Сканер, спасибо Джейку, не только считывал по несколько искорганов за раз; он «брал» почти через любой материал, кроме толстого слоя свинца. Но в современном городе уже не найти массивных свинцовых сооружений. Если людям требуется построить что-нибудь прочное, они используют титан, который весит меньше, служит дольше и, к счастью для меня, не является преградой для сканера.

Капитана я нашел достаточно быстро. Когда подошел к четвертому зданию по левой стороне, методично водя лучом вправо-влево, на дисплей пришел сигнал. Побежали цифры и данные: «Джарвик-11», модель два «а», дополнительные функции — календарь и записная книжка. Дата изготовления — четыре года назад, что меня удивило: большинство уклоняющихся от платежей ходят с трансплантатом не больше года. Любой, четыре года выплачивая за искорган, в состоянии наскрести остальное. С другой стороны, человек может мчаться на полной скорости по самому гребню мира, наскочить на кочку сокращения и вписаться башкой в трудные времена.

В этом я вскорости убедился сам.

Осматриваться я не стал. В розовой квитанции говорилось, что он скрывается один, и я не сомневался: статус одиночки у капитана не изменился. Может, у него до сих пор в нагрудном кармане Мистер Зебра? Если так, полосатый приятель может ожидать в гости песочного человека.[25]Судя по наружным размерам здания, площадь офиса составляла около девятисот квадратных метров, но я решил подстраховаться и взял из багажника три канистры с эфиром. Одной канистры хватало на четыреста квадратных метров, но эфир нынче дешев.

В здании не было окон, поэтому пришлось вырезать дыру для трубки в деревянной двери, ковыряя ее понемногу карманным лазером и стараясь не очень вонять горелой древесиной. Несмотря на почтенный возраст, капитан Кей наверняка не утратил обоняния, и запах гари его насторожит. Одно неверное движение, и он улизнет через заднюю дверь, а я и не замечу. Я слишком уважал этого человека, чтобы гнаться за ним по улице. Он заслуживал почтения.

Через двадцать пять минут — все это время искорган оставался на дисплее сканера — я выковырял довольно большой сучок и через дырку вставил пластиковую кишку. Затем последовательно соединил канистры одну с другой, повернул краник и предоставил не имеющему запаха газу делать свою работу. Выждав пятнадцать минут, я натянул респиратор и вошел в здание закончить дело.

Что может быть проще?

Клиент лежал на полу, разбросав руки в стороны, — именно как я любил, если изымал не почки. Капитан Кей носил мятую синюю рубашку и брюки от смокинга, словно только что вернулся домой после выступления на свадебном торжестве в танцзале Американского легиона. Черты лица, морщинистого и иссушенного временем, остались мягкими и дружелюбными — как я любил их когда-то! Мне даже захотелось привести капитана в чувство и задать давно копившиеся вопросы: как вы заставляете говорить Мистера Зебру? А Поли-Убежденность правда верит всем своим словам? Почему вы ни разу не поздравили меня с днем рождения в прямом эфире, а других поздравляли?

Но меня ждала работа, и я разрезал его одежду, обнажив поросшее густым седым волосом тело. Затем в дело пошли скальпель, ножницы, отсос, чтобы убирать кровь и видеть, что я делаю. Лампа на гибкой ноге, которая ставится рядом с телом и освещает грудную клетку. Молоток, чтобы ломать ребра, ручная костепилка на случай проблем с прохождением грудины. Капитан лежал неподвижно — ни шевеления, ни звука. Если он уже умер, «Джарвик» гнал кровь по мертвому телу. Впрочем, это не имело значения: сердце билось, а оно-то мне и требовалось.

«Джарвики» первых моделей были известны тем, что продолжали работать даже после извлечения из тел реципиентов, и я знаю случаи, когда биокредитчики теряли пальцы, оттяпанные титановыми клапанами, запросто перекусывавшими и плоть, и кость. Поэтому некоторое время назад производители установили электрический монитор пульса, который, кроме имитации сердечного ритма, позволял при извлечении остановить работу сердца, применив соответствующее напряжение. Как все образцовые биокредитчики, я возил в багажнике дефибриллятор и брал его на все заказы по изъятию «Джарвиков». Сегодняшний случай не был исключением.

Но тут возникла проблема. Я помню, как достал дефибриллятор из сумки и поставил на землю. Помню, что открыл его и услышал знакомое гудение зарядки. Я взял электроды заручки и потер друг о друга, чтобы улучшить контакт, к тому же я много раз видел это по телевизору.

Установил разряд на триста джоулей — достаточно, чтобы любого не то что встряхнуть, но и вытряхнуть на тот свет, и секунду помедлил, думая, какой легкой стала работа, как прекрасно быть профессионалом и мастером своего дела, которое приносит пользу людям и хорошо оплачивается, и как мне будет всего этого не хватать.

Крепко стиснув ручки электродов, я прижал их к груди капитана Кея и торжественно вдавил кнопки большими пальцами, чтобы пропустить прекрасный мощный поток шустрых электронов через тело клиента.

И в этот момент у меня остановилось сердце.

«О-о, — равнодушно подумал я, — вот, оказывается, как это бывает». Это четвертый случай в моей жизни, когда я потерял сознание.

Я был официально мертв в течение часа.

— Значит, последний заказ прищемил тебе хвост, — сказал Эсбери громким шепотом, когда я подошел к концу своего повествования.

— Предпредпоследний, — поправил я. — У меня еще были два розовых листка. Не представляю, как бы я перевелся в другой отдел… Да, вот так все и вышло. Дефибриллятор глюкнул, система дала сбой, и разряд прошел через меня, а не через клиента.

Бонни провела рукой по моей спине и придвинулась ближе.

— Но ты же выжил, — сказала она.

— Более или менее, — отозвался я. — Складской менеджер забыл на столе папку и приехал забрать. Увидел мою машину, свет в помещении, вызвал охрану, и вскоре меня привезли в больницу.

— И там, — договорил за меня Эсбери, — тебе вставили «Джарвик».

Я кивнул:

— Они получили меня мертвым, а выпустили живым. Доставили на каталке с полной остановкой сердца. Эскулапы сразу сказали — в моем моторчике уже произошли такие изменения, что его не запустить. В таких случаях проводят имплантацию искоргана, и в больнице пошли на операцию, выбрав для меня «Джарвик» самой последней модели. К тому времени кто-то углядел мою татуировку и пустил слух, будто я — большая шишка в Кредитном союзе; с этого момента вокруг меня ходили на мысках и разве что пирожными не кормили.

Очнувшись в отделении интенсивной терапии, я увидел у своей койки собственного босса и закадычного дружка Джейка — с подарками, цветами и потоком отборной ругани, из которой уразумел, что между нами все по-прежнему и новое сердце не станет препятствием для нашей дружбы.

— И действительно не стало? — спросила Бонни.

— Да как тебе сказать? Сейчас скорее стало.