— «Эстрелла» поплывет, но без вас.

— Я не понимаю.

— У нас нет денег, чтобы оплатить поездку.

— Но я уже заплатила капитану Родригесу.

— Я забрал эти деньги.

Она изумилась.

— Как это забрал?

— Я задолжал их другим людям. И помимо них еще очень большую сумму.

Лоренцо мялся с ноги на ногу, чувствуя себя не в своей тарелке в этой комнате с цветами, красочными ковриками и миниатюрными изображениями святых.

— Меня постигла неудача. Накопились долги. И еще был корабль, в который я вложил много средств. Он перевозил меха в Китай для обмена на пряности, но затонул у Филиппин. — Он сделал паузу, стараясь не смотреть на жену.

— Все наши деньги пропали? — спросила она, пытаясь не выдать голосом ярость, охватившую ее. Глупец! Какое право он имел безрассудно растрачивать их состояние? Но Луиза сдержалась. Не надо злиться. Соглашаться с ним. Обмануть его. Сделать что угодно, пока они с Анжелой не окажутся на борту «Эстреллы». — Тогда мы можем продать что-нибудь.

Он повесил голову.

— Нам нечего продавать.

— Но нам принадлежит так много вещей, Лоренцо, — мягко сказала она, разведя руками в стороны, словно указывая на прекрасную мебель, постельное белье, серебро и гобелены.

— Жена, тебе не принадлежат даже пуговицы на твоем платье. — В его голосе не было злобы, нетерпения или гнева. Он всего лишь констатировал факт, точно говорил о погоде за окном.

Она посмотрела на жемчужные пуговицы на своем лифе, потом подняла недоуменный взгляд на него.

— Как вышло, что ты все потерял?

— Вышло, и ничего с этим не поделаешь. Я сделал все, что мог.

В его глазах она увидела поражение, смущение и разочарование. Куда подевался ее бравый капитан, который когда-то столько ей обещал? Неужели он проиграл и свою гордость?

— Мы лишились… даже ранчо? — прошептала она.

Лицо у него посветлело.

— В том-то и дело, Луиза! Я договорился с богатым человеком о погашении моего долга. Взамен он получает права на ранчо и все земли, но мы по-прежнему будем жить здесь!

Она нахмурилась.

— Но каким образом? Он оплачивает твои долги, а ты отдаешь ему дом. Почему он разрешает нам остаться?

— Потому что… Еще я отдаю Анжелу ему в жены.

Луиза потрясенно замерла.

— Вы обе мне потом спасибо скажете, — быстро добавил он. — Сейчас в Европе опасные времена, вовсю бушуют революции. Крестьяне отрубают головы королям. Тебе с девочкой лучше остаться здесь, где спокойнее.

— Кто… — проговорила она, с ужасом понимая, что услышит в ответ, потому как в пуэбло Лос-Анхелес был лишь один настолько богатый человек. — Кто женится на моей дочери?

— Наварро.

Она закрыла глаза и перекрестилась.

— Пресвятая Дева Мария, — прошептала она. — Человек, грабивший мертвецов.

— Мне жаль, но решение принято.

Она обдумала его слова и медленно кивнула.

— Хорошо. Анжела выйдет за Наварро. После нашего возвращения из Испании.

— Но я уже объяснил тебе, что вы не можете уехать. У нас нет денег на дорогу.

— У меня есть собственные деньги! — выпалила она, приготовившись увидеть удивленное выражение на его лице и предвкушая триумф. Однако пауза затянулась, и, взглянув в глаза Лоренцо, она похолодела:

— Что ты натворил?

Он устало вздохнул. Лоренцо вдруг почувствовал каждый день из своих пятидесяти лет.

— Тех денег тоже больше нет.

Она надменно подняла голову.

— Ты не знаешь, о каких деньгах я говорю.

— Помилуй бог, да все я знаю! — В Лоренцо взыграли остатки гордости, щеки у него покраснели от возмущения. — В тот день, когда ты решила посвятить отца Хавьера в свои секреты, он пришел ко мне и все рассказал. И все эти одиннадцать лет я все прекрасно знал.

Она была поражена. Шкатулка!

— Он не имел права рассказывать тебе!

— Он имел все права! — прогремел он. — Ты моя жена по воле Бога, и все, что есть у тебя, принадлежит мне. Но сейчас и этого нет, — добавил он уже тише, внезапно почувствовав себя неуютно под ее взглядом. — Жена, я забрал твое золото давным-давно, и так уж получилось. Давай не возвращаться к этой теме.

Луиза вскочила на ноги.

— Я не отдам тебе Анжелу!

— Женщина, ты что забыла? — закричал он. — Анжела моя! Я нашел ее! Поэтому я буду делать с ней, что захочу!

Когда он вылетел из комнаты, хлопнув дверью, разум Луизы в панике заметался, пытаясь найти выход из ситуации. Они с Анжелой должны сбежать. Но у них нет денег! Ни один капитан не станет помогать им. Если они скроются в другом городе, то их найдут и вернут обратно.

Внезапно она вспомнила об урожае хикамы и о сильном яде, содержавшемся в ее семенах. Это же проще простого. Размочить семена в воде, чтобы получить токсин, а затем добавить его в вечернее вино Лоренцо. К утру она будет свободна.

Но подлая мысль исчезла так же быстро, как и появилась. Она никогда не сможет убить Лоренцо.

Плечи у нее обмякли, Луиза поняла, что не в силах ничего изменить. И в следующее мгновение она осознала, какую ужасную ошибку совершила, отвергнув Лоренцо много лет назад, наказав его за то, что он привез ее в это захолустье. Одиннадцать лет промелькнули у нее перед глазами за долю секунды, и она поняла, что если бы только могла вернуть время, то простила бы мужа, обняла и подарила ему других детей, сделав его любящим мужем и отцом, который всегда бы сначала думал о семье, а не об азартных играх и инвестициях в корабли, отправляющиеся ко дну.

Но Луиза знала, что пути назад нет, как и возможности бежать. Ни одна молитва теперь ей не поможет. И винить некого, кроме себя самой.

Двигаясь безо всяких эмоций, Луиза снова достала из стола ящичек, но на этот раз ее не интересовал кусок ткани и бесполезный ключ, спрятанный под ним. Сейчас она вынула предмет, который убрала в ящик одиннадцать лет назад.

Он висел на шее у Анжелы, когда Лоренцо нашел девочку в горах, небольшой черный камень, обернутый мягкой оленьей кожей. Луиза не решилась выбросить его. Возможно, она догадывалась, что однажды он напомнит ей о горькой правде — что Анжела не была ее дочерью, что она принадлежала другой женщине.

Все эти годы Луизе удавалось не думать о том, что Анжела из индейцев мишен. Но камень напомнил ей об этом. Должно быть, он имел некую ценность для матери, раз она повесила его на шею дочери. Впервые на этой земле, которую ей не суждено было полюбить, Луиза размышляла о матери девочки. Почему они оказались в горах? Почему мать не вернулась в миссию искать дочку? Быть может, она умерла или горевала все одиннадцать лет, так же как Луиза горевала о ребенке, похороненном в маленькой могилке в далекой пустыне?