Саша Качанов примчался туда чуть позже остальных. В холле гостиницы на первом этаже было пусто, но он увидел, как по лестнице сверху катится курсантская шапка. Саня метнулся туда, и в глазах зарябило от синих милицейских рубашек – зеленых курсантских было мало, но схватка шла на равных. Качанов бросился в гущу и начал разбрасывать тела милиционеров, круша их челюсти. Саша – богатырь ростом под два метра, физически крепкий, рукастый, и сопротивляться ему было сложно.

Курсанты 1-го взвода (1981 г.в.) Костин (слева) и Качанов

Когда он мне рассказывал это на следующий день в курилке расположения, сидя на приспособлении для чистки сапог, следов вчерашней битвы я на нем не увидел.

Одна за другой к гостинице подлетали, сверкая мигалками, милицейские УАЗики. Милиционеры срочно спешивались и бегом мчались внутрь. Было непонятно – то ли они торопились разнять драку, то ли помочь свои собратьям. Один из офицеров патрульно-постовой службы выхватил пистолет, видимо, намереваясь выстрелом в воздух прекратить драку, но не успел этого сделать, как был тут же обезоружен. Пистолет у него отобрали, умудрившись оторвать кожаный ремешок, которым оружие было приторочено к ремню.

В какой-то момент главное действующее лицо – Миша Ивлиев – был схвачен милиционерами и его затолкали в УАЗик. Но, как говорят, русские своих не бросают. Машине не только не дали тронуться с места, но и начали ее раскачивать. Потом, в конце концов, уронили на бок, и Михаил был освобожден. Также среди отличившихся был курсант Ермилов. От него серьезно пострадали несколько милиционеров.

Время было позднее, и по улице Каляева начали возвращаться курсанты училища из увольнения. Девятой роты среди них не было, но мимо проходил четвертый курс – «чуньковцы». Несколько курсантов седьмой роты позорно прошли мимо, восьмая не могла остаться в стороне и тоже ринулась в бой, только они оказались настолько пьяными, что толку от них не было, поэтому их отправили в казарму. Те согласились, но обещали вернуться… Может, и вернулись бы, будь они чуть-чуть потрезвее.

Постепенно накал борьбы угас. Часть наглых милиционеров с помощью их же собратьев из патрульно-постовой службы отжали по комнатам, остальные сами собой прекратили сопротивление. Победа осталась за нами. УАЗик поставили на колеса. Пистолет вернули и извинились. Порванные рубахи, синяки и побитые морды – не в счет. В казарму вернулись без потерь, но было поздно. Руководство училища уже было в курсе событий. Следующий день, воскресенье, прошел в тишине, но Ивлиева и Кутеева отправили на гарнизонную «губу».

После возвращения «из мест заключения» их отчислили из училища. Еще несколько курсантов, в особенности из «немецкого» отделения, подверглись «репрессиям», потому что именно в этом отделении учился Ивлиев и, как следствие, его ближайшие товарищи и стали первыми в битве, а значит – зачинщиками.

По воспоминаниям некоторых моих однокашников это яркое событие случилось годом ранее, поэтому я приношу свои извинения за хронологическую ошибку. Об этом мне написали выпускники 4 взвода (выпуск 1983 г), в частности Женя Никонов, который поступил в училище в 1979 года, но этого события при нём не было.

Кстати, это был последний взвод, которому посчастливилось учиться в легендарном, четырехвзводном, составе девятой роты.

Увы, и в этом взводе не обошлось без потерь. Лейтенант Тупик также остался верен своему воинскому долгу до конца. Вот что вспоминал о его последнем бое Павел Степаненко, командир группы 334 ооСпН.

19 апреля 1986 г. батальон был направлен в базовый район Суруби в 40 км восточнее Кабула. Из общения с местными органами власти, агентурной разведкой и офицерами ДШБ, охранявшего ГЭС «Суруби», было выяснено, что наибольшее беспокойство приносит бандформирование инженеров Гафура, которое размещалось в укрепрайоне Тагай. Командованием батальона было принято решение нанести удар по формированию банды с целью ее ликвидации.

По оценке агентуры, в состав банды входило ориентировочно 100–120 человек. На вооружении имелись минометы, крупнокалиберные пулеметы и различное стрелковое оружие. На совещании офицеров батальона командир, капитан Быков, принял решение ввиду большой численности банды вести боевые действия всем составом батальона. Необходимо отметить, что дело происходило за 2–3 недели до увольнения очередного призыва военнослужащих, батальон за полгода понес большие потери и в группах вместо 16 разведчиков по штату было лишь 8–9 человек. Реально в роте спецназ вместе с офицерами насчитывалось максимум 50 человек. Выдвижение батальон начал в 20 часов с целью пройти 12 км по горной местности. К рассвету выйти в район горы Спиндаргар (отм. 4224 м). Впереди батальона в головном дозоре шла группа лейтенанта Олега Якуты, далее роты шли 2-я, 1-я и 3-я роты.

Подъем был очень тяжелым, поскольку крутизна ската доходила до 30 градусов и поверхность склона была в осыпях. К 3-м часам ночи батальон поднялся на высоту 1000 м и вышел на плато. Теперь предстояло пройти 3 км по относительно открытой местности. Комбат приказал выдвинуться вперед 2-й роте и занять кишлак, находящийся у подъема на хребет.

Группа лейтенанта Якуты и моя выдвинулись вперед, и подошли на окраину кишлака. В это время 1-я и 3-я роты, миновав плато, начали подъем на хребет с другой стороны. Начинало светать. Подойдя к окраине кишлака, группы залегли и начали наблюдение, однако никакого движения и присутствия людей замечено не было.

Лейтенант Якута дал команду разведчикам на захват крайнего справа жилого подворья. Скрытно разведчики выдвинулись и подошли к самым стенам дувала, и укрылись за каменной стенкой высотой 1,5 м, которая огораживала дом. Внезапно открылись ворота и из дома вразвалочку, с автоматами в руках вышло 6 «духов».

Поставив автомат у стены, духи начали умываться, разделись, ходили, смеялись и разговаривали. По приказу командира разведчики перемахнули через стенку и, сделав несколько выстрелов из бесшумного оружия, уложили духов на землю, захватив их в плен. Досмотрели дувал, но внутри никого не оказалось, кроме молодой девушки примерно 14–16 лет. В это время две оставшиеся группы захватили остальные подворья, прикрыв разведотряд батальона со стороны плато. 1-я и 3-я роты закончили подъем в гору и вышли на намеченные рубежи.

Хребет был очень узкий, шириной 20–30 метров, поэтому группы расположились одна за одной по хребту вдоль хребта. Сверху находилась группа под командованием лейтенанта Игоря Тупика, а остальные расположились ниже по хребту. Группы приступили к оборудованию стрелковых ячеек (СПС) для стрельбы.

Якута по радио доложил комбату, что захваченный дух, показывает какие-то документы, утверждает что он – хадовец. Кроме того, захваченная девушка плачет, просит не убивать ее и отпустить.

Комбат приказал для выяснения обстоятельств духа связать и закрыть в чулане, а девушку отпустить. Якута данный приказ выполнил, девушка прошла по дороге мимо всей роты и скрылась за поворотом.