Араб кивнул

– Во Вьетнаме – как и на любой настоящей войне правил немного и они очень просты. Если не забиваешь ты – забивают тебе…

– Забивают…

– Коммандер говорит о европейском футболе – вмешался Кларидж – о соккере. Его цель – забить мяч в ворота другой команды.

– Ах, да. Продолжайте, пожалуйста.

– Мы проиграли войну во Вьетнаме, потому что страдали нерешительностью. У нас было превосходство во всем – но мы не нападали, мы защищались. А они нападали. Потому они и выиграли войну…

Араб понимающе закивал

– Это очень мудрые слова. Основатель нашего государства – тоже всегда атаковал.

– Верно. Атакующий – всегда имеет преимущество. Поэтому – защита стационарных объектов важна, но только защиты недостаточно. Необходимо наносить превентивные удары по тем, кто хочет атаковать вас.

– Превентивные?

– Упреждающие – снова вмешался Кларидж – на опережение.

– Понятно. Продолжайте.

– Собственно, больше мне сказать нечего. Коммунисты предпочитают нападать, но это вы знаете и без меняю Они напали и нанесли вам вред. Это стоило предвидеть. Коммунисты не могут по-другому…

– Понятно. А как бы вы защитили объекты. Вы считаете, что их охрана была… некомпетентна?

Опасный вопрос – Лэнсдорф заметил, как напрягся Кларидж. Он имеет какое-то отношение ко всему этому и получает тут зарплату. И не будет рад, если он будет высказываться на эту тему.

– Сэр, я слишком мало знаю об охране этих объектов, чтобы утверждать – компетентна она или нет. Отмечу только то, что ни одна, даже самая компетентная охрана не дает стопроцентной гарантии безопасности. Террористы – изначально всегда имеют преимущество. А тут – вероятно мы имеем дело с террористами, подготовленными в Крыму.

– И что же способно защитить нас.

Лэнсдорф подумал – говорить, не говорить.

– Наиболее эффективная защита это страх, сэр. Старый добрый страх. Если террористы будут знать, что их действия будут иметь вполне конкретные последствия – они ни за что не пойдут на атаку. В СССР нет террористов, потому что за терроризм вместе с террористом расстреливается вся его семья[77].

Араб кивнул

– Превосходно. Вы пришли к тем же выводам, что и я. Скажу еще одно. Вы, кажется, ранее возглавляли некое специальное подразделение, способное бороться с терроризмом методами террористов.

– Не совсем так, сэр. Мы просто были готовы бороться с терроризмом там, где находятся гнезда террористов. Проникать во враждебные нам страны под видом простых граждан… путешественников, возможно, рабочих. Делать свое дело и убираться… прежде чем ублюдки поймут, что произошло.

– Да. И вы смогли бы проникнуть… скажем, в Саудовскую Аравию?

Еще один опасный вопрос.

– Полагаю, что да, сэр. С вашей страной – есть налаженное авиасообщение, постоянно летают самолеты. Ваша береговая линия слишком велика, надежно защитить ее невозможно. Наземная граница проходит по пустыне, ее тоже непросто защитить. Делайте выводы сами, сэр. Кто атакует всегда имеет преимущество.

– Понятно. А скажем… в СССР вы могли бы проникнуть?

Кларидж закашлялся.

– Да, сэр – ответил Лэнсдорф – хотя это будет очень и очень непросто…

На улице – было жарко. Особенно после кондиционированного кабинета.

– Последнее было опрометчиво – заметил Кларидж. когда они садились в машину.

– Это то, чем мы и должны были заниматься, разве не так? Я полагал, что это поможет мне получить работу.

Кларидж едва заметно покачал головой.

– Видишь ли… Ты должен понимать, что то, что мы делаем – не имеет никакого отношения к законам США. Здесь мы – на правах наемников. И если меня спросят, не слышал ли я, как какой-то араб предложил совершить убийство некоего известного политического деятеля, который сильно мешает Соединенным штатам – я отвечу: джентльмены, у меня с детства плохо со слухом.

Лэнсдорф не знал, что араб с которым он говорил – это легендарный принц Аль-Фейсал, начальник разведки Саудовского Королевства, член Антикоммунистического фронта, один из основателей и вдохновителей нелегальной сети по переброске моджахедов в Афганистан, имеющей название «Мактаб аль хидмат», Организация содействия. Именно он – подписывал многочисленные директивы на освобождение из тюрем Королевства Саудовская Аравия уголовников, желающих воевать против Советов в Афганистане.

