Бран с трудом вздохнул, грудь словно сдавило.

— Но я не могу ненавидеть ее за то, что она сделала. И знаешь почему? Я люблю ее — мать, которую не помню, которая совершила жуткие злодеяния, бросила меня… и думаю… — Он снова перевел дыхание. — Мне кажется, ты ощущаешь подобное. Ты ведь тоже прошла через это. Наверное, поэтому тебя заботит моя судьба, и ты рассказала мне правду. Сдержала обещание, а могла забыть обо всем.

Бран с волнением заметил, что по щеке Астары бежит слеза. В глазах девочки он увидел искреннюю заботу.

— Понять бы, что затевается сейчас, — прошептал Бран. Ему стало еще хуже. Да, он нашел недостающие ответы, но не мог собрать целиком.

Мальчик словно всюду видел Базлина: вот он появился над газетой и исчез; отразился в витрине напротив, а потом растворился в воздухе. Он чувствовал, что Базлин постоянно следит за ним.

Он использовал сильную темную магию, но Бран не знал, какое заклятье тот накинул на него. Пока Базлин преследует его каждую секунду, мальчик не ощутит себя свободным.

Только Ади знает о силе достаточно и поможет Брану. Он не хотел возвращаться к ней, но выбора не оставалось. Может, он и не станет рассказывать Ади все, но, по крайней мере, извинится.

— Мне пора, — сказал Бран Астаре. Она по-прежнему сидела за столом.

— Куда? — спросила девочка.

— Попробуй догадаться, — ухмыльнулся он.

— Бран, ты уверен, что ты в норме? — произнесла она, вставая.

— Думаю, это уже не важно, — ответил Бран. Он вышел из комнаты под звуки музыки. Брану отчасти хотелось, чтобы Астара пошла за ним. Но она осталась. Может, и к лучшему.

Бран пересек улицу, полагая, что Ади должна быть в «ТБД». Хорошо, если им удастся поговорить в соседнем кафе. Но он обнаружил в приемной только крутящегося на стуле Суви.

— А-а, — зевнул тот, поворачиваясь. — Вот и ты. С завтраком опоздал.

Бран проигнорировал замечание.

— А где Ади?

— Хм, — лишь сказал Суви.

В банке было тихо, за исключением поскрипывания стула.

— Ну и где она? — настойчиво спросил Бран.

— Я, по-твоему, кто такой? — раздраженно фыркнул Суви. — Между прочим, я банкир, а не справочное бюро! Полная чушь! Ади позвонила и сказала, что придет на работу поздно вечером. Ей вроде надо навестить в тюрьме дядю.

— Кого? — удивился Бран. — Не знал, что у Ади в Дуралее есть дядя.

— Никогда его не встречал, — от скуки зевнул Суви. — Но она к нему частенько наведывается. Как я заметил, обычно после того, как полиция поймает очередного гнома.

Бран с тревогой посмотрел на Суви.

— Наверное, Ади просто хочет подбодрить его, — продолжал Суви, не обращая внимания на реакцию мальчика. — В смысле, он находится в той же тюрьме, что и гномы.

Бран быстро кивнул. Суви сделал еще несколько кругов на стуле.

— Любопытно, — заметил он, — но гномы всегда сбегают в тот день, когда Ади навещает дядю. Каждый раз.

— Может, она… отпугивает их, — неуверенно произнес Бран.

— Наверное, так и есть, — зевнул Суви.

Бран знал, что все дело рук Ади. Возможно, она даже вернулась домой. Бран сказал Суви, что уходит, но тот едва обратил внимание на мальчика.

Брана не покидало чувство, что за ним следят. Черного фургона он не увидел, и чем дальше удалялся от Третьей улицы, тем слабее становилась странная настороженность, пока не угасла совсем. Сейчас он думал лишь о том, как вспомнить дорогу и добраться до Ади.

«А если она спросит о прошлой ночи?» — взволнованно подумал мальчик. Он не станет ничего рассказывать. Как бы Бран ни доверял Ади, произошедшее поставит их под прямую угрозу. Нужно просто найти ответ на один вопрос: как Базлин появляется перед Браном. И только Ади может это объяснить.

Добравшись до ее дома, он не увидел машины. Наверняка стоит в гараже. Бран даже слегка успокоился. Мальчик подошел к крыльцу и легонько постучался.

Он подождал, за дверью не было ни единого звука. Заглянул в окно и ничего не увидел из-за плотных штор. Вдруг Бран вспомнил: Полланд находится в доме и не должен бывать на улице. Мальчик постучал еще несколько раз.

— Полланд! — шепотом позвал он. — Это Бран. Впустите меня.

Некоторое время царила тишина, затем послышались шорохи и щелчок. Повернулась ручка, дверь открылась, но порог пустовал.

— Входи, — вдруг произнес приглушенный голос. — Сейчас же! — повторил кто-то снова. — Пока нас не заметили!

Как только Бран переступил порог, дверь моментально захлопнулась. Он увидел Полланда, стоящего на табурете, — с револьвером в одной руке и лейкой в другой.

— Вот недотепа! — шикнул он. — Чего это взбрело тебе в голову приходить средь бела дня!

— Извините, я и не подумал, — виновато пробормотал Бран.

— Вот именно! — проворчал Полланд, несколько раз постучав кулаком по голове. — Если бы ты подумал, то сидел бы дома, спрятав голову под подушкой. — Гном спрыгнул с табурета.

— Я действительно прошу прощенья, — искренне произнес Бран.

— Запри дверь! — раздраженно сказал гном. — Я поливал цветы, а раз ты пришел, то можешь тут покараулить.

— Значит, Ади отправилась в тюрьму? — спросил Бран.

— Тише! — сердито буркнул Полланд. — В четыре утра мы получили отчет. Вчера муж миссис Таскетт не вернулся с Семмилетника. Наш осведомитель сообщил, что она убита горем.

— Думаешь, Ади поможет ему сбежать? — спросил Бран.

— Уже помогла, — ответил Полланд. — Она звонила мне. К счастью, мистеру Таскетту не нужен переводчик, и мои услуги не понадобились. Но вряд ли Ади рано вернется домой. Сегодня она будет работать допоздна, чтобы компенсировать отсутствие. — Полланд помрачнел. — Она так всегда делает, когда расстроена. Может проработать всю ночь и вернуться лишь под утро. Для нее нет способа лучше, чтобы справиться с проблемами.

— Это из-за меня? — спросил Бран.

Полланд опустил глаза. Бран чувствовал себя ужасно из-за тревог, которые причинил Ади. Полланд пожал плечами и затолкал табурет в чулан, а револьвер спрятал за спину.

— Игрушечный, — пояснил гном. — В смысле, пистолет. Необходимая штука со всеми этими воришками в городе, врывающимися в дом в любое время суток. Ты не первый, кто шуршал за дверью.

— Надеюсь, я не напугал вас, — отозвался Бран. — Я пришел, чтобы извиниться.

Полланд тяжело вздохнул и запер чулан.

— Да, — заявил он, повернувшись к Брану. — Ади очень расстроилась. Она сильно переживала, в ее комнате целую ночь горел свет. Вряд ли она сомкнула глаза, да и сегодня наверняка будет то же самое.