Но вот его супруга Лаура, черноволосая и черноглазая красавица лет тридцати!.. Именно она легонько напрягла не только Олю, но и Оксанку с Мариной. Платье на ней выглядело довольно простым, а золота с бриллиантами на иных новорусских женах можно порой увидеть раза в три больше.

Тут важно было нечто другое. Лаура выглядела – Оля в конце концов подобрала мысленно самое, на ее взгляд, подходящее определение – невероятно продуманно. Буквально все, даже форма ожерелья, серег и двух перстеньков, каждая пуговка, любой локон прически, не самой затейливой, удивительным образом сливались в некую гармонию, где одна лишняя заколка в волосах или украшение могли все разрушить.

Оля в глубине души самокритично признала, что у русских женщин эту продуманность практически почти и не встретишь, даже если они одеваются вполне стильно, со вкусом. Мужчины, ручаться можно, этой тонкости не замечали вообще, а вот женщин она как раз чуточку напрягала.

Их чуточку утешало то, как Лаура держалась – ничуть не высокомерно и не чопорно, скорее немного зажато и застенчиво. Причина выяснилась быстро, почти сразу же. Оказалось, что Лаура владеет французским, которого здесь никто не знал, как родным, а вот английского не знает совершенно. Поэтому Чезаре, и в самом деле болтавший по-русски неплохо, хоть и довольно забавно, ей то и дело переводил, о чем говорят, как шутят, чему смеются. Точно так же она держалась и в «Золотом шампуре».

Оля ей легонько даже посочувствовала. Продуманность продуманностью, бриллианты бриллиантами, а все же тоскливо и неловко сидеть вот так, совершенно не понимая, о чем говорят и над чем смеются.

Лаура заметно оживлялась, лишь когда Алексей или Марина брали гитару. Конечно, она не понимала ни слова, но все же куда приятнее слушать песни на незнакомом языке, чем непонятную застольную болтовню. Оля догадывалась, что оба гитариста команды это подметили. Не зря песен было гораздо больше, чем на их обычных посиделках.

Олю то ли чуть смущало, то ли чуть напрягало и другое обстоятельство. Итальянская пара считала ее законной женой Алексея, о чем несколько раз и упоминала со всей непосредственностью.

Вечер подошел к концу. Шоферы подъехали и отзвонились с улицы. Все встали из-за стола.

Красавица Лаура задержалась перед Олей и, глядя на нее с лучезарной, ничуть не деланой улыбкой, произнесла несколько длинных фраз, разумеется, по-итальянски. Из них понятно было только «синьора Оля».

Чезаре тут же прилежно перевел:

– Лаура говорит, что ваш муж, синьора Ольга, просто великолепен. Весь вечер он занимался кухонными делами только сам, не позволял вам даже переставить солонку. Лаура от этого в восторге. – Он воровато покосился на жену, словно она могла его понять, и добавил быстро: – Лаура – большая феминистка.

Та, разумеется, ничего не поняла, но с той же улыбкой кивнула, сняла перстень и надела его ей на безымянный палец правой руки, где он пришелся как раз впору.

Бриллиант был величиной с горошину. Ольге страшно было подумать, сколько он стоит.

Она сказала в совершеннейшей растерянности:

– Как это?.. Нет, я не могу…

Чезаре напористо возразил:

– Это подарок от чистого сердца. Синьора Ольга, не принять такой презент от итальянца – оскорбить его смертельно и навсегда. Ваш муж подтвердит это.

– Оля, не ломайся, – тут же сказал Алексей. – У них с этим и в самом деле как у кавказцев – кровная обида навек. – Он чуть помолчал и добавил, явно подбирая слова так, чтобы Чезаре не мог его понять: – Нам с этим хмырем еще ишачить и ишачить. Не порть малину, я тебя умоляю. Для нее это семечки.

Оля уступила и отправилась с Алексеем на улицу провожать гостей. Они усадили итальянцев в тот самый арендованный «Мерседес», на котором вчера возили их в «Золотой шампур». Команда, к подобной пошлой роскоши равнодушная, вчетвером загрузилась в «Октавию» с дядей Мишей за рулем. Он все же перешел в «Мастерок».

