– Я убью этого негодяя.

– Мне кажется, вы уже это сделали, – сухо ответила она.

А дальше Майлис воспользовалась удобным моментом и перешла к самому главному. Что именно он собирается с ней делать? Она имеет право это знать. Хик-Хик скорчил обиженную гримасу, словно ответ был очевиден, и заявил, что забрал ее в горы, чтобы понять, сможет ли она его полюбить. Исключительно для этого, а для чего же еще? Услыхав подобную дичь, Майлис рассердилась, очень рассердилась и в ответ обрушила на него множество ехидных вопросов с явной целью досадить. Что будет, если они не полюбят друг друга? А если не сойдутся характерами, не будут понимать чувств друг друга или не уживутся? Что будет тогда? Но Хик-Хика все эти проблемы, казалось, совершенно не занимали, он был существом из другого мира.

– А что, по-вашему, может быть? Вы вернетесь к себе, а я останусь здесь, – только и ответил он.

Майлис фыркнула:

– И вы воображаете, – воскликнула она, – что лучший способ добиться любви состоит в том, чтобы похитить женщину путем обмана, шантажа и насилия, доставив в это адское логово?

Ее негодование вызвало неожиданную тревогу в рядах фунгусов; конечности задергались, языки защелкали. Чтобы покинуть необычную гостиную, Майлис надо было пройти по черенку каменной ложки, на котором сейчас толпились галдящие чудовища. Несмотря на это, она решительно двинулась вперед. Когда Коротыш попытался преградить ей дорогу, она погрозила ему пальцем и прикрикнула:

– Брысь!

Коротыш был с ней уже достаточно знаком и отодвинулся, остальные монстры тоже расступились. Хик-Хик поспешил за ней следом, не на шутку опечаленный.

– Подождите, подождите, – умолял он. – На лестнице темно, вы можете упасть.

Но Майлис продолжала уверенно шагать вперед.

– Спасибо за заботу, – ответила она на ходу, – но я сама могу добраться до своей комнаты.

Так и случилось. Майлис взбиралась пешком по нескончаемым лестницам, позади следовал Хик-Хик и монстры Пустой горы, каркая от возбуждения. Она не остановилась, пока не дошла до двери. Ее незадачливый поклонник, пыхтя от быстрого подъема, отставал на пару ступенек. Майлис зашла в комнату, а похититель, расстроенный таким поворотом событий, извиняющимся тоном спросил:

– Что еще я могу для вас сделать?

Она посмотрела на него в полуоткрытую дверь и на краткий миг почувствовала жалость. Но за его спиной толпились чудовища, поэтому нарочито строгим, не терпящим возражений голосом Майлис ответила:

– Спокойной ночи.

После чего раздался громкий удар: она захлопнула дверь.

* * *

Что еще я могу для вас сделать? Каков нахал! Майлис не видела Хик-Хика с того дня, когда он прибыл в ее осталь со своими чудовищами. «Вот что такое гриб, а их грибами назвать никак нельзя», – сказала она ему. Прошлое осталось в прошлом и сейчас никакого значения не имело. Эти существа приведут его к верной гибели!

Ночью она не сомкнула глаз. Обстановка комнаты подавляла и внушала тревогу, впрочем, выглядела скорее странной, нежели наводила страх. Немногочисленные предметы, которые заполняли пространство: кровать и пень, выполнявший роль стола, – сделаны были не людьми, то есть не были порождением человеческого мозга. Работая над ними, чудовища наверняка следовали указаниям Хик-Хика, но между поставленной задачей и результатом пролегала дистанция огромного размера. Так, комнату украшали три странные штуковины, расставленные в разных углах. Они напоминали подставки для зонтов, но были вытесаны из камня кое-как – грубо и небрежно. Зачем такому человеку, как Хик-Хик, понадобились подставки для зонтов? И почему их целых три в одной комнате? Сначала Майлис ломала себе голову, но потом заглянула в одну из них и поняла, что никакие это не подставки для зонтов, а плевательницы.

Так или иначе, кто бы почувствовал себя уютно в комнате, стены которой представляют собой шершавые скалы? Как уснуть, когда сквозь узкую щель окна доносится печальное и грозное завывание ветра? Да и можно ли уснуть под одеялами, сотканными из мха, заменявшего шерсть? Эти влажные, ледяные на ощупь одеяла свидетельствовали о весьма своеобразных представлениях о комфорте; тот, кто их изготовил, не понимал простейших человеческих нужд.

Ночь тянулась бесконечно, и только когда рассвело и в бойницу заглянул первый солнечный луч, усталость взяла свое. Сидя на зеленом матрасе, Майлис откинулась на изголовье и на мгновенье прикрыла глаза. Но стоило ей оказаться на границе сна и яви, кто-то застучал в дверь с такой яростью, будто хотел ее вышибить. Майлис вскочила на ноги, ничего не понимая, как всякий человек, проснувшийся в незнакомом месте. Несмотря на царивший в комнате холод, по ее груди струился пот. В комнату, не спросив разрешения, к тому же в сопровождении противной гусыни вошел Хик-Хик. Он вел себя не по злому умыслу, а по наивности человека, не понимающего, что нарушать уединение других непозволительно.

– Решил предложить вам экскурсию по Пустой горе, – улыбнулся невежа, словно озорной мальчуган. – Надеюсь, это позволит вам убедиться в том, что намерения у меня самые благие.

Это уже слишком: безумный похититель зовет ее прогуляться по тюрьме, словно приглашает на пикник, а сопровождать их будет гусыня с голым черепом. Кому бы пришло в голову, что ад похож на сумасшедший дом! Как бы то ни было, Майлис не желала проявлять слабость:

– Надо же, какое совпадение! – воскликнула она. – Я как раз собиралась выйти подышать свежим воздухом.

Они вышли. Майлис глянула вниз, в пустоту. С верхней точки огромной пещеры казалось, что ты заглядываешь в горлышко перевернутой воронки. Солнечный свет пронизывал сумрак широкими, длинными и прямыми лучами, проникавшими внутрь через большие отверстия, пробитые в южном склоне. Однако его было слишком мало, чтобы победить тьму. Попав в недра, солнечный свет тускнел, терял свежесть и наполнялся тучами пыли, словно сооружение было дворцом на луне.

Фунгусы копошились повсюду. Они трудились без отдыха, как одержимые. Стройка поглотила их целиком: одни врубались в скалы, работая пальцами как кирками, другие относили прочь щебень и камни. Чудовища двигались с легкостью насекомых, которые с одинаковым проворством бегают по полу, стенам и потолкам, в скорости при этом не уступая четвероногим. По непонятной причине фунгусы ненавидели углы и перекрестки, поэтому все коридоры представляли собой переплетение длинных ходов, изогнутых, словно кишки.

Властелин и хозяин этого первобытного царства, этой Пустой горы, как сам он ее называл, привел Майлис к огромным ступеням, спускавшимся вниз наподобие деревенских огородов, ютящихся на горных склонах. Они уселись на одной из самых высоких ступеней, откуда открывалась отличная панорама на кипящую вокруг деятельность. Хик-Хик гладил Лысую Гусыню, словно собачку. Майлис смекнула, что он привел ее сюда нарочно: по его мнению, эта смотровая площадка идеально подходила для романтического свидания, – и недовольно фыркнула. Чуть погодя она спросила своего похитителя, как ему пришло в голову опорожнить целую гору. Какой архитектурной задаче соответствует подобное сооружение? Может быть, это дворец или крепость? Ответ поразил ее до глубины души: