Да, так вот Витя поехал охотиться. На уток. Но у птиц, господа, у птиц есть такое понятие, как взаимовыручка, а может, даже такое понятие как, вендетта, им тоже знакомо…

И вот те самые сытые лебеди, чтоб они были здоровы, напуганные угрожающей Витиной экипировкой, эти королевские птицы во время своего роскошного свистящего уникального подъема в воздух прицельно, тщательно и очень обидно обгадили сидящего в лодке Витю, издевательски хохоча… А потом сделали круг над озером и полетели себе по всяким своим осенним делам.

А Витя сидел мрачный и сильно запачканный на голове и плечах, как Гоголь… Ну памятник в Москве… Сидел и сначала просто озверело орал:

— А-а-а-а!!! — а потом всхлипывал, размазывая по лицу то, что на него упало, и обиженно ворчал-приговаривал: — «Летят и подают нам голоса…» Ниче себе голоса… Белокрылые лошадки…

А теперь другая история. Про то, что иногда они не летят, но голоса все равно подают. Подают голоса, чтоб мы подали руку. Руку помощи.

Вот, к примеру, как один хороший человек подружился с гусем. Нет, он его не воспитывал в своих рядах как некоторые, чтобы потом съесть. Нет, он его не вскармливал с маленького желтого пушистого возраста. Он его взрослым уже встретил.

Парень этот, хороший парень, добрый, наверное, его звали Даня, он ехал лесом, потом лугом, и вдруг видит — чешет гусь, ровненько, как по линеечке, вдоль поля. Шагает довольно быстро, важно, немного переваливаясь, и орет. Надрывается прямо: «Помогите-помогите…» Ну примерно такое. Парень этот наш, Даня, не Витя, что вы… Он поближе подошел, что такое?! Гусь чего-то плачет, слезами заливается и почти бежит. И так ровненько, дисциплинированно, как в армии. Но как-то странно. Глянул, а рядом с гусем лис чапает, гуся крепко зубами за крыло держит. Лис по дорожке слева идет, а гусь по колее. Идут вдвоем довольно бойко. К лису в нору, на обед. Обедать шагают дружно парой. Там, наверное, лиса ждет, лисята. («Познакомься, дорогая… Э-э… Слышь, гусь?! Эт супруга моя, лиса. А это дети… Дорогая! Дети! Это… обед. Бон аппетит».) То есть лис этого гуся поймал, а на спину его взвалить не получается — гусь большой, матерый, тяжелый попался. Тогда лис его повел за крыло, как говорят автолюбители, перегонял самоходом… Парень этот наш, Даня, не Витя, нет, лиса отогнал. Как, как… Топал, хлопал, два притопа, два прихлопа… Гуся завернул в куртку и забрал домой. Гуся назвали Геной, лечили, летать так и не смог. Теперь он у этого парня живет во дворе, ходит за ним как собака. Кстати, и чужих отгоняет, и коляску с ребенком этого парня, который хороший, добрый, охраняет… Словом, служит в этой семье бодигардом. И когда его (парня, не гуся) спрашивают, мол, Даня, а когда… это… когда приходить к вам, ну чтоб с яблоками на Новый год гусь, а? Парень отвечает: «Стоп, ребята, а кто друзей ест вообще, вы что, совсем?»

Так что у гуся славное будущее в хорошей семье…

Это конь. Ну не совсем конь. Конек. Морской. У нас в аквариуме живет. Красавец агатовый, статный, интеллигентный. Очень элегантно двигается. Митрофан.

Мужчины настоящие сейчас дефицит. Обычный мужчина (за редким исключением) что обычно делает в трудные моменты жизни? Что? Да, обстоятельно надирается, чтоб потом было уютно валяться в луже и от души горевать.

Другое дело — Митрофан.

Чем же он хорош. Его супруги, надо сказать, легкомысленные особы, раз в какое-то время года начинают вести себя привередливо и даже по-хамски. Ну там — ой, что-то меня тошнит, хочется чего-нибудь солененького… Митрофан и так около каждой, и эдак. А они, барыни такие: вымой посуду, дорогой, что-то нам не по себе. Что-то жарко, выключи лампу, что-то холодно — включи. Ну и так далее.

А потом на свет появляются коньки, жеребята морские. И что б вы думали? Папка их, Мокроусов Митрофан, всех отлавливает, складывает к себе в торбу на животе и вынашивает, как кенгуру. А мамочки — на диван, телевизор смотреть, курить и хихикать…

Конечно, все не так буквально.

Настоящие мужчины, одним из которых является морской конек Митрофан Мокроусов, большая редкость в наше время и в лужах не валяются.

Поросенок Свисток пришел в сельсовет за справкой, что он поисковая служебная собака. Нет, он не орал, не требовал, не размахивал кулаками, он просто вежливо стоял, пристегнутый к поводку, и терпеливо ждал. Он не сам пришел, он с хозяином, паном Кушниром, пришел, но суть дела это не меняет. А председатель сельсовета раскричался. Что какие-то дураки эти Кушниры, мол, может, вам еще дать справку, что ваша свинья — крупный рогатый скот, корова, что ли? Вообще…

Нет, Кушнир — не чокнутый, нет, он добропорядочный гражданин, между прочим, и платит налоги всякие, и вовремя вносит за свет и коммунальные услуги. Поросенок Кушнира, когда родился, оказался самым смышленым и любопытным поросенком в помете… И его как самого развитого внук пана Кушнира стал обучать всяким командам, каким обучают собак. И Свисток достиг таких вершин в этом собачьем деле, что его приметили пограничники и стали привлекать к охране государственной границы.

Поэтому пану Кушниру надо было узаконить факт службы своего поросенка на таможне между Молдавией и Украиной. А то как одалживать поросенка, так на пограничной машине приезжают, сажают, с почетом везут. В мешке. А как благодарить за безупречную службу, так: «большое спасибо, пан Кушнир, на свиней наш бюджет не распространяется. Вот если бы это была собака…» А чего это?! У нас каждый работающий имеет право на адекватную оплату своего нелегкого труда. А если ты следовая служебная пограничная собака, так и на довольствие.

Председатель сельсовета справку, что поросенок — собака, не дал. Зато на следующий день Свисток учуял нарушителя границы, румынского грибника, забредшего к нам по ошибке, а как потом оказалось, что совсем не по ошибке — он рассчитывал у нас тихонько по-быстрому соли прикупить — там, в Румынии, дефицит соли. И назад. И Свисток по его следам — хрок-хрок себе тихонько, хрок-хрок… и к магазину в селе… Сначала смеялись все над поросенком, а потом как увидели пограничники, что из магазина выскочил странный человек — и наутек, все поняли сразу…

Обычно собак за хорошо выполненное задание награждают не только медалью, но и колбасой… Свистку, как вы поняли, колбаса совсем как-то… Еще не хватало Свистка убиенными родственниками награждать в виде сосисок… Ну так ему медаль дали и моркови десять килограммов… Даже дешевле обошелся, чем собака…

Он был большой, добродушный и наивный, как коала.

Она, наоборот, такая мелкая, — ее моль с ног сбивала, — но шустрая и выносливая, как фруктовая мушка дрозофила.

Коала такой светлый, нежный человек. Его все Черновцы знали. Он был хороший. Он страшно любил жить. И людей. И все вокруг страшно любили Коалу. За то, как он умел понять печаль. И за то, как он умел разделить радость.