Кроме упоминавшейся выше тиары-кокошника в королевской коллекции есть еще одно украшение с «русским» названием, тиара «Владимир». В 1890 году ее сделали для Великой княгини Марии Павловны (урожденной принцессы Марии Мекленбург-Шверинской), супруги Владимира Александровича, третьего сына Александра II. Сочетание жемчуга и бриллиантов было одним из самых популярных в ювелирном искусстве конца XIX века, и тиара получилась необыкновенно эффектной – пятнадцать перекрывающихся колец, усыпанных бриллиантами, и в центре каждого – подвеска из крупной каплевидной жемчужины.

Мария Павловна всегда любила драгоценности и не перестала их коллекционировать, даже когда овдовела, так что неудивительно, что ее коллекция была обширной. Когда, спасаясь от революции, Великая княгиня уехала в Кисловодск, ее драгоценности остались в петербургском дворце. А дальше произошло то, что до сих пор неизменно упоминают журналисты, когда заходит речь о «драгоценностях Романовых», – Альберт Генри Стопфорд, британский дипломатический курьер, хорошо знакомый с Марией Павловной и ее семьей, смог проникнуть во дворец, добраться до драгоценностей и переправить их в Англию. Так что Мария Павловна стала одной из немногих Романовых, чьи украшения не пропали в хаосе революции и Гражданской войны.

Принцесса Диана в Кембриджской тиаре, подаренной ей королевой Елизаветой II

В феврале 1920 года она, наконец, смогла выехать из страны, но уже в августе скончалась на своей французской вилле. Драгоценности, в частности, четыре полных парюры (т. е. комплекта – браслеты, колье, серьги, кольца и пр.), бриллиантовая, изумрудная, рубиновая и жемчужная, были, согласно завещанию, распределены между четырьмя детьми Великой княгини. Украшения с рубинами должен был получить Андрей, жемчуг – Борис, изумруды – Кирилл, а дочь Елена – бриллианты и жемчужную тиару. Правда, к тому времени цена на изумруды значительно выросла, а на жемчуг – наоборот, упала, поэтому большую часть драгоценностей продали, а полученные деньги распределили между наследниками.

Елена Владимировна оставила себе тиару и еще несколько предметов. Но ненадолго – ей нужно было содержать семью. Супруг, принц Греческий Николай, писал и продавал картины, но денег семье с тремя детьми не хватало, так что материнское наследство все равно пришлось понемногу продавать. И в 1921 году бриллиантово-жемчужную тиару приобрела королева Мария.

Поскольку по-английски принято называть замужних дам по имени супруга, и Мария Павловна, супруга князя Владимира, была для англичан «принцессой Владимир», то тиара и получила соответствующее название. По указанию королевы Марии тиару переделали так, чтобы жемчужины-подвески можно было заменять на изумрудные, сделанные из пятнадцати огромных «Кембриджских» камней (у них особая история, о которой чуть позже). Обновленная тиара с изумрудами стала одной из самых любимых, и поистине жемчужиной королевской коллекции.

После Марии смерти в 1953 году тиару унаследовала ее внучка, Елизавета II, у которой тиара стала тоже одной из самых любимых. Чаще всего эту тиару королева, как и в свое время ее бабушка, надевает с несколькими украшениями, которые тоже включают крупные изумруды. Скажем, в 1980 году, когда Елизавета II посетила Ватикан, на официальном приеме у Иоанна Павла II она была во «Владимирской» тиаре. В 2002 году праздновался «золотой юбилей», пятьдесят лет со дня восхождения Елизаветы II на престол, и на официальной фотографии для Канады королева позировала тоже в ней. А еще можно припомнить и то, что супруг королевы, Филипп, герцог Эдинбургский – племянник принца Николая, супруга Елены Владимировны, через которую тиара и попала в сокровищницу британских монархов.

Королева Елизавета не ограничилась полученным наследством, и сама пополняет коллекцию. Так, в подарок на свадьбу она получила от народа Бирмы рубиновое ожерелье. В 1973 году по указанию королевы ожерелье разъяли, а камни вставили в тиару, которая получила название «Бирманской рубиновой». Девяносто шесть камней символизируют соответствующее количество болезней, которые, по поверью бирманцев, бывают у человека – рубины должны охранять Елизавету от этих болезней и всяческих других бедствий. Бриллианты, которые использовали для этой тиары, тоже были извлечены из подарка, уже другого – от низама (правителя) индийского княжества Хайдарабад и Берар. Осман Али Хан Бахадур был, что называется, сказочно богатым человеком (в 1937 году журнал «Таймс» назвал его самым богатым в мире), но порою весьма скупым, однако на подарок будущей королеве в честь свадьбы – бриллиантовые тиару и колье от Картье – он не поскупился. Из тиары, преподнесенной им, как считается, и сделали новую, с рубинами.

Цветы из рубинов в золотой оправе вставлены в венок из серебра, усыпанный бриллиантами – тиара получилась контрастной и весьма яркой на фоне остальных украшений королевы. Когда Пратибха Патил, президент Индии, в 2009 году приезжала с официальным визитом, то для банкета в честь этого события королева выбрала именно Бирманскую тиару – возможно, учитывая ее восточное происхождение.

У Елизаветы II есть еще одна тиара с рубинами, правда, куда более старинная. В 1853 году ее сделали для королевы Виктории, и, вероятно, по дизайну принца Альберта. Изящный «Восточный венец» был поначалу украшен опалами. Но в 1902 году королева Александра велела заменить опалы (которые когда-то считались приносящими несчастье) на рубины. Эта тиара стала затем одной из самых любимых украшений королевы-матери.

Принц Альберт нередко разрабатывал дизайн украшений для своей царственной супруги.

В апреле 1845 года Виктория записала в своем дневнике: «Перед ужином мне сделали прическу, с очаровательной диадемой из бриллиантов и изумрудов, узор для которой придумал мой милый Альберт». Эта изящная диадема в неоготическом стиле, напоминающая венцы средневековых королев – узкая основа, небольшие зубцы – была украшена крупными изумрудами. Позднее к ней были добавлены серьги и брошь, и на семейном портрете Виктории, Альберта и пяти их детей, написанном Винтерхальтером в 1846 году, королева изображена именно в этой небольшой, но очень величественно выглядящей тиаре.

А несколькими годами ранее принц Альберт разработал узор для другой тиары, все в том же стиле; но на этот раз в бриллиантовое основание были вставлены крупные сапфиры. Ее тоже можно увидеть на портрете молодой Виктории, причем, если судить по нему, эту тиару королева надевала не только обычным образом, так, чтобы она возвышалась надо лбом, а вместо этого порой окружала ею тяжелый узел волос, собранный на затылке. После смерти мужа в 1861 году Виктория редко носила короны и тиары, но на портрете 1874 года уже пожилая королева изображена в белом вдовьем чепце, с которого ниспадает кружевная вуаль, а сверху надета бриллиантово-сапфировая тиара, подарок от человека, смерть которого королева оплакивала всю оставшуюся жизнь.

Обе тиары, и изумрудная, и сапфировая, не входят в коллекцию нынешней королевы. Кому точно принадлежит первая, неизвестно, судя по всему, кому-то из многочисленных потомков Виктории, и где она сейчас, также неизвестно. Вторую королева некогда подарила старшей дочери, сейчас она в частной коллекции графа Хервуда, двоюродного брата Елизаветы II, и порой выставляется в музеях.