было как обычно без ярких моментов. Первый час поговорили о насущем языковом экзамене, а другой час обсуждали всякие разные темы. И за десять минут до конца самого последнего урока, учитель задаёт ему один вопрос: “Помню, ты как-то на первом уроке говорил мне, что тебя отправили родители Германию, заниматься языком, поступать, учиться, что бы ты так сказать, помогал им в будущем. Но, если бы у тебя не было мотивации, ты бы сам не выучил язык, каких бы учителей тебе бы не преподносили. А потому, я задаю тебе последний вопрос, после которого мы завершим наш месячный курс.

Что именно тебя самого мотивировало учить язык, и со столь трепетным желанием ехать именно в эту страну?” — спросил учитель с полной заинтересованностью в глазах.

“Город” — спокойно, быстро и чётко отвечает Евгений. “Я с самого детства пересмотрел множество видео, фильмов, онлайн-экскурсий по Гамбургу, и о величии Германии в целом, что по моему с пяти или шести лет, я хотел приехать именно в этот город, дабы увидеть и насладиться им в полной степени, не через экран ноутбука.”

“И как, насладился по приезду?” — спрашивает учитель, перебивая его.

“Да, в полной степени. За только одну, первую неделю в городе, я испытал куда больше чувств и эмоций, чем за все восемнадцать лет жизни с родителями в России.”

“И я так понимаю, ты остался полностью доволен от города и своих ожиданий?”

“Определённо” — с воодушевлением говорит Женя. “Малоэтажная застройка, ровная брущатка, прямые автомобильные дороги и ухоженные дома с площадками на них, но…”. После этого, Евгений молчит пять секунд, после чего продолжает: “Но, мне рисовали картину города, как место идеальное для жизни. Как тут хорошо и все люди живут счастливо. Но всё больше гуляя по городу, я замечал его довольно серьёзные изъяны” — уже с некой грустью говорил Женя.

“Отсутствие чувства безопасности при ночных прогулках. Как сейчас вспомню, как мы один раз шли с дядей домой, а на нас напёрлись двое, не совсем так сказать подходящих под определение “европейцев” людей, и стали просить приобрести их товар. Как я тогда испугался, это просто ужас. Но к счастью, мой дядя уверенно дал им отпор, и с того момента, никто к счастью ко мне более не лез. Но всё равно когда я иду домой после уроков, чувство тревоги и опаски, не перестаёт меня покидать.

Дальше идут магазины. Они хорошие, но почему так рано закрываются?” — с возмущением спросил Женя. “Даже у меня в стране, практически все магазины имеют круглосуточное расписание, где я даже придя в два часа ночи, смогу купить всё необходимое”.

“Ну а также к проблеме могу отнести и вандалов. Те вандалы, которые своими баллончиками разукрашивают все стены, порой настолько красивых и великолепных домов”.

“Да, эти проблемы есть” — спокойным тоном сказал учитель.

“Надеюсь, на этом примере ты понял, что на нашей планете не существует ни одной идеальной страны, ни целиком идеального города. Излишнее идеализирование чего-либо, крайне неправильный шаг. Ведь у каждого, даже на первый взгляд, самого идеального места есть свои проблемы. А если ты изо всех сил будешь верить в совершенство того или иного города, страны или чего угодно, то при встрече с ним, крайне высок шанс разочароваться и потерять к нему всякий интерес”

“Я понял” — даже с каким-то расстроенным тоном сказал Женя.

“Чтож” — произнёс учитель, будто собираясь сказать что-то ужасное.

“Меня об этом всячески твои родители просили не говорить, но раз уж ты собираешься остаться тут жить, то рано или поздно всё равно с ним столкнёшься, а потому, готов ли ты услышать про остальные проблемы Гамбурга и всей страны в целом?”

“Ну, ладно, давайте” — с грустным тоном ответил Женя. “Раз я всё равно с ними встречусь, тогда что бы мне не узнать обо всём заранее” — произнёс он тогда в слух для учителя.

После этих слов, неожиданно для Евгения, она встала и закрыла входную дверь, раньше которая была открытая, дабы в кабинете не было через чур душно. Затем, ещё более неожиданно садится к нему рядом за парту и начинает тихо говорить:

“В Германии, как ты и сам наверное знаешь, очень много достойных и привлекательных плюсов. Стабильная экономика, качественное образование, медицина, дороги, еда, чистая экология, сама по себе страна является четвёртой в списке сильнейших экономик планеты, потому в неё и стекается столько людей чуть ли не со всей Европы. Но и у этой как ты говорил, “идеальной страны” есть свои проблемы и недостатки, некоторые из которых, только и могут, что поражать своей критичностью.

Первая и самая такая заметная проблема, как ты об этом сам и говорил так это именно мигранты. До пятнадцатого года, конечно, был небольшой приток, но было это совсем незаметно и то, во что это всё обойдётся, даже никто не думал. Затяжные военные конфликты на ближнем востоке и перенаселение многих африканских республик, заставили многих иммигрировать в Европу якобы спасаясь от войны, хотя на самом деле, уже просто от ужасного уровня жизни.

Большая, часть из ныне живущих немцев, отказывается их принимать как часть общества, в следствии чего, создаются для них отдельные зоны проживания, где они зачастую всячески не соблюдают законы, где они создают собственные религиозные общины, и где им всячески помогают оплачивая квартиру, мебель, предметы обихода, отопление а также дают чистыми деньгами около четырёх ста евро ежемесячно. Казалось бы совсем не много, для Германии уж так и подавно, но учитывая всё то, что государство всё необходимое уже оплачивает, то эти четыреста евро сразу заиграют новыми красками. А откуда идут все эти деньги? Правильно, из кармана честных и верных налогоплательщиков, которых государство в последнее года обдирает до нитки, оставляя на проживание по сравнению со средней зарплатой, совсем уж скудные денежные размеры. А кто это делает? Наша толерантная и спешащая всем на помощь верхушка власти, которая всеми своими законами всячески легитимируют всё то, какой ужас у нас в стране происходит. И почему так происходит? Да потому что видите ли Европа исповедует принципы толерантности, помощи и свободы, только этой свободой тут так и не пахнет.

Из рассказов моего деда, который проживал в Мюнхене, в те далёкие времена, семидесятые, средина восьмидесятых годов и раньше, это…, было совсем другое время. Была наука, культура, искусство, цивилизация, и просто красота. И вот, уже к концу восьмидесятых, начало девяностых годов, всякие левые идеи уже