— Все мы в душе немного бунтари. Вы наверно спешили, а я задерживаю вас. — Кошмар!

Закричал на всю улицу блондин от чего я осмотрелась по сторонам опасаясь увидеть что-то не совсем хорошее. Но парень схватил меня за плечи привлекая внимание к себе и с паникой наклонил свою шевелюру.

— У меня что седина имеется? — С чего вы взяли?

Непонимающе осмотрела его волосы, а потом он поднял глаза на меня и усмехнулся щёлкнув по носу.

— Тогда я не понимаю почему ты мне «выкаешь», я уж не такой старый.

Подмигнул уставившись своими бездонными льдинами на меня. Почему-то от его взгляда пробирал холод, хотя парень излучал тепло своей улыбкой и аурой.

— И да я не спешу, тем более когда на моем пути повстречалась такая прекрасная нимфа. Интересно, а после полуночи ты не превратишься в тыкву?

Его мимика менялась с каждым словом что я терялась, ещё никогда до этого мне не приходилось так легко общаться с малознакомыми людьми. Наверно мне конкретно прилегло раз я стою в такой поздний час и разговариваю с незнакомым мне молодым человеком, а должна была уже быть дома и страдать.

— Извини, но мне домой надо. Время много уже.

Проигнорировала последние сказанные им слова и поменявшись местами оказалась в подъезде. Наверно маньяки выглядят по-другому и не являются в образе Богов.

— Понимаю, хоть и не хочется так быстро расставаться. Как тебя зовут нимфа? — Мария. — А меня Арчи! Это судьба — нимфа!

Ничего не ответила да и не знала как вообще реагировать на этого Арчи. И имя ещё такое странное, может он не русский? Хотя акцента нет. Улыбнулась на прощанье и убежала вверх по лестнице, но совершенно идти домой не хотелось. Замерев на ступеньке, я огляделась по сторонам, тишина. И эта тишина начала меня жестоко добивать, в голове всплывали картинки из клуба; Ксения Сергеевна улыбается Даниилу и он отвечает взаимностью, кладёт свои ладони ему на лицо и притягивает для поцелуя; он гладит её ноги и получает от этого удовольствие ведь его глаза начинают темнеть и мне становится тошно. Пальцы укололо так будто я сама сейчас провела по его небритой, лёгкой щетине. Сильнее сжала кулак пока не почувствовала боль ладони от впившихся в неё ногтей, но я словно подражая мазохистке продолжала сильнее сжимать кулак. Села на ступеньку и прижалась к холодной стене и плевать совершенно, сколько тут ходило людей и что когда-то на эти стены ссали. Голова опухла от слёз, истерика выбивалась из лёгких, но я глушила её делая больно себе же. Когда по руке полилась тонкая струйка крови я успокоилась и разжала кулак рассматривая ладонь, но все расплывалось. Но мне было этого мало, я хотела добить себя окончательно и полетела по этажам вверх забыв про существование лифта и когда замерла на последнем этаже осмотрелась и рухнула на колени вновь рыдая, уже не боясь своих истерических стонов. Здесь мы с ним последний раз были вместе и мое сердечко испуганно вырывалось наружу, отмотать все назад и поставить на повтор, чтобы добить себя окончательно. Когда слез уже не осталось, а глаза щипало так будто туда лили кислоту я встала на ноги и прижалась к стенке. Какая же я идиотка, зачем я вообще убиваюсь? К чему этот цирк? Никто не видит и не слышит моих истерик. Я никогда не любила обращать на себя внимание, и специально что-то делать, как подобается трудному подростку. Не бунтовала в школе, дома, была спокойной и адекватно воспринимала слова взрослых не принимая все в штыки. А сейчас именно этого и хотелось, я хотела биться об эти долбанные стены и чтобы хоть кто-то на это обратил внимание! А лучше он! Только я ещё не поняла для чего все это делаю, ведь он сейчас в ночном клубе с девушкой, а я тут в подъезде на последнем этаже где последний раз дарила ему своё тело и любовь…

Воскресенье я провела целый день лёжа в постели и меня не интересовало происходящее. Хотя ничего и не было, вечером я услышала хлопок двери и с бешеным сердцебиением выбежала в коридор, застала маму в пальто и с пакетом в руках уже хотела вырвать его из рук и убедиться, что мать взялась за своё, но она опередила меня:

— Я в магазин сходила, купила продуктов. Одолжила у соседки она всегда мне занимает. — Мам, могла у меня попросить. Деньги ведь есть. — Тогда завтра перед учебой зайди и отдай долг. Пойду ужин готовить, а ты чего целый день дома? На улице солнышко. — Я готовлюсь к лекциям. Красный диплом никто не даст мне просто так.

Мама грустно улыбнулась и отложив пакет в сторону обняла меня целуя в макушку. Я закрыла глаза и уголки глаз снова закололо, солёная струйка скользнула по щеке и я сжала губы, мама словно почувствовала мое настроение и обхватив ладошками лицо вытирая целый потоп из слез.

— Можешь ничего не говорить. И я не стану читать тебе нотаций, что в твоём возрасте нужно думать об учебе. Просто знай, чтобы не происходило все к лучшему, все будет хорошо.

Я вновь уткнулась в мамину шею и зарыдала выпуская горький ком наружу. Невыносимо больно и обидно до вот таких вот истеричных слез. И ведь я наперёд знала, что будет больно, вопреки всему я подпустила Даню слишком близко к своему сердцу и допустила трагедию. Хотя вначале мне сразу было оговорено, не влюбляться и никаких отношений. От этого ещё больнее. Мной просто попользовались.

В понедельник первой парой была история и я благополучно её проспала, прибежав ко второй паре. С Викой я столкнулась в столовой, но подруга даже не взглянула в мою сторону, да и я не пыталась глазеть на неё лишь бы она наконец увидела меня. Отлично из-за Даниила Романовича я ещё и подругу потеряла! Разозлилась на историка ещё пуще. Во вторник было три пары две из которых физра и я вообще прогуляла универ, наверно первый раз в своей жизни. Маме сказала, что у меня температура, но видимо родительница все прекрасно поняла и не стала задавать лишние вопросы. За что я была благодарна ей, оказывается