– Нет, не вижу, – честно признался Алан. – Шансы там, на мой взгляд, невелики. Жаль, что я получил слишком хорошее образование, чтобы зарабатывать себе на жизнь. Может, где-нибудь затаиться до времени, а потом писать романы? В офисе появляться не нужно, да и дело, видать, несложное – пишут все кому не лень.

– И о чем собираешься писать? О персидском искусстве? – не удержался я.

Должен сказать, он добродушно засмеялся.

– Нет. Конечно, не об этом. Выберу что-то попроще. Детективы или подобную чушь.

– Похоже, ты в своих силах не сомневаешься.

– Ой, да что там уметь-то!

– А как ты собираешься жить, пока не закончишь первую книгу, пока ее не примут в издательство и не опубликуют? Ну получишь ты, возможно, аванс в размере тридцати фунтов, но пока суд да дело, пройдет месяцев девять, а то и год.

– Тридцать фунтов? Как-то негусто… Впрочем, все равно перебор, большая часть романов и этого не стоит. А пока я буду… буду жить на остаток от той сотни, что получил ты. Кстати, считаю, можно и занять. Ну и ты, в конце концов, найдешь способ раздобыть для меня денег.

– Каким же образом?

– Не знаю, ты справишься. Думаю, надежный способ – отправить чек по почте.

– Вот ты старый болван, а как я получу деньги на руки?

– По доверенности.

– И сразу станет ясно, что я знаю, где ты. Спасибо!

– Да, трудновато. Ясно, значит, детективы отменяются. И что ты предлагаешь?

– Я рассчитывал, что предложишь ты. Как насчет армии?

– А борода?

– Тогда флот?

– В общем и целом я голосую за армию. Хотя всегда есть риск встретить кого-то из друзей.

– Они тебя не узнают.

– Почему это? Я думал, проблема как раз в том, что меня слишком легко узнать.

– Они не ожидают увидеть в рядовом благородного Алана Ренвика.

– В рядо… А, понятно. Да, думаю, ты прав. Послушай, мне как-то говорили, что, принимая на работу, перво-наперво надо попросить рекомендации. Знаю, ты можешь их сляпать довольно легко, но мне советовали затем взглянуть на страховые карточки и убедиться, что информация совпадает. Там должно быть написано, сколько человек не работал и все такое. И как мне их достать? Просто зайти на почту, купить одну и наклеить на нее пару марок?

Я улыбнулся.

– Нет, не все так просто. Документы нужны настоящие.

– Кошмар, как люди в этой стране начинают работать?! Вот он я, трудоспособный мужчина, готовый делать все, что угодно, – а ты твердишь мне о всевозможных трудностях и препятствиях. Начинаю сочувствовать безработным. Уже практически революционер.

– Обычно люди начинают работать в более юном возрасте, а ты идешь на биржу труда. Сложности возникают, если твоя прошлая история… скажем, неясна. Понимаешь, Алану Ренвику придется исчезнуть. Сейчас у тебя и имени-то нет. Скоро мне придется заняться новым.

– Надеюсь, получится лучше, чем в прошлый раз. Кстати, ненавижу имя Алан. А Ренвик вообще никто не способен написать без ошибок.

– Не встречал ни одного человека, которому нравилось бы его имя. Вот мне свое точно не нравится.

– Ну у тебя не самый плохой вариант.

– Разве? Все забывают про «п» в середине или, что еще хуже, зовут Симпсоном. А шуточки про Далилу, ворота Газы и ослиную челюсть? Я знаю их вдоль и поперек, могу рассказать слева направо и справа налево.

– Да, я заметил, что ты немного дергаешься по этому поводу. Так как мне себя назвать? Мне по душе Блоггинс.

– Тебе крещение не принимать. И мне тоже. Выберем имя случайно.

– Как это?

– Подойду к очереди тех, кто не может найти работу, и предложу десять шиллингов за документы. И ты возьмешь имя этого человека.

– А что будет с ним?

– С ним все будет в порядке, пока он не попытается найти работу. Потом он заявит, что потерял документы, и тогда начнутся расспросы. Но я выберу довольно безнадежного на вид персонажа.

Во взгляде Алана читалось некоторое сомнение, однако я никак не отреагировал. Сказать по правде, сам был не уверен в надежности своего плана.

– В любом случае, – продолжил я, – вопрос, что делать и какое имя выбрать, – мелочь по сравнению с остальным. Давай разберемся с главным. У тебя есть два возможных варианта. Во-первых, можем доставить тебя в порт. Там нужно втереться в доверие к местным бродягам и найти «подходящего», как они говорят, капитана. То есть того, кто не станет задавать слишком много вопросов. Затем проберешься на борт и спрячешься. Плохо, что ты такой крупный, но здесь уже ничего не исправишь. Через пару дней или когда выйдете в открытый океан, тебя обнаружат или сдашься сам. Предложишь свои услуги; если повезет, дадут работу. Продержишься месяц или два, будет тебе и полноценное удостоверение личности, и рекомендации, и все такое.

– А если капитан вдруг окажется не таким «подходящим»?

– Ну тогда…

– Тогда, – прервал Алан, – меня сдадут в ближайший полицейский участок. Приятная перспектива.

– Придется тщательно выбирать капитана.

– Придется. Но я понятия не имею, чем занимаются на корабле моряки.

– Я тоже. Но не думаю, что эта работа требует особого опыта.

– А вот на мой взгляд, требует. И мне не нравится идея скрываться сорок восемь часов без еды и питья.

Хотя на тот момент мы, должно быть, оба выглядели так, словно голодание пошло бы нам только на пользу.

– Как не радует перспектива болтаться потом месяц или два в бушующем океане. Моряк из меня ужасный… А как я снова вернусь к нормальной жизни? Особенно в финансовом плане… Вот досада! Бейнс был таким жалким червяком, а как серьезно все закрутилось.

– Знаешь, вообще-то есть такой предрассудок, кстати, широко распространенный, что убийство – довольно серьезное преступление.

– Ну размазал я Бейнса, разве можно назвать это убийством! По крайней мере… Хотя ладно, думаю, можно. И все-таки идея ехать «зайцем» мне не сильно импонирует. Разве что удастся найти судно без повара…

– Я бы не стал на это рассчитывать. Без повара корабль не отправится в плавание.

– Да, наверняка. А в чем заключается вторая идея?

Я нарочно позволил повиснуть молчанию, чтобы подчеркнуть последующие слова.

– Вторая идея заключается в том, что тебе придется умереть.

– Что?

Я впервые сумел действительно поразить Алана, и произведенный эффект меня позабавил. Впрочем, спустя десять секунд он вновь вернулся к своему легкомысленному состоянию духа.

– Тебе не кажется, что это слегка перебор?

– Я не имею в виду умереть на самом деле. Инсценируем твою смерть.