— Умница. Держи. — Я отдала ему свой фонарик.

Провожатый слегка приободрился и повел нас вдоль пляжа. Как он объяснил, придется дойти чуть ли не до скалы, зато оттуда легче и быстрее подниматься. Вот и отлично, а то на этих камнях можно ноги переломать. Или натереть, или поранить, а это тоже неприятно. Некоторое время мы шли под романтическую музыку природы. Вдалеке протяжно стонала сова, в кустах трещали сверчки, убаюкивающе шелестело море. Пажи угрюмо молчали. Я все порывалась заговорить с Гвен, но чувство такта напоминало о том, что момент для выяснения отношений, мягко говоря, не лучший.

Внезапно Марко остановился и как будто шмыгнул носом.

— Там кто-то есть, — сообщил он, указывая на огромный валун у воды.

Я хотела вслух предположить, что это морской котик, если, конечно, они здесь водятся, но вдруг из-за валуна вышла высокая фигура. Эти рога совсем как у…

— Киган? — вырвалось у меня.

Однако пялилась я не на рога. От вида направленного на нас лука с готовой сорваться стрелой машинально подняла руки.

— Это вы? — Зверолюд удивился и, опустив оружие, сделал несколько широких шагов в нашу сторону. — Что вы здесь делаете?

— Мы… мы просто искали мальчиков. Они заигрались, — сказала Гвендолин.

Киган не сводил с нас настороженного взгляда.

— Может, в это сложно поверить, но в темноте тут заблудиться можно запросто. В следующий раз будьте осторожней.

— А ты чего здесь забыл? — сообразив, что мой вопрос прозвучал не игриво, а грубо, я поспешила исправиться: — Если тебе нужна помощь, скажи, не стесняйся. Все-таки мы перед тобой в долгу.

— Благодарю. Я немелочный.

Угу, и неразговорчивый. Чего ему ночью дома не сидится? На рыбалку с луком отправился, что ли?

Зверолюд резко развернулся, и мы заметили, как из его убежища показалась абсолютно голая девушка с длинными, ниже пояса, волосами.

— Киган, любимый, кто это? — прошелестела она детским голоском и неуверенно вышла к нам.

— Я тебе говорил, чтобы ты не высовывалась!

Девушка покачнулась, словно земля ходила под ней ходуном, взмахнула руками и упала лицом в песок. Киган бросился к ней. Ничего себе конфузик.

— Она русалка! — ахнул Марко. — Она просто не умеет ходить!

Мельком взглянув на заинтересовавшихся мальчишек, я сняла с себя плащ и накинула на девчонку.

— Ей не холодно, — как суровый родитель, сказал зверолюд.

Конечно, не холодно, если она полурыба. Интересно, куда только свой рыбий хвост дела?

— Это для них. — Я показала пальцем на глазеющих пажей. — Если мы испортили ваше… э… свидание, я приношу извинения.

— Русалкам запрещено заплывать в Солнечную бухту, — подал голосок Дерек. — Зверолюд покрывает преступницу, надо доложить принцу!

— Заткнись! — рассердился Джулз.

Гвен нарочито громко покашляла.

— Если я стою тут простоволосая и без сережек, это еще не значит, что от этого перестала быть герцогиней. Я не потерплю грубости в своем присутствии! Живо отвернитесь и не смущайте морскую деву.

Киган протянул мне плащ. Ткань немного пахла солью и йодом.

Рука с длинными сильными пальцами красноречиво впилась в мое запястье.

— Мы никому ничего не скажем, — прошептала я.

Он кивнул.

— Очень на это надеюсь.

После незапланированной прогулки я заснула как убитая, однако сон не избавил меня от переживаний и забот. В сновидениях раз за разом я старалась вывести Гвен на откровенный разговор и всегда безуспешно. Как назло, примешивались сны со зверолюдами и русалками, в которых тоже все было грустно и ужасно. В итоге проснулась с тяжелой головой, но утро, как всегда, оказалось мудренее вечера. Клодия тщательно причесала меня, заплела тугую косу и, удовлетворившись моим видом, позволила спуститься в столовую. А там уже собрались все девушки, в том числе Гвендолин, и мне даже стало немного стыдно за свое опоздание. Стыд этот оказался лишним, так как никто меня не ждал и завтрак был в самом разгаре. Если чаепитие с печеньем и маленькими бутербродами можно считать достойным завтраком для благородных девиц. Некоторым еще вчера не понравилось, что еда стала более аскетичной из-за сокращения обслуживающего персонала, но кое-кто, как и я, воспринял это спокойно. За ужином Даника быстро приструнила закапризничавшую сестру, а Виветта долго ныла, что не сможет заснуть без заварного пирожного.

Стул рядом с Гвен был свободен, и я, поколебавшись, устроилась рядом. Герцогиня благосклонно пожелала мне доброго утра и отметила, что, если намазать на бисквит варенье, будет вкуснее. Уже не дуется на меня или всего лишь держит лицо?

Я налила себе чай и огляделась. Вроде бы тишь да гладь. После изгнания Виржинии все ходят как пришибленные и даже почти не зубоскалят. Видимо, хронописцев побаиваются. Пусть, я заслужила немного покоя.

Только потянулась за последним бутербродом в тарелке, как двери столовой распахнулись и нас осчастливил своим присутствием Ирвин. Более того, он привел с собой всех горничных и пажей. Замыкали странное шествие принц Дарнелл в компании угрюмого Карлина и встревоженной Рикены.

Вздохнув, я положила бутерброд. Голодный желудок разочарованно сжался.

— Бегу, я уже бегу, — шлепая домашними туфлями, в столовую заскочила Жизель в кокетливом чепце и кричаще красном халате.

Ну дела. Что такого произошло, если наша блистательная ведущая примчалась в неглиже?

— Полина, что-то случилось… — прошептала Гвен.

— Не волнуйся. Здесь все, значит, никто не пострадал.

А у самой сердцебиение участилось до неприличного. Будет стыдно, если нас прилюдно отругают за ночную отлучку. Хотя принц всегда на нашей стороне, но вот Ирвин…

— Уважаемые дамы, сейчас одну из вас мы выгоним к дракону на рога! — воинственно возвестил оруженосец.

Ага, ага. Ну давай, выгони меня, железяка колючая.

Ситуация напоминала классический эпизод из рассказов Агаты Кристи, когда сыщик собирает всех в одной комнате и оглашает имя преступника, и от этой ассоциации мне стало чуточку легче. Я ничего не сделала, следовательно, мне бояться нечего.

— К сожалению, сегодня мы попрощаемся с леди Малиндой, — более официально заявил принц и поднял на всеобщее обозрение круглую бутылочку с розовой жидкостью. — Горничная обнаружила в ее вещах колдовское зелье. Судя по цвету и плотности, вероятней всего, что это так называемый «любовный напиток».

От меня не укрылось, что Марко побелел как полотно. Только не это, он же сказал мне, что избавился от зелья! Не могу ему не верить… Стоп! Так оно же запечатано. Будь Марко злодеем, он бы подлил его в питье, но не стал бы прятать среди вещей целый флакон, это же идиотизм. Или он решил подставить Малинду, чтобы расчистить мне дорогу… Нет, ночью я убедилась, что мальчик-зверолюд не подлый и ценит порядочность. Мистика какая-то.