Я не понимал, что она имеет в виду, я слишком ослабел от пережитого отчаяния. Просто принял ее слова, как принимал все остальное.

Но теперь, после многолетних размышлений, я осознал, о чем она говорила. Мне это уже не поможет, но, надеюсь, поможет вам. Розмари — дитя моего желания, моя мечта, моя небесная подруга. Я думал, после смерти Роберта она для меня не опасна — считал себя достаточно сильным, чтобы противостоять ее зову. Но сейчас я понял, что сам пожелал ее возвращения. Наверное, я призвал Розмари, как она призвала Элейн. И она знала, что я это сделаю. Мои воспоминания призвали ее — что такое воспоминание, если не призыв к жизни?

— Черт побери, Джо, ты меня напугал. Что за игры?

Элис остановилась на лестнице и недоверчиво посмотрела на него. Почему он зашел через черный ход? И разве эта дверь не заперта?

Джо молча глядел на нее, и Элис с неожиданной тревогой подумала: точно такие же глаза были у него утром, когда ударил кулаком по стене. А дверь черного хода не могла остаться открытой — Элис помнила, как вечером заложила засов, проверив сад.

— Эл, спустись на минутку. — Джо говорил до ужаса спокойным голосом. — Хочу с тобой поговорить.

— Подожди немного.

Она огляделась по сторонам, выбирая путь к отступлению. Тревога усиливалась, перерастая в панику. Элис почувствовала, что человек у двери — не совсем Джо; точно так же она не была самой собой, когда рисовала картины с Офелией. Руки снова затряслись, и она сжала их в кулаки, унимая дрожь. Загнанная вглубь паника превратилась в тупую, но терпимую боль в животе.

— Я принимала душ, — с улыбкой сказала Элис, — и услышала, как ты стучишь. Посиди немного, я сейчас вернусь.

— Я подожду.

С новой обостренной чувствительностью Элис различила в голосе Джо излишнюю настороженность. Неожиданно она представила себе, как он стоит в воротах ярмарки, словно паяц-стражник: глазированное яблоко в одной руке, каштановые волосы обрызганы красной краской, глаза скрывает полоска тени.

Элис быстро изучила обстановку. Окна слишком высоко, не выпрыгнуть. Придется воспользоваться лестницей. Нужно заболтать Джо и проскользнуть мимо него. Она ощупала нож, завернутый в лоскут ткани и кое-как засунутый в рукав, потом спустилась по лестнице.

Джо ждал, сидя в любимом кресле Элис. Он вертел в руках пресс-папье из белого мрамора размером с кулак в виде сюрреалистического кота. Волосы падали на глаза Джо, скрывая лицо, но он поднял голову, услышав шаги Элис.

Плохо выглядит, подумал он, поглядев на ее бледное лицо и тонкие губы. Затем чуждый ритм снова взял верх, настойчиво внушая чуждые мысли. Джо не пытался сопротивляться. По правде говоря, это было приятное ощущение — так сказать, естественный подъем. Ритм направлял его.

Элис смотрела в лицо Джо, готовая увидеть за круглыми очками хищный взгляд ночной твари. На миг стекла очков отразили свет, падающий из окна, затем гость улыбнулся, и это было очень похоже на его обычную улыбку, чарующую и печальную.

— Джо, — дрожащим голосом начала Элис, — у меня беда. Не могу объяснить, что случилось, но прошу тебя кое-что пообещать.

Джо пожал плечами.

— Ну, это зависит…

— Нет! — прервала его Элис. — Ты должен пообещать. Сегодня вечером не встречайся с Джинни. Придумай что-нибудь. Скажи, что заболел. Просто держись от нее подальше, хотя бы сегодня вечером. Пожалуйста.

Джо озадаченно нахмурился. Ведь он пришел поговорить о Джинни, но никак не мог вспомнить, что именно хотел сказать.

— Почему? — спросил он. — Что-то не так?

Элис вздохнула.

— У меня почти нет доказательств, и все слишком похоже на бред. Не надеюсь, что ты мне поверишь. Но как минимум один человек погиб, и дружки Джинни к этому причастны. Я уверена. — Она посмотрела на Джо и добавила: — И я понимаю, что ты не хочешь меня слушать.

— Продолжай, — сказал он.

Вопреки ожиданиям, Джо не впал в ярость и не стал возражать, поэтому Элис воодушевилась и открыла ему все — больше, чем намеревалась. Она рассказала о картинах, о сне, который не был сном, о дневнике Дэниела.

— Сначала я решила, что это случайные совпадения, — призналась она. — Думала, что схожу с ума и подгоняю реальность под собственные представления. Ты же знаешь, я ревновала к Джинни. Поэтому казалось, что мои подозрения не могут быть правдой. Однако все приводило меня к одному и тому же заключению. Я должна узнать, каким образом Джинни причастна к этим событиям.

Несколько секунд Джо молча смотрел на нее, потом кивнул.

— Понимаю.

Его лицо ничего не выражало, затем он ссутулился и снял очки, чтобы протереть их.

— Я вел себя как идиот, — подавленным тоном произнес он. — Наорал на тебя утром, пробил дырку в стене. Полный придурок. Самое поганое — я ведь уже знал, что ты права насчет этих двух типов. Видел их раньше, а сегодня они были вместе с Джинни. Знал, что они продают дурь, а Джинни покупает и колется. Черт, я все знал!.. — Джо откинул волосы с лица. — Просто надеялся, что это неправда. Думал, если я не буду тебя слушать, все изменится. — Он снова помолчал. — Извини, Эл. — Сердито взмахнул рукой и вытер глаза тыльной стороной кисти.

— Бедняга.

Элис присела на подлокотник кресла и обняла Джо, вдохнув запах табака от его куртки и запах чистоты от волос. Душа заполонила тоска о прошлом.

Джо незаметно переложил беломраморное пресс-папье в правую руку. Чуждый ритм внутри стал настойчивее.

Элис уловила движение его правой руки и инстинктивно отпрянула. Поэтому пресс-папье попало ей не в голову, а в плечо. Джо от неожиданности потерял равновесие и свалился с кресла, и Элис отскочила назад так, чтобы между ней и гостем оказалась какая-нибудь преграда.

Она успела подумать: «Это не Джо», — когда он неожиданно рванулся к ней, нацелив пресс-папье в лицо. Элис отпрыгнула, пнув его правой ногой, чтобы отбросить подальше. Пошатнулась, чуть не упала и едва обрела равновесие, как Джо схватил ее за волосы и занес руку, чтобы ударить в лицо. Элис снова пнула его, на этот раз больно врезав по голени. Джо разжал руки и упал навзничь, задев головой об угол стола.

Элис мгновенно пришла в себя и бросилась к двери. Дрожащими руками она отперла замок.

— Элис! Вернись! Элис!

Но его голос уже доносился издали — слова заглушал свист ветра.

Глаза горели, словно в них насыпали песка, а ветер подталкивал в сторону Гранчестера. Может быть, это лишь игра воображения, но пока Элис бежала вдоль реки к дому Джинни, дух ярмарки с каждым шагом усиливался: запах дыма, пота, жареного арахиса и жженого сахара, автомобильные выхлопы и смрад зверинца.

Розмари нашла для нас убежище — квартиру, где жила до того, как вышла замуж за Роберта. Жилище было достаточно большим, с двумя спальнями, ванной, маленькой кухней и гостиной. Розмари продолжала платить за эту квартиру, поскольку здесь было очень удобно скрываться от Роберта.