– О-о, это «Бентли»? А сколько стоит?

– Это, сынок, новая GT версия, 200 тысяч евро. Вырастешь, может, купишь себе такую.

И в параллельной вселенной, на окраине деревни Левый Плющ:

– Аккуратней, бабушка, это новый «Бентли», GT, 200 тысяч евро!

– Сынок, а сколько у тебя внуков-то, а?

– Пока ни одного, бабуля!

– Несчастный ты человек…

И хотя иногда хочется видеть себя человеком духовным, с чистыми и ясными глазами, истинное отношение к вещам, событиям показывает истинное положение дел. Телесная мотивация сильна и доминирует, поэтому иногда даже самому себе не хочется признаваться, что движет мной в тех или иных ситуациях. Если юноша может обмануть сверстника, то обмануть опытных родителей куда сложней, а порой вовсе не возможно. С духовным становлением человеку все сложней поддаваться отражению в зеркале, хвалебным возгласам вокруг. Но каждому хочется скрасить свою мотивацию чем-то сладким, вкусным и порадовать себя.

Жизнь человека напоминает легкое шатание влево-вправо, вперед-назад, но все же нужно стараться делать шаги вперед чуть больше и чаще. Если бы легко давался процесс работы над собой, работа была в удовольствие: усмирить свою гордость, воспитать желание уступить было бы чем-то другим, но точно не называлось бы усилием, работой над собой. Телесная мотивация не требует усилий, не нужно уговаривать съесть пирожок или поглазеть на другую даму, в то время как духовная мотивация слаба, требует работы над собой. И хотя важно оценивать, приравнивать себя к чему-то нулевому, даже такая нейтральная оценка не должна лишать видения повседневных пристрастий к чему-либо, оценки моих склонностей. У каждого свои области, требующие усилия.

Телесные мотивы словно кофе, дающий требуемое пробуждение, когда другие средства неэффективны, могут и не оказывать должного влияния. У любого телесного мотива есть побочные действия, которые часто остаются незамеченными. Человек будет непременно ожесточать свое сердце, привыкать, принимать его как должное, как то, что ему полагается. Он будет жить в ожидании блага или переживать прошлое, пытаться его повторить. И когда кто-то отнимает наслаждение, он непременно начинает негодовать, злиться и осуждать. Телесный мотив как наркотик, может служить лишь как дозированное средство в руках разума. В отсутствие должного внимания это средство играет злую шутку, ожесточает сердце. Оно имеет свое место, которое должно быть причастным к общему, безграничному, тогда оно источник добра для человека.

При приеме человека на престижную работу требуется определенный уровень ответственности, заинтересованности. Там его IQ включится и заработает. Сотрудник реализует себя на работе, начнет через внешнее воздействие оттачивать свою внутреннюю жизнь. Он может стать более усердным, заинтересованным, любопытным, но когда эти стремления исходят не из его внутреннего мира, а снаружи, как вынужденные обстоятельства. Приходя домой, он часто превращается из перспективного программиста в баклажан на диване или перед компьютером, дома он не видит для себя работы. Часто люди делят пространство своей жизни: «Здесь я работаю, у меня успех, а вот тут я сплю, ем, это мой дом, где я расслабляюсь». Если прижать человека и дома, он найдет хобби в гараже, будет искать прибежище, где будет расслабляться и отдыхать. Духовная мотивация, исходящая из человека, изменяет такой подход на более осознанный. Там нет гаражей и передышек для духовной работы. Это самопровозглашенный девиз души человека, который определяет отсутствие начала и конца работы. Причина кроется во внутреннем желании человека быть совершенным во всем, когда он начинает видеть место для своего усилия. Желание стремиться к испытаниям, подниматься в горы, завоевывать бизнес, брать большие вершины есть часто желание уйти, закрыться от всего, что хочется обойти. Такие успехи – плоды телесной мотивации, которая, как зеркало, преувеличивает успех и оправдывает духовные проигрыши человека.

– Дорогой, ты сегодня такой поникший, на тебе лица нет.

– Я просто очень устал от постоянных склок в семье и на работе.

– О-о, дорогой, а что случилось у тебя на работе?

Это не значит, что нужно бросать работу. Нужно видеть начало работы не сверху вниз, где основное – внешние обстоятельства, а моя внутренняя уже зависит от них, тем самым как бы освобождая меня от обязанностей при попытке изменить себя. Именно внутренняя работа определяет внешнюю. Эта работа настолько незаметная, маленькая и легко пропускаемая, но по силам каждому человеку. Когда предлагается духовное, по привычке представляются кардинальные меры: «Все брошу и пойду заниматься только этим», – но это не тот случай. Духовная работа – марафонский забег, а не спринтерская схватка, как иногда хочется думать.

Телесная мотивация привыкла к жесткому регулированию, контролю, тогда как приход к духовным мотивам ведет к сложностям в перестроении. Обращаясь к себе, ожидаешь услышать резкие замечания, лютую критику значимых событий в мире, а вместо этого незначительные замечания, обращение к вещам простым и повседневным, которые вовсе не казались заслуживающими твоего внимания. Человека тянет к мировым новостям, к геополитике, мировой экономике, ему вовсе не интересна политика местной власти, а тем более политика его души. Ему кажется это непривлекательным, нестоящим его внимания, он, как царь Македонский, постоянно идет завоевывать одну страну за другой, не задаваясь вопросом: «А что потом? Может, нужно там провести какую-то работу?». Хочется гнаться за постоянными проявлениями успеха, условным достижением какого-либо статуса, а то, что этого не дает, хочется отвергнуть. Человек, победивший самого себя, может победить весь мир. Это воспринимается как что-то умное, но точно не в буквальном понимании его силы.

Стоить признать: мало кто добивается больших высот, может преодолеть внутренние барьеры, взойти на горы своей души, но именно это – испытание человека. Если для победы над собой человеку нужно пройти испытание известностью и богатством, то это то, через что он непременно должен пройти. Если же человек может построить себя без больших забегов через телесные мотивы – славу, всеобщее уважение, богатство, то почему он наделяет это таким смыслом?! Это кажется игрой без призов, игрой без вкуса и приятностей, но на самом деле мир устроен так, что человек не видит душевной перспективы, не знаком со своим настоящим призом.

Когда-то мне очень нравилось пойти выпить пива с друзьями, мне нравился легкий хмель напитка. Алкоголь притуплял переживания, давал возможность расслабиться, больше, чем когда я был трезв, поэтому я ждал выходного, чтобы выпить пива и расслабиться. Сейчас состояние легкого опьянения утратило притягательность. Алкоголь не утратил свои свойства, просто я стал другой. В трезвом состоянии теперь нахожусь в более радостном, приподнятом настроении. Моим друзьям иногда кажется, что у меня есть какие-то убеждения, «заморочки», и я себя угнетаю. Но это как пить уксус, когда можно пить что-то вкусное. Мне вовсе не хочется делать то, что не приносит радость. Так, человек поднимающийся в своей духовной работе, будет непременно терять интерес к многим привычным телесным мотивам, которые интересовали его раньше, часть мотивации к вещам и людям, которые привлекали, но на которые сейчас он смотрит иначе. Однако человек обязательно получит что-то взамен. Он не пойдет в пустоту, он по природе своей как ослик: ему нужно дать морковку, чтобы сориентировать. Он будет видеть те душевные изменения внутри себя и получать удовольствие от работы, которую выполнил. Проблема, что человек никогда не видит перспективу духовного роста, она кажется ему нелогичной, не равной по своей стоимости: