что могут сделать в условиях наступления, когда защиту против вражеских контратак должны полностью взять на себя противотанковые орудия; во время атаки эти орудия должны выдвигаться достаточно далеко вперед, чтобы быть в состоянии закрепить любой достигнутый успех.

Пробивная сила противотанковых снарядов имеет решающее значение для успеха обороны. Если атакующие танки непробиваемы для большинства попадающих в них снарядов, они одолеют не только противотанковую артиллерию, но в конечном счете и обороняющуюся пехоту вместе с саперами — причем эту, последнюю задачу вполне способны выполнить даже легкие танки, идущие в задних эшелонах противника. Другое дело, если у нас есть орудия, способные пробивать броню всех танков, имеющихся в распоряжении атакующих сил, и если эти орудия размещены в решающем месте и в нужное время. В таком случае успех танковой атаки будет достигнут чрезмерной ценой, или о нем вообще говорить нечего.

Эффективное применение противотанковых орудий зависит от многих условий, таких, как:

а) характер местности: крутые откосы и холмистая поверхность не благоприятствуют обороне;

б) сезонная смена земного покрова: противотанковые орудия в целях лучшей маскировки необходимо располагать низко, и хорошую огневую позицию летом бывает сложно отыскать из-за обилия растительности;

в) время суток и состояние погоды: в темноте и в тусклом свете рассвета и сумерек трудно прицелиться, и это мешает использовать дальнобойность орудия в полной мере; туман и дождь дают тот же результат, поскольку капли замутняют оптический прицел; точно так же трудно наводить на солнце;

г) действие огня вражеской артиллерии, даже если он всего лишь поднимает клубы дыма и пыли, и наличие дымовой завесы.

Наводчикам противотанковой артиллерии предстоит тяжелое испытание, если случайно совпадет ряд этих обстоятельств и если при этом противник начнет внезапную и массированную танковую атаку. Только в высшей степени подготовленные и исключительно дисциплинированные воины с крепкими нервами будут в состоянии выдержать такую суровую проверку. И мы совершенно уверены, что наши солдаты именно таковы.

4. Танковые войска

Наши разведывательные и противотанковые отряды были новыми образованиями, не имевшими себе подобных в армиях других государств. Однако, что касалось танковых сил, во всех наиболее важных милитаризованных государствах уже имелся целый ряд прецедентов. Мы уже описывали, как они развивались во время войны и в последующее время в Англии, Франции и России. Инспекции бронетанковых сил, следовательно, предстояло принять ответственное решение — выбрать, какую из совершенно несходных между собой зарубежных моделей она должна рекомендовать нашему высшему командованию как наиболее подходящую в условиях Германии; или же нам действительно следует сформировать в корне новую доктрину.

Две вещи, по крайней мере, были ясны: мы не могли в одно и то же время принять на вооружение английскую, французскую и русскую тактику. Во-вторых, мы не могли создавать свою собственную доктрину в условиях, когда у нас полностью отсутствует практический опыт, а то, что есть, представляет собой не более чем поверхностное знакомство с английским и французским опытом времен войны. По зрелом размышлении было решено, что до тех пор, пока мы не накопим достаточно собственного опыта, мы будем опираться главным образом на представления англичан, как сказано в «Предварительном руководстве по подготовке танков и бронированных автомобилей», часть II, 1927. Этот документ был написан ясным языком, и он не только давал указания касательно того, что нам нужно для проведения собственных экспериментов, но также и открывал пути развития, казалось бы, закрытые в более известных французских предписаниях того периода, в которых делалась попытка привязать танки к пехоте. Высшее командование одобрило наше решение, и, таким образом, получилось, что вплоть до 1933 года интеллектуальная подготовка офицерского корпуса моторизованных частей будущих танковых войск велась согласно британским установлениям. К настоящему времени немецкая точка зрения на военные действия бронетанковых сил уже озвучивается все более громко, причем ее источники — частично наши размышления и частично то, что мы выяснили в процессе экспериментов с подразделениями танковых макетов. Взгляды немцев имели много общего с тем, как мыслили за рубежом, но одновременно имели и множество отличий.

Оставляя в стороне обстоятельства, существовавшие в Германии на тот момент, имеет смысл задать вопрос: каковы в общих чертах условия формирования доктрины? Факторы, относящиеся к делу, — географическое положение страны, сила или слабость ее границ, ее запасы сырья, ее промышленность и состояние ее вооруженных сил в сравнении с соседними странами, — эти факторы, и особенно последний, оказывают непосредственное воздействие на формирование доктрины и в ответ на изменение обстоятельств требуют соответствующих реакций. Однако, когда новый род войск находится в процессе развития, основная задача — не подчиняться каждому сиюминутному колебанию мнений, а, наоборот, сохранять определенную беспристрастность по отношению к настроениям и тенденциям сегодняшнего дня. Мы должны после надлежащего обсуждения отчетливо определить наши цели, а затем поддерживать техническое развитие в нужном направлении все то время, которое необходимо для их окончательного осуществления. Последовательности можно достигнуть лишь в том случае, когда этим развитием долгое время занимаются одни и те же лица и когда эти лица могут действовать, применяя необходимую власть. Объединенное руководство является тем более важным, когда техническое и тактическое становление новой военной силы, а также ее снаряжение и подготовка находятся на самой ранней стадии своего развития. И даже в последующие годы, когда развитие это не будет происходить с такой головокружительной скоростью, как в настоящее время, еще останутся убедительные причины утверждать, что потенциал моторизованных сил может раскрыться в полной мере лишь тогда, когда они будут составлять отдельный род войск.

Чтобы решать такие вопросы, жизненно важно определить базовую задачу танковых войск. Предполагается ли использовать их для штурма крепостей и стационарных оборонительных укреплений, или для осуществления оперативных охватов, или для обходных маневров на открытом пространстве; будут ли они действовать на тактическом уровне, совершая прорывы своими силами и блокируя вражеские прорывы и охваты, или же они останутся не более чем вооруженным пулеметами бронированным транспортным средством, действующим в тесном контакте с пехотой? Попытаемся ли мы найти выход из навязанного нам тупика, разом введя в действие во всем объеме наше самое мощное наступательное оружие? Или мы откажемся использовать его очевидную потенциальную способность на большой скорости преодолевать большие расстояния ради того, чтобы привязать себя к черепашьему шагу пехоты и артиллерийских батарей, отказываясь тем самым от всяких надежд на быстрое достижение победы как в сражении, так и во всей войне?

Давно прошло то время, когда танки были всего лишь приложением к пехоте; фактически мы почти что можем признать обратное, поскольку Франция полагает, что какая бы то ни было атака пехоты без присутствия танков более нереальна.