Долг платежом красен?

Чтобы прояснить идею долга, рассмотрим такую ситуацию. Представьте, что к вам приходит друг и говорит: «Дай мне, пожалуйста, в долг пять тысяч рублей». Протягивая ему купюру, вы спрашиваете: «Что происходит, дорогой?» Он отвечает: «А происходит простая вещь! Ты дал мне деньги, и теперь я тебе их должен». Вы можете позвать свидетеля, повторить процедуру и спросить у наблюдателя: «Скажи, пожалуйста, что сейчас произошло?» Свидетель скажет: «Произошла простая вещь: ты дал деньги другу, и теперь он тебе их должен». Однако, дорогие друзья, это не так! Это ошибка! Представляете? «А как на самом деле?» — спросит любопытный читатель.

Как мы уже сказали, слово «должен» исключает альтернативу, которая наличествует в большинстве случаев, и тогда за ним прячется слово «хочу». Но склоняясь к «должен», мы вгоняем себя в проблемы, например, в стресс — оттого, что человек не вернул деньги, в то время как мы дали ему сумму, поверив, что ее вернут автоматически. «А как иначе?» — спросите вы. Очень просто! Фраза «он должен вернуть мне деньги» означает отсутствие альтернативы. Иными словами, вы верите, что у этих денег нет шанса не вернуться в оговоренные сроки и с оговоренными условиями.

Семантическая ловушка долга

Идея долга — ментальная и семантическая ловушка, в которой живут многие люди, в то время как реальность описанного случая может отражаться лишь фразой: «Я хочу, чтобы друг вернул мне деньги». При этом следует прояснить себе, какие есть реальные инструменты по возвращению одолженной суммы. Но даже в случае применения этих способов ваш друг может не сказать, где лежат деньги, или вовсе не иметь требуемой суммы. Нужно признать: бывают ситуации, когда деньги не возвращаются. При этом вы можете взять за правило: «Я деньги в долг не даю». Но велика вероятность, что когда друг в очередной раз придет к вам с просьбой одолжить ту или иную сумму, проявится другое ваше правило: «Я должен помогать друзьям, иначе буду редиской, нехорошим человеком». Что делать? Вы не хотите давать деньги в долг, терять друзей — тоже. Как быть?

Дар дарения

Вы можете отрегулировать этот внутренний конфликт таким образом: «Я просто дарю эти деньги другу!» Правда, не стоит вслух озвучивать ваше новое внутреннее правило, иначе сразу появится много новых друзей. При таком подходе вы сами определяете сумму, которую готовы сжечь, выкинуть в окно или пожертвовать приятелю. Но даже если вы, не желая терять друга, одалживаете ему сумму, с которой вам не хотелось бы расставаться, можете с собой договориться: «Мне важнее друг, чем эти деньги». В таком случае вы уменьшаете стресс от невозврата и увеличиваете позитивные эмоции от возвращения денег. Ведь если вы убеждены, что долги должны возвращаться, возвращение не принесет вам удовольствия: «Он и так был мне должен! Чему радоваться?» Но если вы осознаете, что деньги могут не вернуться, и вычеркнули их из своего бюджета, возвращение долга станет приятной неожиданностью. Если вы договорились с собой, что вам не жалко проститься, например, с тысячей рублей, а друг хочет, чтобы вы одолжили ему пятьсот тысяч, утверждая, что тысяча рублей не спасет отца русской демократии, вам будет проще сказать: «К сожалению, пятьсот тысяч одолжить не могу. Могу — тысячу». Итак, прежде чем давать в долг, спросите себя: «Расстроюсь ли я, если эта сумма не вернется?» Если ответ отрицательный, давайте, а если положительный — подумайте, что вы делаете. И в первую очередь с собой.

