Да. Такую речь с успехом мог бы произнести Никсон перед своей женой (есть ли у него жена? Как мало знаешь о ближнем!), но не Уэллард. Это абсурд. Он ведь зритель, а не актер и должен думать только о собственном удовольствии. Вот он и думал о собственном удовольствии. Он не мог повсюду таскать с собой Сильвию – особенно в этом новом мире, где редко вспоминают о мужьях и женах, где, кажется, вообще толком не знают, кто в данный момент на ком женат. Предположим, он говорит Никсону: “Да, я хотел бы пойти, но должен взять с собой жену”. Это прозвучало бы ужасно, как будто он побаивается Сильвии или как будто она ревнива и всюду таскается с ним, чтобы не оставлять его наедине с хорошенькими актрисами. Ужасно! Мерзко! Как в каком-нибудь из этих отвратительных фильмов. Нет. А если бы он сказал: “Простите, к сожалению, я занят...”

Но ведь он так и сказал сначала. А потом, когда услышал, что Корал Белл...

В ее обществе удивительно себя чувствуешь. Она умна, и при ней словно сам умнеешь. Я уверен, она тут же понимает все, что я ни скажу. Как Лина. Как мисс Воулс. Ну, это естественно... мужчинам нравится... я хочу сказать, это вполне естественно.

А все же...

Ну а что, если поступить так, как советовала Корал Белл? Привести завтра Сильвию в театр? И представить Латтимеру, и Венчуру, и, может быть, даже мисс Мастерс, и всем остальным. Да они просто на ногах не устоят! Тут все и увидят, как выглядит действительно красивая женщина. Да, так и сделаем. И все будет в порядке...

Реджинальд вошел в гостиную, и фраза, которая должна была все исправить, вертелась у него на языке (“Послушай, что мне пришло в голову”). В гостиной никого не было. Сильвия отправилась спать, бедняжка. Дочитала книжку и пошла спать. На столе сандвичи и лимонад. Два стакана, оба не тронуты. Странно. Наверное, она легла очень рано. Но, может быть, еще не уснула.

Реджинальд прислушался у дверей спальни. Ничего не слышно. Он негромко постучал. Никакого ответа. Вошел на цыпочках. Тишина. Повернул выключатель. Сильвии не было.

Он заглянул в ванную, в маленькую столовую, куда она могла пойти погреться, ведь камин в гостиной не горел. Перед каждой комнатой Реджинальд тихонько окликал ее по имени и входил. Сильвии не было в доме.

– Боже мой! – На мгновение его охватил леденящий страх. – Наверное, она ушла от меня!

Но тут же он вспомнил, что подобные вещи случаются на театральных подмостках и потому вряд ли происходят в реальной жизни. Он засмеялся, поймав себя на этой мысли, затем подумал уже с меньшим страхом: “Все равно люди бросают друг друга и в жизни”. Он припомнил один случай... но, конечно, это совершенно другая история. Ничего общего с ним и Сильвией.

Она просто вышла, ну конечно. Ей позвонила Маргарет, или она позвонила Маргарет и сказала, что приедет на ужин. Реджинальд отправился в столовую, пытаясь определить, ужинала ли она дома. Шерлок Холмс наверняка обнаружил бы что-нибудь. А Реджинальд обнаружил лишь два прибора, приготовленных для завтрака; это ровно ни о чем не говорило... разве только о том, что если Сильвия сбежала из дому, то не посвятила в это Элис. Он мог думать об этом легко, как бы в шутку – вот почему ему было ясно, что никуда не сбежала. Он засмеялся – как глупо даже думать...

Но предположим, она все-таки?

Реджинальд знал, что она не могла уйти, но продолжал думать об этом. Что, если она все-таки ушла, как ни трудно ему в это поверить? Он мерил шагами комнату, жевал сандвичи и раздумывал.

