— Курение здесь не одобряется. Мне придется конфисковать эти сигары. Зажигалка слишком опасна — начнете, чего доброго, с ней баловаться. А это еще что такое?

Она бренчала моими ключами.

— Ключи. Чем, по-вашему, это еще может быть?

— Ключи теряются! Мы отдадим их на сохранение миссис Джадд, правильно?

— Мы никому их не отдадим, карга сумасшедшая! Ты ударила меня! Ограбила меня! Что это за чертов отель такой, где воровок нанимают горничными?

Эта тварь впихнула свои трофеи в маленький воровской мешок.

— Есть еще что-нибудь ценное, о чем следует позаботиться?

— Положи все обратно! Немедленно! Иначе, попомни мое слово, я добьюсь, чтоб тебя уволили!

— Я так понимаю, что ответ отрицательный. Завтрак ровно в восемь. Сегодня вареные яйца и гренки. Опоздавшим — ничего.

Как только она убралась, я оделся и поискал телефон. Его нигде не было. Очень быстро умывшись — ванная была оборудована для инвалидов: все углы скруглены, повсюду удобные поручни, — я поспешил в контору отеля, чтобы восстановить справедливость. У меня, незнамо откуда, появилась вдруг хромота. Я заблудился. В одинаковых коридорах с выстроенными вдоль стен стульями бодро разливалась барочная музыка. Какой-то покрытый белыми чешуйками гном схватил меня за запястье и показал мне банку с ореховым маслом.

— Хочешь это взять домой? Я вот — нет. Сказать почему?

— Вы приняли меня за кого-то другого.

Отодрав от себя лапу этого существа, я прошел к обеденному залу, где рядами сидели постояльцы, а официантки вносили из кухни подносы с тарелками.

Что-то показалось мне очень странным. Что именно?

Самым молодым из постояльцев было за семьдесят. Самым старым — за триста с гаком. Что за кошмар? Как в первую неделю после окончания каникул!

Я все понял. Вы, верно, уяснили это несколько страниц назад, дорогой Читатель. «Дом Авроры» оказался домом престарелых. Этот мой чертов братец! Вот так шуточка! Миссис Джадд со своей масляной улыбочкой обороняла регистратуру.

— Здравствуйте, мистер Кавендиш. Надеюсь, чувствуете себя превосходно?

— Да. Нет. Произошло нелепое недоразумение.

— В самом деле?

— Более чем. Я въехал сюда вчера, полагая «Дом Авроры» отелем. Видите ли, все устроил мой брат. Но… таково уж его представление о розыгрышах. Мне вот ничуть не смешно. Его презренный обман сработал только потому, что какой-то растафари дал мне затянуться дурной сигарой, к тому же эти однояйцевые двойняшки, у которых мне пришлось покупать билеты, чтобы сюда добраться, — они так меня вымотали… Но послушайте. У вас под боком еще большая проблема — какая-то полоумная стерва по имени Нокс рыскает здесь, воображая себя горничной. Ее мозги, вероятно, изрешетила болезнь Альцгеймера, но, дьявол, она еще и руки распускает! Она украла мои ключи! Может, в каком-нибудь тайском стрип-баре это и было бы в порядке вещей, но в доме для несчастных стариков? Ведь это, как-никак, Эд! Знаете, окажись я инспектором, вас бы прикрыли.

Теперь улыбка миссис Джадд стала убийственно ядовитой. И она вынудила меня сказать:

— Я требую, чтобы мне вернули мои ключи. Немедленно.

— Отныне «Дом Авроры» стал вашим домом, мистер Кавендиш. Ваша подпись уполномочивает нас применять меры воздействия. И я не привыкла, чтобы о моей сестре отзывались в подобном тоне.

— Меры воздействия? Подпись? Сестра?!

— Тот документ об опеке, который вы вчера подписали. Бумаги об условиях вашего здесь пребывания.

— Нет, нет и нет. Это была регистрационная карта отеля! Ладно, это беспредметный разговор. После завтрака я уеду. Нет, давайте лучше до завтрака, а то я уже унюхал помои! Боже, отменный будет рассказ для какой-нибудь вечеринки! Припру к стенке своего братца! Кстати, вышлите ему счет. Но я требую, чтобы мне вернули ключи. И будет лучше, если вы вызовете мне такси.

— Многие из наших жильцов встают поначалу не с той ноги.

— Я встал совершенно с той ноги, но, видимо, недостаточно ясно выразился. Если вы не…

— Мистер Кавендиш, почему бы вам сначала не позавтракать, а уж потом…

— Ключи!

— У нас есть подписанное вами разрешение хранить ваши ценности в сейфе администрации.

— Тогда мне придется поговорить с вашим управляющим.

— Это моя сестра. Сестра Нокс.

— Нокс? Управляющая?

— Да, сестра Нокс.

— Тогда — с кем-нибудь из попечительского совета. Или с хозяином этого заведения.

— Это я.

— Послушайте. — Я чувствовал себя Гулливером, связанным лилипутами. — Вы нарушаете этот чертов… Акт о правах человека, или как его там.

— Как вы скоро поймете, приступы гнева в «Доме Авроры» на пользу никому не идут.

— Попрошу ваш телефон. Хочу позвонить в полицию.

— Проживающим не разрешается…

— Я вам не какой-нибудь чертов проживающий! И поскольку вы не желаете вернуть мне ключи, я вернусь чуть позже, и не один, а с представителем закона, который будет очень, очень недоволен!

Я толкнул главную парадную дверь, но та с гораздо большей силой пихнула меня обратно. Какое-то чертово охранное устройство. Попробовал пожарный выход, находившийся в другом конце вестибюля. Закрыто. Невзирая на протесты миссис Джадд, я выбил шпингалет молоточком, дверь распахнулась, и я оказался на свободе. Черти собачьи, мороз огрел меня по лицу железной лопатой! Теперь-то я понял, почему северяне обзаводятся теплыми бородами и намазываются жиром. Я пошел по изгибающейся подъездной аллее с рододендронами в дырках от червей, подавляя искушение перейти на бег. Я не бегал с середины семидесятых. Когда я поравнялся с хитроумной газонокосилкой, из-под земли передо мной воздвигся, словно сказочный людоед, некий косматый великан в комбинезоне землекопа. Окровавленными своими ручищами он счищал с лезвий той зловещей штуковины останки ежа.

— Куда-то отбываете?

— Еще бы! В обитель жизни.

Я пошел дальше. Листья под моими ногами превращались в почву. Так уж оно устроено, деревья питаются самими собой. Обескураженный, я вдруг обнаружил, что аллея заворачивает обратно, к тому крылу, где располагалась столовая. Я не туда свернул. Бессмертные «Дома Авроры» наблюдали за мной через стеклянную стену.

— Зелень — это люди! — насмешливо обратился я к их пустым взорам. — Зелень делается из людей!

Они смотрели на меня в недоумении — я, увы, был Последним из своего Племени. Один из сморщенных, как печеное яблоко, обитателей постучал по стеклу и указал на что-то у меня за спиной. Я обернулся, и в тот же миг людоед перекинул меня через плечо, словно вязанку хвороста. При каждом его шаге у меня перехватывало дыхание.

— Я мог бы заняться кое-чем получше… — проговорил он, смердя удобрениями.