Рис. 7.1. Самые важные, по мнению двенадцатиклассников, атрибуты хорошей работы. Monitoring the Future, 1976–2015

В итоге на первое место они оба поставили деньги.

Это мнение расходится с общепринятыми представлениями о современных молодых работниках. Считается, что они по определению в первую очередь ищут интересную работу и быстро увольняются, если не получают от нее удовольствие.

Однако данные многолетних исследований рисуют иную, более реалистичную картину. Выбирая работу, айдженеры и даже поздние миллениалы реже, чем их сверстники в прошлом, руководствуются при выборе работы такими внутренними мотивами, как возможность узнать что-то новое или увидеть результаты своей работы (см. рис. 7.1). Многие айдженеры, как и Джулия, хотят просто не ненавидеть свою работу.

Еще одной сенсацией стало снижение значимости таких социальных атрибутов труда, как возможность найти новых друзей или общаться по работе с большим количеством интересных людей. Айдженерам это не очень интересно; если они все менее охотно общаются с друзьями лично в свободное от работы время, то с какой стати они должны интересоваться общением с коллегами? Это может стать сюрпризом для специалистов, которые, пользуясь данными случайных социологических исследований, полагают, что социальные аспекты трудовой деятельности крайне важны для айдженеров и миллениалов. Надо понимать, что социальная активность молодых работников скорее обусловлена их возрастом, нежели особенностями их поколения: они не женаты, не имеют детей, а значит, имеют достаточно много свободного времени на досуг и активную светскую жизнь. Однако, по сравнению с представителями других поколений одного с ними возраста, айдженеры менее склонны заводить дружбу с коллегами.

В целом все то, что было важным для беби-бумеров и миллениалов — интересная работа и друзья, — для айдженеров не представляет особого интереса. Они хотят просто работать.

Прагматичность айдженеров также проявляется в их приверженности к концепции «work-life balance» (соблюдение баланса между работой и личной жизнью), согласно которой работа не должна лишать человека свободного времени и, соответственно, личной жизни. Изучая с коллегами в 2006 году этот вопрос, мы пришли к выводу, что отношение к свободному времени следует признать едва ли не важнейшим отличием одного поколения от другого: продолжительный отпуск, спокойная рабочая атмосфера, минимальный контроль со стороны руководства и достаточное количество свободного от работы времени для миллениалов значили гораздо больше, чем для беби-бумеров. Айдженеры отодвинули подобные требования к работе на второй план, тем самым вернув представления о надлежащем балансе между работой и личной жизнью на уровень начала 1990-х. Они выросли во времена Великой рецессии и, вероятно, поэтому более реалистично относятся к работе и своим должностным обязанностям.

Айдженеры, судя по всему, разворачивают вспять один из самых невероятных трендов последнего времени — нежелание ставить работу на первое место. Миллениалы, в отличие от беби-бумеров, не искали смысл жизни в работе, предпочитая фокусироваться на личной жизни. Айдженеры изменили ситуацию — они относятся к работе так же серьезно, как представители поколения Х в 1990-х, но не настолько трепетно, как беби-бумеры в 1970-х (см. рис. 7.2). Несогласие с суждением «работа — это всего лишь способ заработать на жизнь» демонстрирует схожий тренд, хотя в данном случае уместнее говорить о том, что айдженеры остановили ниспадающий тренд, но не изменили ситуацию в целом.

Рис. 7.2. Значимость работы по мнению двенадцатиклассников. Monitoring the Future, 1976–2015

Как обстоят дела с трудовой этикой? Менеджеры из поколения беби-бумеров часто жалуются на миллениалов, которые, по их мнению, недостаточно сфокусированы на работе. Надо полагать, руководители во все времена были недовольны молодыми работниками. В конце концов, едва ли не каждый руководитель хочет, чтобы его подчиненные были более сфокусированы на работе, и практически каждый взрослый преувеличивает достоинства своего поколения. В 2016 году в журнале Forbes появилась статья, в которой была высказана очень смелая мысль о том, что смена поколений никак не сказалась на трудовой этике. В подтверждение своих слов автор сослался на несколько малозначительных исследований, в одном из которых не учитывался возраст представителей разных поколений, в другом поколения не сравнивались вовсе, а в третьем студентам задавался вопрос о том, сколько часов в неделю, по их мнению, они будут работать, а не о том, сколько часов они хотят работать. На основании этих исследований невозможно всерьез рассуждать о поколенческих изменениях в трудовой этике.

На самом деле, существуют неопровержимые доказательства того, что трудовая этика претерпела значительные изменения в результате смены поколений, и это, в свою очередь, подтверждает обоснованность претензии руководителей к своим подчиненным. Айдженеры относятся к своей работе иначе, чем беби-бумеры и представители поколения Х — они реже соглашаются работать сверхурочно, реже хотят работать, если имеют достаточно много денег, и чаще готовы отказаться от хорошей работы из-за «нежелания тяжело работать» (см. рис. 7.3). Учтите, все это слова самих айдженеров, а не домыслы сторонних наблюдателей. В 2000-х годах примерно 40 % двенадцатиклассников-миллениалов говорили, что не хотят много и тяжело работать (среди двенадцатиклассников из поколения беби-бумеров таких было только 25 %) и менее 50 % сказали, что готовы работать сверхурочно.

Однако для руководителей есть и хорошие новости: айдженеры только-только начинают приступать к трудовой деятельности, но уже трезво смотрят на жизнь и ответственно относятся к своим обязанностям. В 2015 году 55 % двенадцатиклассников сказали, что согласны работать сверхурочно, тогда как в 2004 году таких было 44 %. Все меньше становится и тех, кто прекратит работать, если будет иметь достаточно денег. В то же время айдженеры заявляют о своем нежелании тяжело работать и тем самым продолжают развивать тренд, заданный миллениалами. Похоже айдженеры уже поняли, что, скорее всего, им придется работать не только сверхурочно, но и с полной самоотдачей. Они как бы говорят — в наши дни очень сложно преуспеть.

Подобные взгляды, по всей видимости, обусловлены непомерной нагрузкой в колледжах. Когда я спросила своих студентов из Государственного университета Сан-Диего, чем отличается их жизнь от жизни родителей, большинство упомянули необходимость получения высшего образования. Многие из их родителей были иммигрантами, которые, несмотря на тяжелую низкооплачиваемую работу, могли содержать семью и даже покупать дома. Сейчас, говорят мои студенты, они должны иметь высшее образование, чтобы обеспечить себе такой же уровень жизни, какой их родители имели с одним лишь средним образованием, а то и вовсе без него.