Тирания долженствований и гиперконтроль

«А как быть, скажем, с ипотекой? Я ведь должен вернуть деньги!» — возникнет новый вопрос в голове пытливого читателя. И мы снова ответим: абсолютно любые обязательства — юридически оформленные желания! Вы не хотите сесть в тюрьму, поэтому возвращаете деньги в банк, идете в армию, соблюдаете законы. Неизменно одно: чтобы не испытывать множества негативных эмоций и их телесных проявлений, а также вести себя более адаптивно, важно заменять долженствования пожеланиями. Ведь тирания долженствований может привести к такой компенсаторной стратегии, как гиперконтроль. Веря своим жестким требованиям, вы рано или поздно обожжетесь на молоке и будете дуть на воду — найдется человек, который не вернет деньги, или произойдет нечто, что не должно происходить. Тогда вам придется контролировать все вокруг и прилагать для этого титанические усилия. Для жизни в неопределенном мире лучше опираться на собственный опыт: в жизни не всегда случается то, что должно случиться, по нашему мнению.

Должномания и непринятие реальности

Когда вы предполагаете, а не утверждаете, выдвигаете гибкие пожелания вместо того, чтобы предъявлять жесткие требования, появляется возможность тестировать реальность, осознанно и внимательно анализировать происходящее на предмет соответствия ваших предположений действительности. Быть реалистом гораздо выгоднее и полезнее, чем должноманом. Ведь в первом случае вы будете тратить силы, время и средства, чтобы увеличить вероятность совпадения желаемых результатов и реальности. И при этом понимать, что, несмотря на все усилия, ваши цели могут не реализоваться, что опять же не станет катастрофой. Конечно, вы можете выйти в шортах на мороз и настаивать, что мороза быть не должно, или просить центр Вселенной изменить погоду. Но он далеко не всегда будет вас слышать и отвечать взаимностью. Придется понимать и принимать, что не все ваши желания сбываются, по крайней мере сразу и без целенаправленных усилий.

Непереносимость неопределенности

Действительно, плохая переносимость неопределенности часто заставляет нас создавать иллюзии и забивать гвозди долженствований во все доступные и недоступные места, в первую очередь, в собственную голову, а затем и в головы других. Однако окружающие будут вести себя не так, как должны, и это будет нас бесить. А поскольку наше раздражение связано не с одним поступком, а с их совокупностью, весь мир может рухнуть: «Он не должен был так поступать! Это катастрофа! Я не смогу жить в таком неопределенном мире!» А мир действительно очень неопределенный, и мы даже не представляем себе насколько. Именно поэтому часто обрушиваемся с гневом и тревогой на тех, кто нарушает те или иные социальные нормативы. А как не злиться и не пугаться, если люди не поддаются не только нашему контролю, но и гиперконтролю? И как научиться отпускать гиперконтроль и жить в неопределенности? Ответом может стать принятие, о принципах которого мы говорили выше и которые рассмотрим далее на примере авиафобии.

Воздушный контроль

Когда вы садитесь в самолет и начинаете контролировать шум двигателя, вслушиваться в голос пилота, желающего приятного полета по громкой связи, и выискивать в поведении стюардесс признаки напряженности, вы проявляете гиперконтроль. Верите, что вцепившимися в подлокотники руками и молитвенным порывом сердца удерживаете самолет в воздухе и что только благодаря вашему избыточному контролю он чудом не падает. Однако принятие того, что от вас в данной ситуации мало что зависит, позволит переключиться на то, что вам под силу, например на регуляцию поведения.

Вы можете послушать музыку, полистать журнал, посмотреть кино, а не пытаться выяснить, отвалилось ли у самолета крыло. Да и какой в этом смысл? Вы хотите первым узнать о своей смерти? Полагаем, это не самое выгодное мероприятие. Вместо этого лучше подумать о том, что самолеты долетают до родного гнезда чаще, чем кажется, и что прямо сейчас их в небе около пятнадцати тысяч! Поэтому факторами, поддерживающими авиафобию, являются гиперконтроль, непринятие реальности, а также установки долженствования и перфекционизма. Именно они становятся источником верований авиафоба в то, что как редкая птица долетит до середины Днепра, так и редкий самолет доберется до места назначения. И куда без катастрофизации: «Как опасно стало ездить на поездах! На них так часто падают самолеты!»