доход, замечательная квартира и хорошая женщина рядом.

Это Стоун то хорошая?

— А у вас? Комнатка маленькая, у мальчика нет отдельной комнаты.

— Моего сына Данилом зовут! И этот все временно. Я не понимаю, почему вы так негативно ко мне относитесь?

— А что я не знаю таких, как вы? Родите лишь для того, чтобы большие алименты получать. Асоциального мужчину заведете. С уголовным прошлым.

— Это вы против Марата?

— Вот видите! Я права!

— Он не такой, каким вы его представили.

— Проводите меня. Я достаточно увидела, — она собирается быстро, словно торопится и ей не приятно здесь быть. — Хочу предупредить, что буду выступать на стороне отца. И суд ко мне прислушается.

Подпрыгиваю от громкого хлопка дверью.

— Одно твое слово, и я сотру в порошок этого актеришку, — лютовал дядя.

— Не лезь. Я постараюсь договориться. Мы все же не чужие люди.

Этот разговор состоялся неделю назад и сейчас, я жалела, что не приняла помощь. Рассчитывала на человеческое отношение двух цивилизованных людей. Первым моим шоком стало то, что опека встала на сторону Ника, а судья поддерживала сторону Нины Степановны.

— Анжи Стоун нашла общий язык с Даней. Дарила ему подарки. К сожалению, особенно им сблизиться не дает Агния, — с укором посмотрела на меня.

— Я еще сына ей должна отдать?! Ваша честь! Нина Степановна предвзято относится ко мне, симпатизирует знаменитым актерам. Я требую более профессионального представителя органов опеки.

— Агния, спокойнее, — одергивает меня адвокат.

— Да это цирк какой-то! — психую я, в то время как Ник сама невозмутимость.

В довершении всего приходит Пташкина и вещает, что я ужасная мать. Из родительского комитета я вышла, не могу обеспечить сына необходимым. Дорогим телефоном, игрушками. А теперь еще и хахаля завела. Как посмела то?

А за мое неумение держать рот закрытым, мне выписывают штраф.

Хорошо, что хоть на мою сторону встает воспитательница. И говорит все, как есть. Что Ника видела несколько раз и воспитанием сына занималась я, и что Даня опережает сверстников в развитии.

Судья объявляет перерыв. Мы выходим из зала заседания. Я иду впереди Ника, скрестив руки на груди. Находится с ним рядом тяжело мне физически тяжело. Столько лет вместе столько всего пережили. И на тебе Ая нож в спину.

— Ты все еще хочешь разводиться? — шепчет он. — Неужели непонятно, что Даня останется со мной?

— С тобой останутся венерические заболевания. Стоун скажи за это спасибо. А сыны ты не получишь!

В коридоре иду к Марату. Мне холодно и противно от тех гадостей, что я выслушала.

— Ты бы знал как они меня поливали грязью! И Пташкина, зараза такая, туда же! А из опеки: они такая прекрасная пара, а ей только алименты нужны, — передразниваю тонким голоском. — Бесят!

— Виктор Петрович, как это понимать?

— Марат Андреевич, не волнуйтесь. Все, пока, так. У Агнии нет жилья, у Анжи отличная репутация. Помогает больным детям, обеспечена, заявила твердое намерение создать крепкую семью.

— А я что бомжую что ли?

— Есть у меня козырь в рукаве.

После перерыва, вызывают Марата. Адвокат выставляет его асоциальным и опасным. Наш адвокат говорит, что Даня привязан к нему, что подтверждает психолог.

— Есть у вас еще свидетели?

— Да. Я прошу вызвать Стива Дэвиса. Он сейчас находится под стражей, — Анжи смотрит округлившимися глазами.

— Дэвис в тюрьме?

Стива заводит охрана, снимают наручники. Он рассказывает, что познакомился с Анжи в наркологической клинике. Нина Степановна слушает открыв рот.

— От водителя Сереброва я узнал, что ему поставили смертельный диагноз. И он все переписал на свою племянницу. Агнию.

— Твой дядя Серебров?! — надтреснутым голосом пищит Анжи. — Черт! Почему ты мне не сказал это! — накидывается на Стива с кулаками. — Ваша честь! Это все он! Он шантажировал меня тем, что в прошлом, я оступилась! Говорил, что передаст эти факты прессе, если я не соблазню Ника. Он хотел жениться на его жене. Я не знала зачем это ему.

— Я не обязан был докладывать о своих планах такой курице, как ты, — оскаливается Стив.

— Ну и что? Я их развела, а ты так ничего и не добился! Я тебе говорила, что Агния не молчаливая овечка и ее какими-то цветочками не возьмешь.

— Охмурила она его. Как же! Если бы я не нанял того фотографа, и не заплатил бы этому Валику, чтобы он представился любовником Аи, у тебя бы ничего не получилось. Дура силиконовая!

«Сладкую парочку» перебивает Ник.

— Так вы это все придумали, чтобы развести нас? И твои подкаты ко мне, Анжи и хвалебные речи, все для того, чтобы завладеть наследством?

— А ты великой и чистой любви хотел, котик? Да я тебя видеть не хотела! Не то, чтобы спать. Чего не скажешь о Марате. Настоящий мужик, — облизывается гадина. Мое сердце грохается в пятки.

И он тоже?

— Стив хотел, чтобы Марат переключился на меня. Я пришла в его офис, разделась до белья, а он выставил, в чем мать родила.

— Ваша честь, — обращается Ник, опустив голову. — Я согласен на все исковые требования Агнии. Пусть Даня остается с ней и все имущество прошу поделить поровну, — переводит пустой взгляд на меня. — Прости, Огонек. Я лоханулся.

Свобода! Я думала, что буду радоваться, что всё так удачно разрешилось. Но мне грустно.

Перевернута страница моей жизни, как общаться с Ником, после всего, что он вытворил? А ведь придется. Он мне больше не муж, но все еще отец Дани.

Марат обходит машину, я открываю дверь и между лопаток свербит. Оборачиваюсь. Ник стоит на крыльце и провожает нас взглядом.

Потерянный, с виноватым выражением лица. Молча сажусь в машину. Не могу его видеть. Буквально час назад ходил павлином, уверенный, что Даня будут с ним и с Анжи.

— Жалеешь его? — Марат берет меня за руку, привлекая внимание.

— Кого?

— Никиту.

— Он сам выбрал такой путь. А Стив по чему под арестом?

— Много причин. Попытка похищения, экономические преступления. Мы с Геной его не трогали, это было не наше дело, пока не узнали, что это он хотел влиять на Гену через тебя. Думали что все дело в бизнесе, который он хочет присвоить, а оказалось он как-то прознал о наследстве.

— А ты знал, что дядя болен?

— Знал, конечно.

— Почему мне не сказал? — наезжаю на Марат.

— Это не моя тайна. Он не хотел огласки.

— А про наследство?

— Неделю назад узнал, когда допрашивал Стива.

— Ты?

— Да. Мой хороший друг из ФСБ. Вместе служили.

— Отвези меня домой, — прошу я.

По дороге покупаем тортик. Захожу к сыну, он сосредоточенно собирает робота из лего,