Они все говорят банальности, правильные и скучные, не решаясь сделать шаг вперед, но лица… лица, с которых сползают маски, не лгут. Страх и ненависть – вот основа, на которой держится их сущность. Свой ли, чужой – какая разница? И сокрытое стало явным по одной простой причине. Кривые зеркала всегда искажают реальность, но это место изначально, скорее всего, служило для восстановления оной, для очистки от ошметков масок самой главной составляющей человека – души. Главное – посмотреть под правильным углом. Мысли и чувства, разум и вера… Соперники раскрылись перед залом полностью, даже не сознавая этого. Будь ситуация чуть иной, не сосредоточься они на одном-единственном вопросе… что бы увидели они в моем лице? Принцессу, Охотницу, убийцу, воровку… добрался бы кто-нибудь до Эрнани? Не знаю и знать не хочу! К счастью, волей случая вставшие в ритуальный круг Познания напряженно и яростно пытались понять, что выгоднее – искать или убивать? И кого?

Взаимная ненависть и расчет связывали их крепче дружбы. И я неправильно начала рассчитывать выгоду для укравшего. Они же просто не понимают, что может произойти! Не знают об Изнанке того, что знаю я… вот только Риланд, мимолетно управляющий Эфиром, тонкой прослойкой между Изнанкой и Кромкой, находится ближе всех к тайнам, прячущимся за Вуалью.

Любой из претендентов мог украсть, спрятать, затянуть куда-то корону… или инициировать пропажу… чтобы спровоцировать сражение. Прямо здесь, у опустевшего пьедестала. И, поразив соперника в спину, вернуть корону обратно, и обрести желанную власть беспрепятственно. Вот только твари Изнанки успеют раньше!

– Ах, если бы у нас был… – Я прикусила губу, не давая вырваться в свет последнему слову. Проклиная себя, кружащее голову буйство магии, нервный трепет Вуали, стоны Изнанки, замолчала. И оказалась на перекрестье взглядов резко обернувшихся магов. А ведь я едва не сказала то, что в тот же миг обрушило бы весь маскарад. Не могла моя маска знать о тех древних легендах, на которых воспитывалась Эрнани из рода д’Эгуарра. Не могла принцесса читать тех потертых свитков, посещать тайные схроны… И не могла ничего знать о том, как следует искать легендарный артефакт. А вот любой хальд мог вскричать раздраженно…

«Если бы у нас был хоть один Хранитель, связанный узами крови с Ключом!» Это не посох, который можно заглушить, запутать, обмануть. Маг ли, воин ли – стремительно пойдет по следу и найдет. Или просто позовет…

– …Так что вы сказали, Ирин? Если бы у нас было… что?

Вскинув руки в защитном жесте, я сказала:

– След.

– Но у нас есть след. – Черный принц усмехнулся, делая руками жест, будто выворачивая что-то наизнанку. – Только он ведет… на Кромку.

– Так это все же ты! – обвиняюще воздев руки, вскричал сенешаль.

– Отнюдь, – принц насмешливо улыбнулся. – Если бы мне хватило сил сотворить такое, следов бы я не оставил!

– В это я верю, – прошептала я тихо, но меня услышали.

– Отрадно видеть, что вы хоть во что-то верите, кузина.

Я оскорбленно выпрямилась, наливаясь яростью, скорее реагируя на пренебрежительный тон, чем на смысл. Как он смеет так обращаться к принцессе? Подменышш! Отразившаяся на лице королевская ярость заставила отшатнуться герцога Айворского, но он нашел в себе силы заметить с деланой невозмутимостью:

– Здесь нет посторонних. Ваша репутация не пострадает.

Действительно, пока мы сосредоточенно обследовали зал, капитан непреклонно выставила отсюда даже лордов-выборщиков. А сама замерла в неподвижности у открытых дверей, наблюдая сразу за всеми. Что ж, самое время… убивать или искать?

– Репутация… кого она интересует? А вот след!

– Нет, вы правы, сестра, – вкрадчиво заметил Леран, – репутация – это святое. Я готов даже оказать вам услугу и наказать обидчика.

– Ну попробуй! – вызывающе фыркнул Риланд.

Динар мгновенно напружинился, готовясь к схватке, герцог ласково положил руку на рукоять родового клинка. Алый камень под его ладонью налился пульсирующим огнем. В пальцах сенешаля распустился сиреневый цветок. Даже мои руки, подчиняясь древнейшим инстинктам, а вовсе не внимательно вслушивающемуся в треск Вуали разуму, сложились на груди в атакующую позицию. Неимоверное напряжение магических потоков я могла ощутить всем нещадно горящим телом, а тянущая боль в висках, казалось, стала моим постоянным спутником. Но Охотница готова в любой момент сорваться в атакующее движение. И хотя было не разобрать, какие чары направлены на меня, а какие просто витают в воздухе вокруг творцов на тонких нитях Силы, это было неважно. Тело жаждало движения, подчиняясь дремлющему в крови инстинкту, порожденному Степью. Убивать, убивать, убивать!

Резкий звук разорвал наваждение. Это регент, единственный сохранивший некое подобие здравого рассудка, пристукнул посохом по камням пола. Я опустила руки, оглядываясь. Да, это опасно… снимать маски. Все собравшиеся здесь – убийцы. Но на лица присутствующих вновь опускались забрала, скрывая желания и мысли.

– Успокойтесь! – приказал саи-сер Дареан. – Нам нужна корона! Или кто-то желает оспорить это мнение?

– Нет, но как вы собираетесь ее вернуть? – Леран недовольно переплел пальцы.

Я же прислушалась… не к голосам, а к чувствам. Зеркала были символом целостности мира, помимо всего прочего, и тихий, на самой грани восприятия треск заставил меня напрячься.

– Нас здесь… – регент оглядел стоящих вокруг постамента людей, – семеро. Мы сможем пройти по следу и позвать ее из эфира.

– Но для этого надо… – Отчетливое неприятие в голосе герцога.

– Объединиться! – И оно же в раздраженном вскрике сенешаля. Старик скривился.

Я аккуратным, опасливым движением приблизилась к ближайшей стене. Коснулась излучающей холод поверхности, ощутив подушечками пальцев слабую дрожь. Тонкая древняя преграда готовилась рассыпаться осколками. Приглядевшись, отметила, как быстро мельчайшие трещины разбегаются по всей поверхности.

– Сестрица! – язвительно позвал меня принц Леран, перекрывая нервный спор братьев.

Резко развернувшись, я холодно взглянула на него. Затем перевела глаза на Динара. За тот краткий миг, что я посвятила изучению оставшегося мне времени, обстановка вновь изменилась. Я скользнула небрежно взглядом по бледным лицам, впитывая и примеряя на себя новое настроение. Отвращение и обреченность тяжелым плащом легли на плечи. Эта странная гремучая смесь, витающая в воздухе, впиталась в кровь, лихорадя ее. Неприятие и ненависть, но уже какие-то иные, менее конкретные. А это у них общее – нежелание что-то делать вместе. Эгоисты! Впрочем, я тоже…

– Что? – спрашиваю после мига молчания.

– Не желаешь ли принять участие в поисках короны?

– С чего бы это? Вам она нужна, вы и ищите!

– Ну же, не упрямься, дорогая, я понимаю, что предложенный драгоценным нашим регентом вариант не особенно тебе приятен, но есть ли другой?