полицией из-за того, что мы не сообщили им о фигурке?

– Если вор – ее настоящий владелец, он себя изобличит, заявив, что она украдена. Если истинный владелец был ограблен, то, можно надеяться, доттор Витали его найдет.

– Ты зациклился на этом воре.

– Есть такое, – сознался Габриель. Он перестал вертеть Клэр. – Ты думаешь, я должен сдать скульптуру в полицию?

– Я думаю, что для человечества в целом лучше было бы поместить ее в музей. Ей место на тех самых четках, но ее там могут не принять, учитывая, как она к нам попала.

Габриель передал Клэр матери.

– У них нет ничего о прежних владельцах. Вещь исчезла после убийства Алессандро и могла после этого сменить десятки рук.

Джулия попробовала соль на краю бокала.

– Может быть, мы не о том думаем.

– То есть?

– Вор может не знать, что она у нас. Если она была обронена случайно, он может не знать, где именно. Это могло быть во дворе, на улице. Он мог потерять ее в собственной машине. Может вернуться, чтобы ее найти, или может счесть это слишком рискованным.

Габриель сел рядом с Джулией, положил Клэр себе на колени.

– Мы с тобой оба очевидцы. У нас есть эскиз его портрета. Уже одно это может заставить его задуматься.

– Верно. – Джулия допила коктейль. – Если мы сохраним находку скульптуры в тайне, он не сможет быть уверен, что она у нас. Так как мы сменили охранную систему и оба его видели, он может наметить себе кого-нибудь другого. Я думаю, ты должен попросить, чтобы скульптуру вернули, а доттора Витали обязать хранить тайну – по крайней мере, временно. Пусть вор ищет этот предмет в других местах.

– Хорошая мысль. – Габриель наклонился поцеловать ее в губы. Взгляд его упал на индиговый купальник. – Кстати, ты прекрасно выглядишь.

Джулия застенчиво похлопала себя по животу:

– Тебе не кажется, что бикини – это слишком?

– Я его сам выбирал. Мне нравится.

По лицу Джулии разлилось теплое сияние – ей приятно было восхищение Габриеля.

– Хватит о неприятном, – шепнул он. – Мы в красивом городе, радуемся красивой погоде. И у меня на тебя сегодня планы.

Джулия склонилась головой к нему на плечо:

– Какого рода планы?

– Вполне взрослого.

Он снова склонился к ее губам, и все мысли о черных метках и «мементо мори» вылетели у нее из головы.

* * *

– Это прекрасно.

Джулия в изумлении смотрела на элегантный обеденный зал отеля «СЛС».

Габриель привел ее в новый ресторан Хосе Андреса, «Базар», расположенный внутри отеля. Здесь было просторно и свежо, персонал многочисленный, а латиноамериканская музыка – вдохновляющая и чувственная.

Переноска с Клэр стояла рядом с Джулией, и девочка дремала после дня на свежем воздухе. Габриель сидел напротив этой пары, не сводя глаз с жены.

– Мне в Майами действительно нравится, – говорила Джулия. – Настроение поменялось полностью.

Джулия любовалась золотистым оттенком собственной кожи, приобретенным за утренние часы у бассейна.

Солнце целовало ее волосы, подсвечивая пряди всеми оттенками от каштанового до золотого и медового. Джулия отрастила волосы, и сейчас они соблазнительными волнами спадали ей на плечи. В этот вечер она надела мандариновое летнее платье, спадавшее к коленям, и бронзового цвета сандалии на ремешках.

Габриель заказал ей бокал шампанского, и Джулия его медленно отпивала, смакуя мелкие пузырьки. И сколько бы ни было в ее жизни тяжелого и зловещего, сейчас у нее на душе было легко.

И с Габриелем Майами тоже гармонировал. Загорелая кожа контрастировала с белой рубашкой, расстегнутой у горла. От флоридской жары волосы у него стали волнистыми, а улыбка – беспечной.

Джулия просто сияла, пока пила шампанское и оживленно беседовала с официантом, который ей рассказывал историю о шефе и его страсти к еде.

– Нужно чаще здесь бывать, – сказала Джулия, глядя на расставленные на столе ряды испанских и кубинских закусок.

– Это можно. Нам никуда не нужно до апреля.

Габриель положил Джулии на тарелку осьминога, приготовленного на гриле.

– Ты шутишь.

Он положил осьминога себе и стал задумчиво жевать.

– Почему нет? Надо будет только, чтобы мне прислали кое-какие мои книги и материалы, чтобы я мог здесь готовить лекции. Рейчел возражать не будет.

– Звучит заманчиво. – Джулия попробовала осьминога и закатила глаза к небу. Приготовлен и приправлен он был идеально. – Дорого будет столько времени жить в отеле.

Габриель пожал плечами:

– Нам здесь уютно. Я думаю, если мы останемся тут на февраль, надо будет снять домик.

– Значит, ты все еще работаешь над лекциями? – спросила Джулия как бы между прочим.

– Да. – Габриель приподнял брови. – А ты думала, что нет?

– Нет, не в этом дело. Кэтрин боялась, что ты откажешься.

Габриель поправил на коленях салфетку.

– Да, она нечто в этом роде упоминала. А ты? Тебе же тоже книги будут нужны.

– Я должна буду прорабатывать вудхаузовский список для чтения. Это дело небыстрое.

– Носи книжки к бассейну. Или вытаскивай статьи на айпэд.

Габриель взял шефский вариант кубинского сэндвича и откусил кусок. Замолчал, глянул на Джулию. Молча подвинул к ней тарелку и жестом предложил попробовать.

– Это невероятно.

Джулия попробовала и тут же согласилась.

– Это мне напомнило: я хочу, чтобы ты меня сводил в «Маленькую Гавану». Хочу поесть в версальском ресторане.

– Договорились. Завтра пойдем.

– Когда мы вернемся в Массачусетс?

Габриель вытер губы салфеткой. Глотнул газированной воды и положил себе цикорного салата.

– Милый? – напомнила Джулия.

– Скажем, где-то через месяц. Мне кажется, что к этому времени возможность возвращения вора будет менее вероятна. Если он сейчас наблюдает за домом, то видит, что дом пуст. – Габриель потянулся через стол, взял Джулию за руку. – А у нас двадцать первого января годовщина. Отчего бы нам ее тут не отметить?

– Когда вернемся обратно, то опять в наш дом?

– Если в нем будет безопасно.

– Мне не хватает нашего дома, – неожиданно даже для себя сказала Джулия. – Я скучаю по своей кровати. По детской и всем вещам Клэр.

Габриель погладил ее по руке:

– Я тоже скучаю по нашему дому.

– Но насчет возвращения – я нервничаю.

Габриель слегка кивнул. Джулия знала, что больше ничем он свою озабоченность не проявит.

– Даже если мы выждем месяц, нет гарантии, что после этого вор не появится. – Джулия показала на свой бокал. – Если он действительно ворует картины и решил, что ему нужен наш Томсон или наш Сезанн, он в конце концов вернется.

Лицо Габриеля стало грозовым:

– Вот почему я и не хочу, чтобы вы с Клэр и Ребеккой были дома одни.

Джулия поставила бокал, обратив на Габриеля все свое