(Из комментариев слушателей радио «Эхо Москвы»).

Внутренняя политика России, конечно, в какой-то мере влияет на отношения с другими странами. Демократизация и стабильность России – тоже важный фактор для соседних стран, которым гораздо выгоднее, чтобы это был стабильный регион, потому что тогда и они чувствуют себя в большей безопасности. Тем не менее есть политики, которые играют на страхе, что Россия вдруг может стать враждебной, создавая таким образом себе политическую репутацию патриотов.

Но это исключительно политическая нечистоплотность, а серьезные политики должны быть ответственны перед своим народом и искать пути к сотрудничеству, а не к возврату в старое. Жизнь идет вперед, то, что было, не вернуть, а обе страны уже поняли, что врозь им лучше. Еще в 1989 году Казимира Прунскене очень правильно сказала: лучше жить по-разному хорошо, чем одинаково плохо. Сейчас ее же точка зрения состоит в том, что, живя врозь, лучше быть вместе в конкретных делах будущего.

Сейчас для Литвы нужно сохранять баланс в экономической политике – между созданием благоприятных условий для бизнеса, с одной стороны, и социальной ответственностью государства и бизнеса – с другой стороны. Нужно также держать определенный баланс между углублением интеграции в европейские структуры и налаживанием добрососедских отношений с Россией, которые надо постепенно трансформировать в активное партнерство. Россия и прибалтийские страны – не просто исторические партнеры, но и вечные соседи, от чего никуда не деться, хотят этого обе страны или нет. Поэтому надо быть мудрыми и искать пути, чтобы совместно находить новые возможности для экономики, а значит, и для социального благосостояния, для качества жизни, для решения экологических проблем и для культурного общения.

Именно в таких отношениях заключается лучшее будущее людей обеих стран. Конечно, в большей мере граждан Литвы, потому что Россия очень велика, и один партнер, такой как Литва, для нее играет меньшую роль, чем для Литвы такой большой партнер с большими рынками и большими ресурсами. Но важно не только это. Гораздо легче и приятнее жить, понимая, что вокруг твои друзья, соседи, с которыми приятно встречаться.

Нельзя забывать и о том, что из трех прибалтийских государств Литва – единственная страна, которая сразу дала всем гражданство – без разделения по национальному принципу. Объективности ради надо сказать, что в Литве процент русскоязычного населения меньше, чем в Латвии и Эстонии. Но дело и в том, что они исторически привыкли, что Вильнюс – международный город, в котором всегда было много национальных групп – русских, поляков, украинцев, татар, евреев, – которые тоже столетиями живут в Литве. И даже русские политики там иногда добиваются больших успехов на выборах. Но все-таки остается тревожный вопрос о том, что происходит сегодня с русской общиной, русской культурой и образованием. Высказываются определенные опасения, что из школ уходит русский язык, а молодые русскоязычные люди предпочитают уезжать из Литвы учиться не в Россию, а на Запад, потому что их там больше привлекают условия.

Но возможно, эти опасения и несколько преувеличены – большая часть молодежи говорит и по-литовски, и по-русски, и по-английски. Русский язык для литовской молодежи далеко не лишний хотя бы потому, что в Литву часто приезжают русские музыканты, деятели искусств, а в последнее время и спортсмены. Остаются русские школы, есть русские общины, никто их не преследует, а что касается предпочтений молодежи учиться в европейских странах, – так это не по политическим причинам, а просто потому, что Россия пока не может предоставить им таких же выгодных условий[22].

7 ноября – годовщина октябрьских событий 1917 года. Кто-то называет их Великой Октябрьской социалистической революцией, кто-то большевистским переворотом, это зависит и от политических взглядов и просто от точки зрения.

Официально этот праздник отменен, зато вместо него в России появился День народного единства, празднуемый 4 ноября.

Какой день вы собираетесь праздновать – 4 или 7 ноября?

• 4 ноября – 13,5%

• 7 ноября – 17,2%

• Ни тот, ни другой – 61%

• Затрудняюсь ответить – 8,3%

(По данным опроса, проведенного «Левада-центром» в 2010 году).

Термин «Октябрьская революция» появился не сразу. Сначала и сами большевики довольно долго называли событие, произошедшее в октябре 1917 года, переворотом. В какой-то степени это верно – сначала был заговор и переворот, а затем уже позже, закрепившись у власти, большевики начали проводить в стране революционные преобразования. Насколько успешно – разговор отдельный.

«На основе изучения условий возникновения и развития капиталистического общества, его закономерностей и антагонистических противоречий основоположники научного коммунизма открыли объективные законы общественного развития, доказали неизбежность социалистической революции, установления диктатуры пролетариата и перехода общества от капиталистической общественно-экономической формации к коммунистической формации. Ленин развил марксистское учение о социалистической революции в эпоху империализма, когда революция встала в порядок дня как непосредственная практическая задача классовой борьбы пролетариата».

(«БСЭ», 1969–1978 годы).

Причина заговора была весомой: существовало два важных нюанса, игнорировать которые не мог даже Ленин. Во-первых, у одних большевиков сил на переворот просто не хватало – из Москвы, например, в ту пору докладывали, что трудно сказать, выступят ли войска по зову Московского комитета большевиков. Зато все знали, что по зову Советов выступят практически все. Во-вторых, после февраля сформировался особый советский парламентаризм. Как писал Троцкий, если голосованием решались вопросы о стачке, об уличной манифестации, могли ли массы отказаться от самостоятельного решения вопроса о восстании? Но тут-то и возникла сложность – нельзя было призвать массы к бою от имени Советов, не поставив вопрос формально перед Советами, то есть не сделав задачу восстания предметом открытых прений, да еще с участием представителей враждебного лагеря.

Таким образом, возникал парадокс: получить от Советов мандат на переворот большевики не могли, а использовать силы, стоявшие за Советами, были обязаны. Надо отдать должное ловкости Ленина и Троцкого – они эту проблему решили, хотя и не без очевидного политического жульничества.

Пользуясь своим большинством в Советах, ленинцы создали, как писал Троцкий, «особый замаскированный советский орган для руководства восстанием» – Военно-революционный комитет. Элегантность комбинации заключалась в том, что, с одной стороны, комитет избирался легально, в рамках советской демократии, а с другой – полностью контролировался большевиками, что позволяло им действовать конспиративно по отношению к другим силам, представленным в Советах. Проблема народовластия была, таким образом, обойдена.