дороге в бизнес центр быстро пробегаюсь по ним взглядом. Делаю несколько пометок для юристов, но сосредоточиться не могу. То и дело мысли вертятся вокруг предстоящей свадьбы. Кто бы мог подумать, что случайная встреча и небольшая ложь так круто изменят мою жизнь.

Створки лифта разъезжаются и я шагаю в просторный офисный холл. Киваю подскочившей навстречу девочке офисменеджеру и направляюсь в сторону своего кабинета.

Нужно успеть подготовиться к назначенной через час встрече.

Сам понимаю, что сконцентрироваться будет сложно, потому что мысли то и дело возвращают в квартиру, в спальню, в постель…

Думаю об этом и ловлю себя на том, что улыбаюсь.

Не хочу производить впечатление сумасшедшего мальчишки, но и победить себя сложно. Приходится прокашливаться и искать, на что бы отвлечься.

Поднимаю взгляд, замечаю знакомую спину. Сначала просто удивляюсь, потом на удивление наслаивается злость.

Это немного не то, на что я хотел бы отвлечься, но вселенная в последнее время исполняет мои запросы довольнотаки креативно.

Я меняю вектор движения, чувствуя, как каменеют скулы, а кулаки сжимаютсяразжимаются.

— Что ты тут забыла? — когдато покойная мама учила меня, что с женщинами всегда нужно вести себя вежливо, что бы те не отчебучили. Будучи маленьким, я обещал ей, что эту заповедь не нарушу. Но вырос и разобрался: есть женщины, с которыми вежливым быть нельзя.

Среди них — бывшая любовь всей моей жизни. Дина.

— Кто тебя пустил? — не получив ответ на первый вопрос, я задаю второй, придерживая нежелаемую гостью за локоть и скользя взглядом.

За проведенные не со мной годы она практически не изменилась. Та же стройная фигура, шикарные волосы, идеальная оболочка и гнилое нутро.

Узнав, как она поступила с Мирой, еле сдержался, чтобы не приехать к ней с разборками. Но о чудо, она приехала сама.

Стоит посреди моего офиса. Держит в руках два картонных кофейных стаканчика. Смотрит большими глазами. То ли испугалась, то ли удивилась, не ожидая меня здесь увидеть. Хотя это достаточно странно, учитывая что она приехала в мой офис.

Она быстро берет себя в руки.

Я еще со старых времен помню, что она — отличная актриса.

Улыбается, смотрит в глаза так, словно ни в чем передо мной не виновата и вообще не понимает, откуда моя агрессия.

— Привет, Рома… — здоровается, хлопая глазами. Я игнорирую. Последнее, что мне нужно в жизни — это кокетство предательницы.

— На вопросы мои отвечать будешь или просто охрану позвать, пусть выведут? — её царапают мои слова и тон.

Я вижу, как кривятся красивые губы.

Когдато с ума сходил, как они мне нравились. А теперь смотрю и последнее, о чем думаю, это о поцелуях. Её рот — это автомат по производству злобы и лжи. Когда знаешь это — вообще не привлекает.

— К чему такая грубость? — в её взгляде зажигается огонек раздражения. Она пытается перенять инициативу и вместо ответов на мои обвинения, забросать своими.

Это мы тоже когдато проходили. Со мной не работает.

— Ясно, — начинаю озираться в поисках когото из офисменеджеров или охраны. Гостью нужно проводить. Но Дина выказывает слабость.

— Подожди… Ладно… Я поняла, ты не настроен на игры. Я к тебе пришла.

— Зачем? — я возвращаюсь к ее лицу и режу взглядом. Дина свой опускает и вздыхает.

— Я кофе принесла…

Смотрю на стаканчики, усмехаюсь без веселья.

Оба — с ненавистной мной сливочной пеной. Я такой кофе не пью. Но Дине всегда было без разницы.

Когдато мы сошлись на том, что были одинаково самовлюбленными эгоистами. С тех пор во мне коечто изменилось. В основном — благодаря Мире. А в Дине, кажется, нет.

Нам не о чем разговаривать. Я прекрасно это понимаю. Но любопытство берет верх.

— Можешь выбросить. Я уже пил. У тебя есть пять минут на разговор.

Отпускаю её локоть, разворачиваюсь спиной и продолжаю движение в сторону кабинета.

Прямотаки чувствую, как спину прожигает злой взгляд.

Но если разговаривать — то только так, Дина. Бросать под ноги пиджак, чтобы он заменил тебе ковровую дорожку, я не стану.

Она заходит вслед за мной с опозданием в полминуты.

Оглядывается, движется ближе к столу, за которым останавливаюсь я и складываю руки на груди.

Жду, пока начнет чтото говорить.

— Со мной провели беседу… Главный редактор…

Я делаю вид, что удивлен. Мои брови картинно взлетают, хотя на самом деле я прекрасно это знаю.

Только абсолютная дуреха могла думать, что вопреки предупреждению свяжется со мной и не получит за это наказания.

Дина всегда себя переоценивала. И как профессионала. И как женщину.

— И что же он тебе сказал? Предложил подыскать себе место пожелтушней? Я бы на его месте сделал именно так.

— Не ёрничай, — Дина быстро не выдерживает. Перебивает и произносит без веселья.

Я же развожу руками. В её бедах виновата она сама. А ёрничать мне или нет — не ей решать.

— Мне сказали, что изза той статьи на издание посыпались проблемы. Все прекрасно понимают, что это организовал ты… Но я думаю, мы с тобой могли бы договориться и…

— О чем, Дина? Мне не о чем с тобой договариваться. Ты просто должна была думать до того, как пользоваться доверчивостью моей невесты и устраивать нам козни. А твое любимое издание должно было думать прежде, чем печатать всякую дрянь.

— Это была правда! — Дина сверкает взглядом, а вот я остаюсь спокойным. Потому что правда или нет — без разницы. С моим мнением не посчитались. Время игр закончилось.

— Ты можешь сходить в суд и попробовать её доказать. Но когда не получится — придется продать всё вплоть до твоих синеватых виниров. Ты же сама понимаешь — против меня ты ничего не сделаешь.

С каждым моим словом Дина злится всё сильнее. Её даже перекашивает.

Прекрасное лицо начинает казаться откровенно уродским. А я радуюсь, что бог меня миловал связать жизнь с этой змеей.

— Нашел себе простушку…

От бессилия она опускается до пошлых оскорблений. Но Миру при мне оскорблять опасно.

Я жму на кнопку внутреннего телефона.

— Карина, вызови охрану, пожалуйста. Нужно проводить гостью и внести в список нежелательных посетителей.

Нам не о чем разговаривать, это было понятно изначально. Я просто хотел немного позлорадствовать, как Мирослава вчера.

Мы с ней не идеальные, но бывают люди куда хуже. Дина — яркое тому подтверждение.

— Ты не смеешь со мной себя так вести! — ещё недавно такая спокойная, она переходит на писк и даже рукой взмахивает.

А я хмыкаю:

— Да, и что же мне помешает? Ты устроишься в другую желтую