним подъехала грузовая машина, за рулем которой был водитель Николай Фурц. Сестры забрались в кузов. Там неожиданно для себя они увидели Марию Осипову.

Без остановок грузовик добрался до Паперни, где должен был загрузиться песком, и женщины ушли в лес. Мария одной ей известными тропами вывела сестер к условленному месту. Пройти пришлось более сорока километров. В условленном месте их ждал партизан с лошадью и телегой. Через несколько часов подпольщицы оказались в партизанском отряде.

Встретив их, майор Федоров спросил: «Ну, как?» Елена Мазаник ответила: «Мину заложила как надо».

Ночью Николай Федоров, Мария Осипова, Елена Мазаник и Валентина Шуцкая не спали: ждали вестей из Минска. Утром стало известно, что гауляйтер Кубэ уничтожен. Операция «Возмездие» завершилась успешно…

В Центр полетело донесение:

«22 сентября 1943 года в 4.00 взрывом убит генеральный комиссар Белоруссии Кубэ. Диверсию готовил при помощи «Черной» через Шуцкую Валентину Григорьевну. Диверсию совершила «Галя» — Мазаник Елена Григорьевна. Мина была подложена под матрац кровати в спальне Кубэ. Люди, готовившие диверсию, находятся у меня. Колокол»[93].

Уничтожение наместника Гитлера в Белоруссии имело большое политическое значение. Оно стало логическим продолжением операции войск Красной Армии по разгрому немецко-фашистских войск на Курской дуге, которая завершилась 23 августа. Гитлер получил еще один сокрушительный удар. Устои третьего рейха закачались.

26 сентября 1943 года из Центра командиру Особой партизанской бригады майору Николаю Федорову поступило срочное указание:

«Донесите немедленно и подробно, кто конкретно готовил операцию по уничтожению Кубэ? Являются ли названные девушки-исполнители вашими агентами или они принадлежат другому хозяину[94]. Если они ваши, то где, когда и кто их завербовал? Как они попали к вам после операции? Кто снабдил их материалами для проведения этой операции? Под вашу личную ответственность всех исполнителей сохранить и оказывать им лучшее внимание и заботу. Центр».

За этим указанием последовало еще более строгое: «…Если к вам придут представители других советских органов, работающих в вашем районе, за этими девушками, молнируйте: кто пришел? кем направлен? Передачу девушек будете производить только после установления личности представителей и лиц, которых они хотели бы взять. Получение указаний подтвердите. Центр»[95].

Отвечая на· запрос Центра, майор Николай Федоров 29 сентября сообщил: «Данную операцию по убийству Кубо готовил лично. Колокол».

В этот же день Центр строго приказал «Колоколу»: «Организуйте надежную охрану места дислокации отряда и защиту девушек — исполнителей операции по уничтожению Кубэ».

Далее события развивались быстро и под жестким контролем Центра. 2 октября Федоров получил указание из Москвы: «Все участники диверсии по уничтожению Кубэ будут вывезены. Ожидаю погоды. Самолет будет подан туда, откуда вылетал «Дима». Время отправки людей и вас сообщим. Ожидаю от вас донесения о том, кого будете отправлять. Ответ ожидаю тотчас же по получении моей телеграммы. Центр»[96].

Видимо, в Центре информацией об уничтожении Кубэ, которую майор Н. Федоров направлял в Москву, интересовался не только начальник Разведуправления Генштаба Красной Армии генерал-лейтенант Ф. Кузнецов. 3 октября Центр вновь приказал Федорову немедленно доложить в Центр «за подписями «Черной», «Гали» и Шуцкой:

1. Когда и кто предложил каждой из них организовать дело (указать дату, кличку).

2. Назовите клички людей, кто конкретно ставил задачу по уничтожению Кубэ?

3. Ставилась ли перед каждой из них эта задача ранее и давались ли необходимые для проведения этой операции материалы?»

Майор Федоров продолжал руководить боевыми операциями разведывательно-диверсионных групп, отвечал на бесконечные запросы Центра. В Минске обстановка была крайне напряженной. Фашисты арестовывали людей, расстреливали их без суда и следствия. Во всех органах немецкого оккупационного управления царила растерянность, которую фашисты пытались замаскировать своей жестокостью и репрессиями. Гестаповцы искали исполнителей акции по уничтожению Кубэ, но все было безрезультатно.