– Даже так?

– Именно так. Вам об этом скажут через несколько дней, они не любят решать проблемы так. как это делаем мы – то есть сразу. После чего – вам придется делать свой выбор.

– Полагаю. я его сделал, сэр. Точнее – его сделали за меня.

Кларидж снова покачал головой, как бы раздосадовано

– Не стоит сбрасывать со счетов старую добрую Америку. Мы еще удивим мир.

Прозвучало это натянуто и неискренне…

Южная Корея. Международный аэропорт Сеула. 19 июня 1988 года

Лететь было хреново. Очень.

Было два обстоятельства, делающих перелет столь хреновым. Первое – преклоняясь перед бюджетной комиссией Конгресса – а ситуация с дефицитом бюджета становилась все острее – в ЦРУ запретили полеты классом выше экономического всем, кроме заместителей директора и самого директора. А директор – летал на собственном самолете, и заместители директора тоже когда был свободен директорский самолет – так что двери в рай были закрыты практически для всех. Экономический же класс в американской авиакомпании – это теснота как в автобусе, резкий запах дезинфектанта как будто кто-то сдох, и несъедобный, практически неразмороженный завтрак. И спиртное, за которое приходится платить. Впрочем – помощнику директора ЦРУ Гасу Авратакису вторую проблему удалось решить – а дьюти-фри он купил бутылку джина и теперь размышлял – сможет ли он держаться на ногах после того, как выпьет ее и как к этому отнесутся южнокорейцы. Наверное, никак это желторожие обезьяны существуют только потому, что они, американцы, стоят на границе и сдерживают коммунистическую орду готовую ринуться на юг. Так что если он припрется в Сеул пьяным – они его еще и в задницу поцелуют.

С политкорректностью у Авратакиса всегда было хреново.

Вторую проблему решить так просто не представлялось возможным. Самолет летел рядом с советской камчаткой, как раз там – где совсем недавно русские сбили пассажирский самолет. Причем – как раз именно тот, который летел в Корею. Что там произошло – дело темное, но сейчас, когда у власти сталинисты – ждать можно было всего. Они играли на грани фола – и сбитый самолет вполне может быть к месту в этой игре, если какому-нибудь ублюдку захочется порезвиться.

Но сталинисты – самолет сбивать не стали, и свою бутылку джинна – он допил – не выбрасывать же. Правда, перед самой посадкой в Сеуле – он зашел в туалет и избавился от лишнего в своем желудке, издав при этом рев раненого носорога. Потом – сунул голову под холодную воду в рукомойнике, вытерся салфетками. Полегчало.

Сеул встретил его дурной погодой, какой-то дымкой, по-видимому, смогом, в которой были призрачно видны силуэты построенных небоскребов и двумя черными машинами с лишними антеннами на крыше – прямо у трапа. Его встречали люди в черных костюмах и очках, двое совершенно открыто держали в руках автоматы.

Как только он ступил на землю – не пошатнуться стоило изрядных усилий – один из встречающих подошел к нему.

– Сэр, нам приказали вас встретить и отвезти в американское посольство.

Авратакис тряхнул головой

– Кто приказал?

– Мистер Грегг[78], сэр. Приказал моему начальнику.

Совсем бардак. Посол, получается, заправляет резидентурой и вмешивается в оперативную деятельность. Хотя… он кажется бывший резидент здесь, по старой памяти, наверное.

– Черт, мне нечего делать в посольстве – чего я там забыл? Мне нужно к вашему директору и немедленно!

– Сэр, директора нет в Сеуле. Нам приказал сопроводить вас к мистеру Греггу.

– Черт, тогда я просто возьму такси и поеду на холм Намсан[79].

– Сэр, не советую вам этого делать. В здание вас все равно не пустят, а в городе находится северокорейская подрывная группа. Мы не знаем, на кого они охотятся. Возможно, что и на вас.

Авратакис сдался

– Черт с вами. Вас кстати, как зовут.

– Порк, сэр. Капитан Порк[80].

Подходящая фамилия

– Порк… поехали, порк…

Сеул, расположенный у подножья холмов и на самых холмах – походил на американский город, точнее на американский – с привкусом токийского. В отличите