Если женщина убежала с другим мужчиной, значит (о ужас!), она любит его. Может ли Сильвия полюбить другого? У женщин любовь более личная, чем у мужчин, думал он, то есть физическая любовь. Любой приличный мужчина может захотеть провести ночь с любой приличной женщиной, даже с незнакомой, при этом он не ощутит ни смятения, ни отвращения. Но большинство женщин должно было бы прежде проникнуться к мужчине сильным чувством. Мужчина может оставить жену и завести любовницу, какую угодно, только потому, что ему наскучил дом. А женщина не может. Не должна. Она может уйти из дома, но не к мужчине. Сильвия любит только меня; она не могла, не могла полюбить другого... Если она меня любит – не могла.

Но, может быть, ей наскучило со мной и она ушла от меня – куда? Ну, куда-нибудь. Неважно куда. Вот чего никогда не знаешь – когда именно одному человеку становится скучно с другим. Чужой рассказ об успехах в гольфе невыносим, а каким интересным кажется свой! Человек просто не способен взглянуть на собственный рассказ с нетерпимостью постороннего слушателя. Быть может, я смертельно надоел Сильвии за все эти годы. Неужели правда? Боже, как же тогда наскучил ей Вестауэйз... Вправду наскучил?

Реджинальд взглянул на часы – двенадцать. Пожалуй, это действительно нехорошо с ее стороны. То есть, что уже двенадцать. Как это можно возвращаться домой за полночь? Если, конечно, с ней ничего не стряслось.

Несчастный случай! Вполне возможно. Несчастные случаи происходят ежедневно. Ежечасно. Несчастный случай. Сильвия ранена, Сильвия мертва.

Сильвия мертва. Вестауэйз без Сильвии. Жизнь без Сильвии. День за днем, ночь за ночью. Нужно будет продать Вестауэйз. Он не сможет жить там без Сильвии, даже если миссис Хоскен и Элис согласятся остаться... а они, конечно, согласятся... Он продаст Вестауэйз и поедет за границу, в кругосветное путешествие, сделается исследователем. Не заботясь о том, что может случиться с ним; это даже неплохо для исследователя... Так приговоренный в камере смертников, ощутив боль там, где, по его мнению, находится аппендикс, или сломав зуб, знает, что он единственный человек в Англии, в буквальном смысле слова единственный, кто может не беспокоиться из-за этой боли. Просто наплевать на нее... Может быть, из этого получился бы рассказ, будь он писателем... Настоящим писателем... Конечно, смертника должны были бы помиловать...

Четверть первого. Наверняка несчастный случай. Ничего другого и предположить нельзя. О Боже, сделай так, чтобы с ней ничего не произошло. Я не знаю, кто ты, но если ты существуешь, кем бы ты ни был, Боже, в этот раз пусть все обойдется. Клянусь, что постараюсь быть хорошим. Ведь ты все время беспокоишься именно об этом? Хороши ли люди? И вся разница между Шекспиром и Банном для тебя – это разница между Верой и Религиозной практикой? Осознаешь ли ты, что Леонардо как художник более велик, чем Хейли, или тебе это безразлично? Прости; я поверю во что угодно, сделай, чтобы это не был несчастный случай.

Что предпринять? Позвонить Маргарет? Но вдруг это не Маргарет. Разбудить Элис и спросить, не знает ли она, куда отправилась ее хозяйка. Но это выглядело бы довольно... и потом, Элис может не знать... и... несчастные случаи не так уж часты. По крайней мере, с такими людьми, как Сильвия. За все это время с ней не произошло ни одного. Предположим, они бы отправились всей компанией ужинать, как он и собирался, – только они были одеты не для ресторана, – так если бы они были одеты как полагается, он бы вернулся еще позже. И никакого несчастного случая. Просто ужин в ресторане...

Почти половина первого. Что-то случилось. Она умерла, она погибла. Что делать? Сколько можно ждать? Где бы она ни была, ей давно пора вернуться. Сильвия, Сильвия!