живых созданий, в чьих венах бежит кровь. Предметы различал размыто, как сквозь пелену.

Интересный вид магии, если появится время, надо исследовать его и, может быть, написать дипломную на эту тему. Кажется, у летучих мышей есть похожая способность, они охотятся в полной темноте и уворачиваются от препятствий. Лети бы непременно спросила: «Неужели летучие мыши и вампиры как-то связаны?» Я улыбнулся, представив, как засыпаю, свесившись с потолка. Нет уж, предпочитаю кровать или на крайний случай кресло.

Я медленно побрел обратно, проходя мимо комнат. В некоторых стояла мебель, закрытая чехлами, а другие оказались абсолютно пусты. На обоях оставались светлые квадраты там, где прежде висели картины. Но ничего опасного я пока не обнаружил.

Я подошел к спальне Летиции и посмотрел сквозь стены своим вторым зрением, которое показывало все в черно-белых тонах.

Графитовые стены. Темно-серые росчерки штор. Узоры на ковре переплелись, будто черные змеи. И в этом темном мире – сияющая белизной фигура. Плавные изгибы, стройные ножки, маленькие ступни, тоненькая талия… Я не сразу осознал, что смотрю на обнаженную Летицию. А когда понял, отшатнулся, закрыл лицо руками. Но это не помогло, ведь я видел не глазами. И самое скверное – что я хотел смотреть и смотреть, любоваться на нее бесконечно. Все-таки усилием воли я отключил второе зрение, а потом долго пытался отдышаться. Мою грудь будто пробило навылет – не вдохнуть.

– Нис, а вот и я!

Дверь распахнулась, на пороге появилась Летиция – и я понял, что придется выравнивать дыхание заново.

– Ты что так на меня смотришь? Мне не идет? – встревожилась она.

Карминовое бархатное платье сидело на ней так, будто его шили на заказ. Я мог собой гордиться – угадал точно. Но на манекене наряд смотрелся, хоть и симпатично, все же не так сногсшибательно, как на Летиции.

Красная ткань оттеняла волосы цвета воронова крыла, а кожу делала еще светлее. Горничная не стала собирать волосы в прическу, только расчесала щеткой до блеска. Они темным водопадом стекали по плечам Летиции. Синие глаза сияли. В ложбинке декольте лежал амулет, который переливался как настоящий драгоценный камень. И в декольте можно было увидеть не только камень… Я облизнул губы и поспешно поднял взгляд. Лети казалась точеной статуэткой. Прирожденная аристократка, неважно, что росла она на чердаке. Изысканная и утонченная. Она бы стала украшением любого бала.

Впервые в голову закралась мысль: «А достоин ли я такой красоты?»

– Мне не идет? – расстроенно повторила она, и тогда я опомнился.

– Ты прекрасна, Летиция Хаул.

Лети заглянула в глаза: не шучу ли, а когда поняла, что я говорю искренне, весело улыбнулась. И сразу стала моей Лети – нежной девочкой с добрым сердцем.

К ужину был накрыт длинный стол в гостиной. При виде дочери барон аж привстал. Он тоже не мог поверить своим глазам: привез в дом юную девочку, а сейчас в комнату вплыла настоящая леди. Удивление сменилось самодовольством: вот, мол, какую красавицу я породил.

Хозяин дома подготовился к приезду дочери: закупил деликатесов, а кухарка наверняка стряпала весь день. Но Лети от волнения едва притронулась к еде. Утиная грудка остывала на серебряном блюде, фаршированные грибы покрылись пленкой жира, а Летиция все никак не могла осилить печеночный паштет с маленькими гренками. Чтобы ее поддержать, я тоже ел. Но на самом деле мы те еще едоки!

Чарльз Ви’Рем вел светскую беседу: рассказывал о погоде и природе. Лети кивала, но я видел, что она думает о чем-то своем и время от времени дотрагивается до амулета.

– Барон, может быть, вы мне скажете, почему я родилась с таким редким и опасным даром? – вдруг спросила она. – Я унаследовала его от вас? Может быть, вы знаете, как им управлять?

Барон едва не подавился от неожиданности. Он кашлял и одновременно отрицательно качал головой.

– Нет, – выдавил он наконец. – Это просто случайность. Сочетание множества факторов. Так бывает.

Он протирал слезящиеся глаза салфеткой и не смотрел на Лети. Из-за этого казалось, что он не до конца честен.

– Понятно, – грустно сказала Лети. – Жаль, что я не могу от него избавиться. Ничего хорошего от этого дара – одни неприятности.

– Ты уникальна, Летиция, – воскликнул барон. – Ты сама не знаешь, каким сокровищем обладаешь. Алхимики всегда искали способ получить философский камень, который превращал бы все металлы в золото. А ты – философский камень в магической науке.

Чарльз Ви’Рем говорил с такой страстью, будто Лети родилась не естественным путем, а была собственноручно создана им в пробирке. Лети смотрела на него широко раскрытыми глазами.

– Вы так говорите, барон, будто я редкий ингредиент зелья, – смущенно сказала она. – Как чешуя дракона или крылышки фейри.

– Нет, конечно, нет! Все сложнее! Дело в том… – начал барон, но осекся, добавил тусклым голосом: – Но это, конечно, просто теория. Когда-то я всерьез интересовался наукой. Я ведь оканчивал факультет теории и исследований, хотел оставить свое имя в истории.

Он скривился.

– Но магическому совету не по душе дерзкие начинания…

Разговор сворачивал на опасную дорожку: за недозволенные эксперименты можно лишиться лицензии и права использовать магию, превратиться в мага-отступника. Чарльз Ви’Рем не стал продолжать. Подозвал кухарку и попросил накрыть стол к чаю. Кухарке помогала горничная, но если завтра запланирован большой прием, не представляю, как эти двое справятся, обслуживая гостей.

Кстати о приеме…

– Барон, Летиция рассказала мне, что завтра ожидается маскарад в ее честь. Надеюсь, вы все предусмотрели и помните, что вашей дочери грозит опасность. Вы пригласили проверенных людей?

Лети красноречиво посмотрела на меня. Я так хорошо ее изучил, что и без слов понял, что она хочет сказать: «Ой, Нис, ну только не начинай. Опасность осталась в Ройме, здесь мы под защитой».

– Я пригласил проверенных людей, – подтвердил Чарльз Ви’Рем.

Почему мне послышалась ирония в его голосе?

– Да, и над имением я поставил защитный купол. Правда, немного перестарался. Теперь, если вы захотите выйти без меня, защита вас не выпустит. Но это не страшно, ведь вы никуда без меня не пойдете, правда?

Он широко улыбнулся дочери, и Лети улыбнулась в ответ.

Вроде все правильно, барон сдержал обещание, но почему мне по-прежнему так тревожно?

– Кстати, Летиция, у меня для тебя сюрприз. Я распорядился, чтобы его доставили в твою спальню, пока мы ужинаем. Для моей дочери – все самое лучшее.

– Спасибо…

Слово «отец» почти готово было сорваться с губ Лети, но в последний момент она опомнилась и уставилась в тарелку. Барон не заметил ее неловкости.

– Гости начнут прибывать завтра с утра.