— Что, черт возьми, вы делаете?! — крикнул высокий широкоплечий мужчина.

Дагмар блаженно улыбнулась.

— Я будущая фру Геринг. Герман думает, что она не заслуживает такой красивой могилы, так что я исполнила его желание и теперь поеду к нему.

Она улыбалась во весь рот, но мужчина только покачал головой. Не выпуская ее руки, он потащил Дагмар за собой в церковь. Она еще улыбалась, когда приехала полиция.

Коттеджи в Фалькенлидене были слишком маленькими. Дан собрался с детьми в Гётеборг; все утро они паковали вещи, и жена все время путалась у них под ногами. Где бы она ни была, Анна чувствовала, что мешает; к тому же ей пришлось несколько раз сбегать на заправку, чтобы купить фруктов, сладостей, напитков и комиксов в дорогу.

— Всё собрали? — спросила она, разглядывая гору вещей в холле.

Дан сновал между домом и машиной, пытаясь загрузить вещи. Ей уже сразу было понятно, что это невозможно, но Анна молчала. Это его проблемы. Это он предоставил детям самим собрать себе сумки. Естественно, они взяли с собой всё, что хотели, и получилось очень много.

— Уверена, что не хочешь с нами? Боязно как-то оставлять тебя одну после всего, что случилось вчера, — сомневался Дан.

— Ничего страшного. Будет неплохо побыть в тишине пару дней, — Анна послала супругу умоляющий взгляд, чтобы он понял и не обижался.

— Я понимаю, милая. Тебе не нужно объяснять. Отдыхай и позаботься о себе. Ешь, плавай, гуляй, делай покупки. В общем, делай что хочешь, главное, чтобы дом устоял до нашего возвращения, — пошутил он, обнимая жену на прощание, и вернулся к сумкам.

Горло сдавило. Анна чуть не сказала, что передумала, но прикусила язык. Ей необходимо было время, чтобы поразмышлять, и не только о том, что случилось вчера. Нужно было подумать о том, что будет дальше. Нельзя жить, постоянно оглядываясь назад. Пора принять решение. Отбросить прошлое и смотреть в будущее.

— Почему ты не едешь с нами? — потянула ее за рукав Эмма.

Анна присела на корточки перед дочкой. Поразительно, как та выросла за весну! Уже совсем большая стала…

— Я же тебе говорила, что у меня много дел… — стала объяснять девочке мать.

— Но мы же пойдем в Лисеберг! — Эмма посмотрела на нее как на безумную. Наверное, в мире восьмилетних детей никто добровольно не отказывается от похода в парк развлечений.

— В следующий раз я обязательно с вами поеду, — пообещала Анна. — И ты же знаешь, какая я трусиха. Я боюсь кататься на каруселях. Ты гораздо смелее меня.

— Конечно! — гордо вытянулась девочка. — Я поеду даже на тех, на которых боится кататься папа.

Сколько бы раз Анна ни слышала, как Эмма и Адриан называют Дана папой, каждый раз это трогало ее до слез. И это было еще одной причиной, почему ей так нужны были эти два дня в одиночестве. Нужно найти способ снова стать нормальным человеком. Ради семьи. Она поцеловала дочь в щечку:

— Увидимся в воскресенье вечером.

Эмма побежала к машине, а ее мать устало облокотилась на дверной косяк и, скрестив руки на груди, принялась наблюдать за спектаклем. Дан весь вспотел. Видимо, он начал понимать, что проект оказался сложнее, чем он ожидал.

— Боже мой, сколько вещей они с собой взяли! — вздохнул он, утирая лоб. Багажник уже был полон до краев, а в холле еще оставалась целая куча сумок. — Ничего не говори! — предостерег он Анну, увидев, что она смотрит на него.

Она всплеснула руками:

— Я ничего не видела!

— Адриан! Тебе действительно нужно брать с собой Дино? — спросил Дан, доставая любимую игрушку мальчика — огромного плюшевого динозавра, полученного в подарок на Рождество от Эрики и Патрика.

— Если Дино не поедет, я тоже останусь дома! — завопил Адриан, выхватывая зверя из рук отчима.

— Лисен! — крикнул Дан. — Ты уверена, что хочешь взять с собой всех твоих Барби? Может, выберешь двух самых красивых?

Лисен ударилась в слезы. Анна покачала головой и послала мужу воздушный поцелуй:

— Это твоя битва. Я не вмешиваюсь. Удачи!

Она вернулась в спальню, легла на кровать поверх одеяла и включила телевизор. Пощелкав пультом, остановила свой выбор на шоу Опры.

Себастиан раздраженно отшвырнул в сторону блокнот. У него было плохое настроение, при этом без всяких на то причин. Все шло по плану. Ему нравилось управлять Перси и Йозефом. Состояние дел было прекрасное и обещало хорошую выгоду. Монссон не уставал удивляться людям. Уж он-то никогда бы не связался с таким типом, как он сам, но фон Барн и Мейер оба были в отчаянном положении, хотя у них и не было ничего общего. Перси боялся, что у него отберут наследство, Йозеф боялся, что умрет, не успев искупить свой долг перед предками. При этом мотивы аристократа были понятны Себастиану; тот рисковал утратой очень важных в жизни вещей — денег и статуса. А вот причины страха Йозефа оставались для него загадкой. Идея открыть музей Холокоста была просто безумной. Из этого ничего не выйдет, и надо быть идиотом, чтобы этого не понимать.

Монссон встал у окна. В гавани было полно лодок с норвежскими флагами. На улицах повсюду слышалась норвежская речь. Себастиан не имел ничего против. Он провел с норвежцами много отличных сделок с недвижимостью: они охотно тратили нефтяные доллары и давали двойную цену за дом с видом на море на шведском побережье. Потом взгляд его обратился к Валё. Зачем Леон вернулся? Кто его просил ворошить муравейник? Монссон подумал о Леоне и Йоне. Они тоже были в его власти, но он всегда был слишком умен, чтобы воспользоваться этим. Вместо этого он, подобно хищнику, нашел самых слабых в стае и отбил их. А теперь Кройцу зачем-то понадобилось снова собрать стаю, и Себастиан чувствовал, что это не в его интересах. Но процесс уже начался, и не в его правилах было переживать из-за того, на что он не мог повлиять.

Эрика выглянула в окно, проверить, отъехала ли машина Патрика, затем бросилась поспешно одевать детей. Эббе она оставила записку, в которой сообщила, что уезжает по делам и что завтрак в холодильнике. Йосте писательница отправила сообщение еще утром, предупредив его о своем визите.

— Куда мы едем? — спросила Майя, сидя сзади с куклой в руках.

— К дяде Йосте, — ответила ее мать и тут же пожалела об этом, осознав, что девочка непременно расскажет все Патрику.

Ну что ж, рано или поздно это должно было случиться. Эрику куда больше пугало другое: она утаила от мужа, что в их доме кто-то был. Но, свернув на Анрос, Эрика решила пока не думать о том, кто шарил в ее кабинете. К тому же у нее уже был ответ на этот вопрос. Или, точнее сказать, было два варианта ответа. Или кто-то решил, что ей удалось обнаружить что-то важное в деле об исчезновении на Валё, или это имеет отношение к ее визиту в дом Йона Хольма и записке, которую она оттуда прихватила. Женщина больше склонялась ко второму варианту.