Сегодняшний конфликт между Обамой и банками США — на самом деле только публичное выражение этого общего конфликта. Обама задает (не абстрактно, а от имени общества) своей финансовой элите простой вопрос: как вы намерены компенсировать падение спроса? Следующий вопрос, который автоматически возникает в случае отказа отвечать на предыдущий или в случае неудовлетворительного на него ответа, должен звучать примерно так: как именно вы готовы передать обществу и государству те свои привилегии, которые получили от них за то (и пока), что обеспечивали спрос и развитие? Это уже фактически вопрос о «раскулачивании», и, естественно, банки (точнее, финансовая элита) не могут допустить, чтобы он был задан публично.

Но и ответить на первый вопрос Обамы они не могут. И сводят его, в свою очередь, к вопросу, а на каком собственно основании нынешний глава Белого дома говорит от имени общества. Ты, мол, кто такой? Мы тебя вырастили и поставили на ноги, а ты тут выкобениваешься… И вот здесь у Обамы есть два выхода. Первый — это рано или поздно «сломаться» и, в обмен на некоторые гарантии (например, большие деньги по итогам ухода с поста президента), пойти на попятную. Разумеется, сохранив лицо, т. е. перейдя примерно на такую позицию: и банки, и средний класс — мы все одно общество и должны совместно искать выход из сложившейся тяжелой ситуации. Вот как только слово «совместно» в том или ином варианте будет произнесено — это будет означать, что Обама продался с потрохами.

Во втором варианте он должен продолжать атаки, ассоциируя себя с лидером общества. Тут у него возникнут серьезные проблемы (вот почему я лично ставлю на первый вариант), главным образом потому, что доходы среднего класса будут падать и дальше, независимо от политики Обамы и банков, а прессу не Обама контролирует и не общество, а как раз финансовая элита. Которая, естественно, будет вешать всех собак на президента, а не на себя, любимую.

Нужно еще учесть, что сам Обама проявил явную слабость как политик и администратор. Теоретически он должен был, изображая максимальную любовь к банкам, натравливать на них обе палаты парламента (у которых выборы в ноябре!), изображая из себя арбитра и «отца нации», и добывать очки в глазах избирателя, все более и более четко выявляя ту роль, которую играют банки в американском обществе и экономике. При этом убедительно демонстрируя и элите, и народу, что роль эта им больше не под силу. Такая, достаточно тонкая, но не чрезмерно сложная политика позволила бы ему в какой-то момент с позиции силы предложить банкам пойти на уступки — под угрозой потерять больше, в том числе из-за возможной публичной озвучки второго из приведенных выше вопросов. И эти уступки, на которые банки, скорее всего, пошли бы, еще более бы усилили его позиции — и в рамках элиты, и в обществе.

Но Обама показал себя и слабым администратором (а чем он в жизни руководил?), и слабым политиком. В результате его вынудили первым объявить «военные действия», причем в слабой позиции, поскольку общество пока не осознало реальность текущей ситуации, хотя и недовольно финансистами, которые действительно ведут себя крайне нагло, как минимум по вопросу о бонусах. И у Обамы уже нет времени на то, чтобы качественно подготовить свою позицию, он просто вынужден обнародовать второй из упомянутых выше вопросов, то есть говорить о доле общественного пирога, который получают финансисты, и о тех задачах, которые они уже не могут решить. В ситуации, когда общество еще не готово такую позицию принять, когда оно хочет слышать слова об окончании кризиса, когда пресса и телевидение контролируется финансовой элитой, когда экономическая ситуация будет определяться банками и контролируемой ими ФРС (да и Обама никого из представителей Уолл-стрит из своей администрации не уволил), причем все пироги и пышки будут ассоциировать с банками, а синяки и шишки — с самим Обамой…

Но самое замечательное — что именно в рамках такого взаимодействия будет формироваться экономическая политика, в рамках которой будет жить весь мир.

Разумеется, если все вышеперечисленное будет сделано в доступной для общества и элиты форме, то рано или поздно Обама станет национальным героем. Но локально это, скорее всего, приведет к резкому обострению общественных противоречий, что само по себе в условиях кризиса никому не понравится. И уж точно не усилит позиций самого Обамы.

В любом случае, по мере падения жизненного уровня населения вообще и среднего класса особенно вопрос о перераспределении ролей в рамках системы общественных отношений будет сформулирован. Обаму или не Обаму, но кого-то общество в любом случае выдвинет в качестве «глашатая», который не просто озвучит эту проблему в явном виде, но после слов которого она станет общепризнанным фактом. При этом сам «глашатай», разумеется, как это не раз было в истории, может и жизнью поплатиться за такие «штучки», но пути назад уже не будет — финансовой элите придется уйти с тех позиций, к которым она привыкла. Другое дело, какие отступные она за это возьмет: в таких условиях дело доходило и до гражданской войны. Распад СССР — тому пример.

Скорее всего, впрочем, это будет не Обама. Он уже фактически продемонстрировал, что должности не очень соответствует, а неудачников, «лузеров», в США не любят. И таким образом, мы видим, что описание современного экономического кризиса невозможно объяснить исключительно в рамках экономических отношений. Они только запускают механизм перераспределения отношений внутри элитных групп, и это перераспределение куда опаснее для стабильности общества, чем чисто экономические проблемы.

Прогноз на наступивший, 2010 год должен традиционно начинаться с анализа прогноза на год предыдущий, 2009, но он, к сожалению, так и не был написан. Этому было много причин, но главной из них стала особенность прогноза на год 2008-й, который мы сейчас вкратце и обсудим. Этот прогноз предполагал, что появление нового президента страны неминуемо вызовет обострение внутриэлитных противоречий, которое к тому же будет накладываться на рост экономических проблем. Все это вместе должно было рано или поздно вызвать разрушение элитного консенсуса о недопущении «выхода» внутриэлитных противоречий за пределы узкого круга посвященных.

В прогнозе предполагалось, что это может произойти в 2008 году, однако уверенности в этом не было. И причиной отказа от написания прогноза на 2009 год было как раз то, что соответствующие процессы шли очень медленно и принципиально новых соображений о развитии событий в стране, даже через год, привести бы не удалось, а заниматься анализом слухов и сплетен или, тем более, инсайдерской информации не хотелось.

А вот почему события развивались медленно, сказать стоит. Дело все в том, что в рамках той версии мирового разделения труда, которая сложилась к середине 2000-х годов, Россия прочно заняла место поставщика ресурсов, в первую очередь энергетических. А значит, ресурс ее прочности во многом зависел от резервов, накопленных в рамках продажи нефти и газа, а также полученных в качестве кредитов от иностранных банков под залог российских активов. Напомню, что собственно «острая» часть мирового экономического кризиса началась в августе 2007 года, всего за несколько месяцев до написания обсуждаемого прогноза на 2008 год, а первая «дефляционная волна» началась через 9 месяцев после его опубликования, так что вопрос о стратегии элиты «западного» глобального проекта в рамках кризиса на тот момент еще был открыт.