Когда они вернулись в квартиру, в кухню, заставленную грязной посудой, Оля оглядела перстень, повертела на пальце – действительно как раз! – покрутила головой и проговорила:

– Ну, ничего себе!.. Вот уж не ждала. В будние дни, с обычной одеждой, ведь и носить как-то неприлично.

– Стало быть, будешь носить по праздникам, – заявил Алексей и безмятежно пожал плечами. – А Лауре это и в самом деле ничего не стоит. Для нее подарить такое колечко – все равно что мне тебе мороженку купить.

– Что, ваш Чезаре такой крутой?

– Да нет. Тут все дело в Лаурином папе. Это один из трех крупнейших строительных магнатов в Палермо, а она – любимая дочка и единственная наследница. Выгодно женился наш Цезарь, ничего не скажешь.

– Он совсем на итальянца не похож, какими я их в кино видела.

– Ничего удивительного. Он же лигуриец, с севера. Я вроде тебе говорил как-то. Вот Лаура – классическая южанка, чистопородная сицилианка черт знает в котором поколении.

– А вот интересно, он ей изменяет?

– Вот это нет, – серьезно сказал Алексей. – Мы с ним как-то основательно набрались в баре, мужские разговоры вели. Лаура еще на свадьбе пообещала его пристрелить, если узнает что-то. Сицилианки этим не шутят. Она вполне способна. С другой стороны, они верность мужьям хранят четко, так что нашему Цезарю во многих смыслах свезло.

– А зачем он вырядился как хиппи? Он что, так и ходил с самого начала?

– Да что ты, Ольга Петровна! Ты бы его видела на совещаниях и в мэрии. Просто красавчик из журнала мод!.. Оттягивается так человек в личное время. Промежду прочим, шмотки на нем отнюдь не из секонд-хенда, стоят подороже, чем парадно-выходной наряд от какого-нибудь Версаче. Точно тебе говорю, я в Италии в такой магазин заходил. У нас, правда, никто этого не поймет, а вот на Западе у людей глаз опытный. Они там въезжают моментально.

Говоря все это, он ловко складывал грязную посуду в раковины, по ходу ее сортируя, чтобы уместилось все. Плоское – ниже, объемное – повыше. Вскоре обе раковины оказались полнехоньки до краев.

– Я тебе завтра помогу вымыть, – заверила его Оля.

– Ты гостья, тебе нельзя. Да и я что-то не чувствую особого желания эти груды мыть. Сделаем так. – Он до краев наполнил обе раковины горячей водой, скрывшей посуду, и пояснил: – Раковины я пробочками заткнул, так что до завтра вода простоит, останется губкой пройтись. Отработанная технология. Я так всегда делаю, когда сам мою. А на эту кучу завтра вызову специалистку из «Уютного дома», она в два счета управится. Ну вот, вечер, я так понимаю, вполне удался, а ты еще и с подарком!.. Правда, для доченьки мафиозного дона это семечки.

Ольга удивленно уставилась на него.

– Ты что хочешь сказать?

– Ага, – безмятежно пробурчал он. – Никто мне, конечно, таких вещей не рассказывал. Кто же постороннему будет трепаться, да еще иностранцу? Но на косвенных качается легко. Быть одним из трех самых крутых строительных магнатов в сицилийской столице и не являться при этом «крестным отцом» совершенно нереально. Не те ты итальянские фильмы смотрела. А они, промежду прочим, реальную жизнь отражают. Мафия, Оля, у них штука сложная. Это и образ жизни, и всякое другое, мне объяснили. А уж строительный бизнес она на Сицилии и вообще на юге держит стопроцентно. На севере им далеко не так вольготно, хотя тоже присутствуют. Понимаешь, Оля, на стройке можно срубить громадные деньги в свой карман, если объекты крупные и на них идет жирное государственное финансирование. В Италии, как и у нас, это имеет место быть. Так, еще эту кучу в мусор надо выкинуть… Э нет! – удержал он Ольгу, когда она сунулась было помочь. – Тебе к тому же и наряд не позволяет, так что сиди спокойно в уголке и кури.