21 июня. Воскресенье.

По воскресеньям в Англии все вымирает, магазины закрыты, идут в церковь и затем почти все сидят дома. Не стоило съезжать на берег, мы оставались на судне. Совершили церковную службу на «Чесме» в присутствии всего экипажа.

22 июня. Понедельник.

Несмотря на довольно большое волнение, я съехал на берег в Диль в 9 часов утра. Взял одноколку на целый день за 18 шиллингов (на наши деньги около 18 рублей), со мной сел Казнаков,[284] и мы отправились в Дувр, отстоящий от Диля на 9 английских миль (1 миля английская – 1 3/4 версты). На заставе в Диле у нас спросили билет экипажа и заставили заплатить 3 пенса (четверть шиллинга) за право проезда.

В 12 часов приехали в Дувр. Этот город показался мне немного больше Диля. Он имеет довольно красивый вид, дома не штукатурены, а улицы очень чисты. Слева от дороги, по которой мы ехали, на возвышенности у берега моря возвышается замок, построенный, как говорят, еще римлянами, он насчитывает десять столетий. У подножия именно этой возвышенности с этой стороны получается очень приятный вид на Дувр. Нам рекомендовали в Дувре трактир и даже дали адрес, но мы затруднялись его найти. Неожиданно нам представился офицер, который предложил нас туда проводить. Этот господин говорил по-французски, что сначала нас к нему привлекло, но когда мы разобрали его французский язык, который нам был так же понятен, как и английский, и убедились, что наш «чичероне» – несносный нахал, мы старались всеми способами от него отделаться, но не могли от него избавиться весь день, он за нами следовал как тень.

Первое, чем занялись, это завтраком, после мы отправились смотреть замок. Отсюда чудный вид, и ясно виден порт Кале. Не владея английским языком и имея при себе прескверного переводчика, мы могли получить лишь самые поверхностные сведения. Древность замка легко установить; его катакомбы очень обширны. В одной из башен нам показали могилу Юлия Цезаря,[285] очень простую, но неимоверной величины. Возвратившись в город, мы обошли магазины, которых немного; они очень плохо обставлены, так что не возбуждали желания что-либо купить. К 7 часам вечера мы возвратились в Диль, где пообедали и отправились на корабль.

Самое большое удовольствие за сегодняшнюю прогулку доставил переезд от Диля в Дувр. Местоположение прелестное, обработка полей чудная, и чистота в деревнях необыкновенная. Кажется, что находишься в саду, глядя на окружающий порядок. Я должен добавить, что здесь, в Англии, я не встретил ни одного нищего, говорят, что в больших городах они водятся.

23 июня. Вторник.

После полудня я в последний раз съехал на берег в Диль, где оставался до 9 часов, закупил всякую всячину, а затем возвратился на корабль.

24 июня. Среда.

Поставили паруса в 10 часов утра при довольно свежем попутном ветре. В 3 часа дня берега скрылись. Волнение было довольно сильное.

25 июня. Четверг.

Все тот же ветер, но много сильнее, чем накануне. Мы шли очень быстро. Вычисление в 12 часов дня показало, что мы сделали 112 узлов от Диля. Каждый узел – 1 3/4 версты, следовательно, мы сделали 196 верст.

26 июня. Пятница.

Всю ночь дул очень порывистый ветер, но к утру он стал стихать, и скорость наших судов уменьшилась пропорционально уменьшению силы ветра. В полдень, по обыкновению, вычисление показало за 24 часа 127 узлов, или 222 версты.

После полудня ветер снова посвежел, можно было надеяться, что если он не спадет, то завтра мы увидим снова берег, который мы потеряли из виду в Немецком море.[286]

27 июня. Суббота.

С утра мы заметили справа от нас берега Дании. В полдень установили, что сделали 137 узлов (239 верст). Ветер совсем стих после обеда, тем не менее волнение было чувствительное, так что мы страдали, не двигаясь с места, что было еще неприятнее. Отдать якорь нельзя было в этом месте из-за большой глубины.

28 июня. Воскресенье.

Ветер с 4 часов утра, но противный, пришлось лавировать. Сделано с 4 часов утра 50 узлов (87 верст).

29 июня. Понедельник.

Тот же ветер, мы все время лавировали. По подсчету мы сделали 50 узлов за 24 часа. Мы вошли в Скагеррак, или Каттегат. В 4 с половиной часа штиль вынудил нас стать на якорь. В 6 часов снова поставили паруса, но через два часа, видя, что мы почти не двигались, отдали якорь на всю ночь, так как при слабом ветре было опасно идти в Каттегат ночью вследствие обилия мелей, избежать которые трудно при слабом руле.

30 июня. Вторник.

Паруса поставили в 8 часов утра. Море было бурное, но ветер попутный. Однако одно обстоятельство мешало развить возможную скорость: нельзя было поставить все паруса, так как туман мешал видеть на расстоянии далее 100 верст. При таких условиях опасно идти на всех парусах, можно столкнуться с другим судном, потому что, увидя другое судно, нельзя было бы успеть вовремя своротить в сторону настолько, чтобы разминуться, и столкновение было бы неизбежно. Точно так же можно наскочить на мель. При таких обстоятельствах уменьшают ход, убавляя паруса, стреляют из ружей, звонят и вообще производят много шума. Прошли 27 узлов за 24 часа (47 верст).

Туман рассеялся, пошли на всех парусах, но недолго шли так. Сила ветра увеличивалась, паруса убавляли и скоро их совсем убрали, но, несмотря на это, мы все-таки шли с неимоверной быстротой. Для нас, не моряков, этот ветер был очень чувствителен. Но что значит привычка! В то время как мы на наших громадных судах с трудом переносили бурю, датские лоцмана и рыбопромышленники на своих плохих яликах спокойно плавали, подходили к нам, предлагая свои услуги в качестве лоцманов, а также свои сельди. Так как суда нашей эскадры глубоко сидели, мы должны были идти через Большой Бельт, самый глубокий из трех проливов, от Каттегата в Балтийское море. Ветер был противный, лавировать в таком узком месте нельзя, поэтому в 8 часов отдали якорь, сделав с 12 часов дня 80 узлов (140 верст, т. е. по 17 1/2 узла в час).

1 июля. Среда.

Море еще более бурное, нежели вчера при противном ветре, вследствие чего простояли весь день на якоре. Можно себе представить, сколько мы натерпелись от качки, не надеясь скоро сняться. Надо сказать, что, если бы мы находились несколько дальше и взяли курс на Большой Бельт, мы могли идти при этом ветре до самого Кронштадта.

2 июля. Четверг.

Вчера я еще не ложился спать, когда около 1 часа ночи отдан был приказ поднять якорь. Ветер был еще противный, но много слабее, поэтому считали возможным лавировать; отправился спать, успокоенный тем, что мы пошли.