– От этого точно не стало легче, – согласился Арадель. – Это наводнение нам еще аукнется.

– Прорвавшаяся плотина. Инцидент расследовали, как положено?

Арадель замер, так и не засунув в карман наполовину сложенную записку:

– Думаете, это мог быть саботаж?

– Проверить не помешает.

– И действительно, – проговорил Арадель. – Посмотрим, смогу ли я выделить кого-нибудь. Но если вы правы, какая у этого существа конечная цель?

– Всеобщий хаос? – предположила Мараси.

Арадель покачал головой:

– Может, с туманными призраками все по-другому, но когда такими вещами занимаются люди, они, как правило, хотят что-то доказать. Продемонстрировать свой недюжинный ум или остановить какое-нибудь беззаконие. Может, она хочет с кем-то расправиться. Губернатор у нас кто, приверженец Пути?

– Полагаю, да.

– Значит, сегодняшнее убийство может быть попыткой дискредитировать его религию. – Арадель кивнул. – Убить его брата, обнародовать скандал, подорвать его веру, вызвать беспорядки во время его пребывания в должности… Ржавь, да ведь она не просто хочет убить Иннейта, она желает его растоптать!

Мараси медленно кивнула:

– Сэр… возможно, у меня есть доказательства того, что губернатор коррумпирован.

– Что? Какие еще доказательства?

– Ничего конкретного, – поспешно добавила Мараси, краснея. – Это связано с его политикой – с тем, как он меняет свое мнение о законах, как аномально голосует после встреч с некоторыми важными персонами. Сэр, вы сказали, что наняли меня отчасти из-за моей способности собирать и толковать статистические данные. Я вам покажу, что получилось, когда подведу итоги, но история, которую рассказывает досье губернатора, – это история человека, который выставил самого себя на продажу.

Арадель запустил руку в свои рыжие с сединой волосы:

– Гармония… Молчите об этом, лейтенант. Разберемся в другой раз. Понятно?

– Да, сэр. И я с вами согласна.

– Но вы хорошо поработали, – заметил он и поспешил прочь, чтобы выслушать отчеты о месте преступления.

Мараси невольно ощутила восторг оттого, что к ее словам прислушались, хотя сказанное ею нельзя было назвать полноценным объяснением. И тут же ей в голову закралась тревожная мысль: а вдруг Арадель на самом деле… кандра? Сколько вреда может причинить Кровопускательница, если каким-то образом подгребет под себя полицию целого октанта?

Нет. Арадель был среди людей в то время, когда убивали священника. Ржавь… Из-за этой твари Мараси начнет вздрагивать от каждой тени, подозревать каждого встречного в том, что он кандра. И она отправилась на поиски чашки чая, надеясь, что это поможет изгнать из памяти зрелище бедного отца Бина, висящего на стене. Мараси не одолела и половины пути до стола с бутылями, когда двери в фойе распахнулись и вошел Ваксиллиум.

Ленты плаща стелились за ним, словно туман, решительная походка заставляла младших констеблей поспешно убираться с дороги. Как же у него получалось в столь полной мере воплощать все, чем констебли должны были обладать, но не обладали? Благородство без избалованности, вдумчивость в сочетании с упреждением, твердость характера в сочетании с любознательностью.

Мараси улыбнулась и поспешила за Ваксиллиумом. Лишь когда они достигли церковной капеллы с большим стеклянным куполом и висящим на дальней стене убитым священником, она поняла, что совсем забыла про чай. Если бы еще не болела голова…

В нефе вместе с двумя молодыми констеблями стоял Арадель.

– Лорд Ладриан, – он повернулся к Ваксиллиуму, – мы подготовим для вас отчет о трупе через…

– Я сам посмотрю, констебль, – перебил Ваксиллиум. – Спасибо.

Бросив пустой патрон, он взмыл в воздух, перелетел через ряды церковных скамеек под куполом и приземлился на кафедру.

Арадель вздохнул, пробормотал какое-то ругательство, потом повернулся к одному из капралов:

– Позаботьтесь о том, чтобы его светлость получил все, что потребуется. Может, он сумеет разобраться в этом проклятом бардаке… если, конечно, взамен не устроит тут пальбу.

Молодой констебль кивнул и побежал к Ваксиллиуму который что-то говорил Уэйну Оттуда, где стояла Мараси, ничего не было слышно, но помощник лорда Ладриана вскоре поспешно покинул неф с каким-то поручением.

Главный констебль покачал головой, на лице его застыла кислая гримаса.

– Сэр? – обратилась Мараси. – Вы расстроены из-за лорда Ваксиллиума?

Арадель вздрогнул, будто не видел – или не заметил, – что она стоит рядом.

– Не обращайте внимания, лейтенант. Его светлость – настоящая находка для нашего департамента.

– Сэр, звучит как хорошо заученная отговорка.

– Это потому, что я долго тренировался произносить ее без ругательств.

– А можно услышать полную версию?

Арадель изучающе взглянул на нее:

– Скажем так, лейтенант: наверное, весьма приятно, когда твой бардак за тебя подчищает кто-то другой.

Сказав это, он кивнул и вышел из помещения.

Ржавь! Выходит, таким Арадель видит Ваксиллиума? Своевольным аристократом, привыкшим добиваться своего и применяющим грубую силу, когда самому Араделю подобное категорически запрещалось? Главный констебль был не из благородного сословия, и ему приходилось тревожиться о финансировании, политике, будущем своих людей. Ваксиллиум же мог пинком открывать любые двери и делать все, что заблагорассудится, стрелять во все стороны, зная, что статус – как алломанта, так и главы Дома – избавит его от всех осложнений.

Мараси прозрела. Ваксиллиум представлял собой… проблему. Это того стоило, поскольку он и впрямь доводил дело до конца, но все же сам по себе лорд Ладриан создавал почти столько же неприятностей, сколько решал. На краткий миг он представился не столько союзником, сколько грозой, к которой надо было подготовиться, а после – прибраться.

Встревоженная, Мараси прошла через зал, чтобы присоединиться к нему возле трупа.

– От этих штырей исходят сильные лучи, – сообщил ей Ваксиллиум, указывая на изувеченное лицо отца Вина. – Ну, я их вижу своим алломантическим зрением. Если опираться на то, что я читал, это не гемалургические штуковины. Те труднее увидеть, и от них сложнее, как и от метапамяти, оттолкнуться.

– Чего мог добиваться убийца, проткнув его этими штырями? – спросила Мараси.

– Понятия не имею. И все же, когда вы снимете тело со стены, пришли мне образцы стружки с каждого штыря. Я хочу провести кое-какие опыты, чтобы выяснить их состав.

– Хорошо.

– Мы должны были это предвидеть. Она пытается вбить клин между приверженцами Пути и сторонниками Церкви Выжившего.

– Губернатор следует Пути, – заметила Мараси. – Мы думаем, она пытается таким образом досадить ему.