class="p1">— Я трусливый человек, я не уверена в себе и никогда не могла даже представить, что мне хватит сил и смелости убить человека.

Дженни вновь крепко сжала губы, а после выдохнула.

— Я хочу остаться, я хочу стать той женщиной которую полюбит ваш сын. Я хочу изменить свою жизнь и более не проживать как трусливая мышь.

Ее глаза наполнялись уверенностью и слезами, но проглотив очередной комок в горле, девушка сдерживала слезы.

Такешо стоял посреди палаты и наблюдал за шатенкой которая ни на мгновение не подвела его представления о ней. Он сделал верный выбор, такой же, как и много лет назад в день смерти его верного друга.

— Через несколько дней, будет необходимо выписаться из больницы. Мизуки заберет тебя и привезет ко мне, для проведения обряда посвящения.

Якудза наблюдал за девушкой.

— Х… хор… хорошо.

Тихо с легкой заминкой проговаривала Дженни.

— Набирайся сил, они нужны тебе как никогда ранее.

Мужчина улыбнулся, а после тихо и спокойно покинул ее палату.

Дженни трусило, она не могла поверить себе, она не могла осознать происходящее.

Четыре дня спустя

Мизуки, как и говорил Такешо забрала Дженни с больницы и с сопровождением охраны выписала ее с больницы. Даже на мгновение не дав зайти к Мэтью.

По информации от врачей, он продолжал находится в стабильно тяжелом состоянии.

Иномарка тронулась с парковки.

— Ты имеешь хоть небольшое представление того чем мы занимаемся, в чем заключается наш бизнес.

Мизуки сидящая на заднем сидении рядом с Дженни задавала ей вопросы для понимания, какой информацией владеет девушка.

— Игорный бизнес.

Тихий ответ послышался от шатенки.

— Да, и это тоже.

Женщина повернула голову к девушке.

— Наркоторговля, игорный бизнес, сфера развлечений для взрослых.

Дженни распахнула глаза от получения информации.

— Существует общество, существуем мы.

Насилие неотъемлемая часть нашего существования.

Мизуки спокойно выдавала слово за словом с каждым разом удивляя девушку еще больше.

— Не сомневайся, якудза способен на убийство. Мы крайне жестокая организация, на нашем счету множество нападений, избиений, убийств.

Рука Дженни сама по себе начала трястись, но не подавая виду девушка сжала сильнее край своей длинной широкой кофты пытаясь успокоится.

— Мы придерживаемся кодекса чести и не убиваем просто так, но если кто то встанет у нас на пути, не будет платить или подставит, то им конец.

Дженни изучала женщину сидящую рядом. Ранее, она казалась ей милой, доброй, такой светлой. Но это было до того, как она согласилась на такой отчаянный шаг. От Мизуки чувствовалась уверенность так же как и от Мэтью и Такешо.

— Нас нельзя искоренить, это утопия, якудза будут всегда.

Автомобиль проезжал по знакомым улицам города в котором она жила, но сейчас, с каждым днем ее жизнь менялась.

Время летело, а страх все сильнее и сильнее возрастал в груди девушки.

— Соблюдается строжайший кодекс молчания. Любое его нарушение карается смертью.

В Японии существует несколько семей.

У каждой семьи свои правила. Свой этический кодекс. Не воровать, не грабить, не нападать на женщин, то есть не участвовать в уличной преступности.

Мизуки открывала дверь остановившегося автомобиля возле особняка.

— Пошли.

Они кивнула девушке.

Последовав за женщиной Дженни продолжала нервничать, но внимательно прислушиваться к ней.

— Члены якудза всегда чем то выделялись из толпы. Это мог быть небольшой шрам над бровью, особая походка, особый взгляд, чтобы понимали кто перед ними стоит.

Они поднимались по нескольким ступеням входя в загородный особняк.

Охрана встречала Мизуки и девушку и поклонялись когда те входили в ворота.

— Присутствует иерархическая лестница. Во главе находится отец — кумиё, а после старший сын — оябун, ниже идут младшие братья и остальные помощники — якудза.

В зависимости от того на какой ты ступени, то на той ступени ты приносить присягу вышестоящему. Кумиё, оябуну, старшему брату или ниже…

Мизуки кинула взгляд на девушку, наблюдая поспевает ли она за ней.

Войдя в дом, женщина вновь поприветствовала охрану и несколько иных якудз.

— Авторитет у якудз абсолютен. Нельзя дерзить старшим по званию или спорить с главарем. Есть одна пословица.

Мизуки остановилась и девушка шедшая рядом с ней тоже замерла.

Испуганный взгляд Дженни встретился с глазами Мизуки.

— Пословица гласит, если оябун говорит, что ворона белая, значит она белая.

Женщина смотрела на девушку, она видела страх в ее глазах и в ее движениях.

— Идем.

Мизуки вновь шла по коридорам особняка.

— Тебе будет невыносимо тяжело.

Она остановилась возле одной из дверей и повернулась к девушке.

— Будет больно, страшно. Тебе придется забыть, что такое слабость.

Зайдя в эту дверь, ты сделаешь последний шаг и переступишь черту своей прежней жизни.

Дженни нервно кивнула, страх растекался по телу. Но она решила для себя, что сможет справиться с препятствиями которые будут на ее пути, пусть это будет тяжело.

Она потянулась к ручке.

— Джен.

Женщина окликнула девушку.

Та повернувшись застыла в тот момент, когда Мизуки обняла ее как родную дочь нежно поглаживая по волосам.

— Мы всегда будем рядом, в любой момент твоей жизни. Если ты зайдешь в эту комнату, ты всегда сможешь рассчитывать на помощь и совет.

Мизуки тихо проговаривала девушке освобождая ее из объятий и делая шаг назад наблюдала как та открывает дверь.

Тихая благодарность доносилась до ушей женщины, когда Дженни входила в помещение закрывая дверь.

В светлом помещении комнаты было минимум мебели.

На кожаном большом кресле сидел Такешо наблюдая за девушкой вошедшей в помещение.

— Проходи, присаживайся рядом.

Якудза показал на диван стоящий боком возле кресла в котором тот сидел.

На небольшом столике находилась шкатулка с росписью.

Дженни медленно подойдя присела на место на которое ей указали.

— Если ты пришла сюда, значит твои слова и действия сошлись воедино.

Кумиё смотрел на неё.

— Мизуки рассказала тебе в вкратце на что именно ты соглашаешься?

— Да.

Она кивнула в ответ.

— И тебе не страшно?

— Очень страшно

— У тебя есть последний шанс отступить

— Я не сдамся.

Она взглянула на кумиё.

— Думаю это то, что я хотел услышать.

Такешо потянулся за большой шкатулкой и придвинув ее на край стола ближе к себе открыл крышку.

Доставая две чаши с японскими узорами, бутылку и нож он еще раз взглянул на девушку.

— По нашим обычаям, чтобы быть частью семьи необходимо не только быть ребёнком, братом или мужем, женой, но и распить саке в священном ритуале.

Он открыв бутылку необычной формы разливал алкоголь в чаши.

— На колени.

Дженни нервно сжала губы, но слушаясь мужчину встала перед ним на колени, он подал ей чашу с саке.

Трясущиеся