– Как я выгляжу? – на всякий случай поинтересовался Игорь у дежурной медсестры и, получив в ответ восхищенное «ах», выскочил на улицу.

В районе Сестрорецка его посетило такое прекрасное настроение, что он даже позволил себе немного помечтать. Например, о том, что едет в собственной машине в собственный загородный дом и что женщина, сидящая рядом… Стоп, достаточно. Далеко занесло. Хреново возвращаться будет.

Сегодня праздновали вторую годовщину «Фуксии и Селедочки». Черт побери, кто бы мог подумать, что внешне совершенно неприметное здание, чуть в стороне от шоссе, окажется внутри сущим раем! Единственный круглый стол посреди зала ненавязчиво посверкивал бокалами и столовым серебром (неизвестно почему, но Игорь был готов поклясться, что это именно серебро). Тихо наигрывала музыка, откуда-то слышалось журчание. Чуть позже доктор убедился, что вдоль одной из стен протекает небольшой ручей с миниатюрным водопадом.

Сногсшибательная Илона, дама коммерческого директора Юрия, вполне успешно справлялась с ролью роковой женщины. Сам Юрий резвился вовсю. Виталий и Света сидели какие-то отстраненные, причем чем дальше, тем сильнее становилось ощущение, что каждый из них чего-то от Игоря добивается. Еще в самом начале шеф вдруг тихо спросил:

– Проблемы на работе?

– Нет, – удивился Игорь. Но тут же почему-то вспомнил звонок Тапкина и неожиданно для себя сказал: – Перед уходом сотрудник позвонил, но у меня уже не было времени разбираться, в чем там дело.

– А-а-а, – неопределенно протянул Виталий. – Ну, это ерунда. Давайте за стол.

А вот уже после внезапного ухода Юрия (Игорь аж внутренне содрогнулся, насколько беспощадно шеф расправился со своим подчиненным) хорошее настроение тихонько улетучилось, сменившись нудной головной болью и неясной тревогой.

– Игорь Валерьевич, – глаза Светы смотрели на него с тем непередаваемым женским выражением, которое, как решил Игорь, во все времена толкало мужчин на подвиги или безумства, – я могу еще раз прийти к вам?

Игорь, инстинктивно ориентируясь в сложных отношениях этой пары, автоматически взглянул на Виталия. И тут же уловил: во-первых, недовольство Светы и, во-вторых, одобрение шефа.

– Конечно. Когда вам будет угодно.

Фраза вышла немного высокопарная, пришлось срочно запить неловкость отличным французским шампанским.

– Что, дружок, понравилось? – спросил Виталий.

Игорь даже вздрогнул от внезапной, бурно неадекватной реакции Светы. Безусловно, пахнуло чем-то пошловато-вульгарным от фразы Виталия. Но не настолько же, чтобы бокалы в стенку швырять! Темпераментная женщина…

Игорь оглянулся на бесшумно отъезжавший «Ягуар». Поднимаясь по лестнице в свою убогую коммуналку, он подумал, что никогда не ел такой вкуснятины, как сегодня, и что давно уже не сидел за одним столом с двумя потрясающими (причем каждая по-своему) женщинами… И несмотря на это, праздник, в его понимании, все-таки что-то другое…

Этого не видел никто.

Александр Иосифович Тапкин, подвижник российской науки, задерживался на работе. В половине восьмого вечера он позвонил жене, предупредил, что придет поздно. Прямо перед ним на сейфе, рядом с телефоном, лежала таблица, подготовленная лаборанткой Машенькой. Александр Иосифович дружил с логикой и доверял статистике. Странная картина вырисовывалась из сухих цифр. И тянула за собой еще более странные выводы.

Продолжая задумчиво потирать переносицу, Тапкин зашел в свою комнату, взял со штатива две пробирки и направился к стоящей в коридоре ультрацентрифуге. Ему не терпелось проверить одну интересную догадку, которой сегодня днем поделился с ним его научный сотрудник, охламон Дуняев. Центрифуга стоила немалых денег, поэтому обращались с ней крайне осторожно и почтительно. С другой стороны, за двадцать лет работы руки уже привыкают выполнять некоторые операции раньше головы. Поставил, закрыл, вкл., разгон. 10 тысяч оборотов, 20, 50, 100…

Александр Иосифович не дождался требуемых трехсот. На скорости примерно 200 тысяч оборотов в минуту пятикилограммовый ротор соскочил с оси, пробил металлическую внутреннюю «кастрюлю» и вылетел наружу. Слабое человеческое тело не стало для него серьезным препятствием. Оставляя в стенах безобразные дыры, он еще с минуту летал по коридору и наконец затих.

«Коль хрип, так грипп». Саша сидел на кровати, давясь горячим молоком, и недоумевал, почему дети так любят болеть.

– Очень просто, Самойлов. Во-первых, дети все переносят гораздо легче взрослых. А самое главное – в школу идти не надо. – Соседка Люся деловито ерзала шваброй под Сашиной кроватью, каждый раз брезгливо-опасливо разглядывая тряпку.

Правильно. Оттуда в принципе может появиться что угодно. Начиная с чучела морского ежа (которым на День рыбака играли в футбол) и кончая, простите, женским нижним бельем (в чем виноват исключительно Трофимов с третьего этажа, сосед которого, высокоморальный тип, не разрешает девушкам ночевать у Трофимова, а выгоняет их вместе с Трофимовым на ночь глядя. Ключи свои на время вахты Саша оставляет Трофимову, чем тот и пользуется вместе с рассеянными девушками).

– Самое главное, когда болеешь, это свежий воздух и чистота! Укройся потеплее, сейчас бульончика принесу. – Люся отжала тряпку и удалилась, запретив Саше закрывать форточку. «Славная девушка, – подумал он, кутаясь в одеяло, – а муж у нее – дерьмо. И почему так в жизни получается?»

Дверь распахнулась от сильнейшего пинка ногой.

– Полеживаешь? Покряхтываешь? – Дрягин ворвался в комнату, как смерч или торнадо. – Вставай. Дело есть.

– Что случилось? Я никуда не пойду. Я болею. – На фоне собственного отвратительного самочувствия Валерина пышущая здоровьем и энергией физиономия показалась Саше просто противной. Как все настоящие мужики, он совершенно не умел болеть. Заботы и хлопоты сердобольной соседки окончательно утвердили Сашу в мысли, что он очень плох.

– Некогда, Самойлов, некогда. – Валера шнырял по комнате, метко кидая в Сашу одеждой. – Кончилось время протоколов, начинаем в сыщиков играть. Машина внизу. Одевайся, черт побери, размазня в тельняшке!

Обалдевшая Люся стояла в дверях с кастрюлькой бульона, наблюдая, как тяжелобольного человека сдергивают с кровати и заставляют одеваться.

– Что тебе еще? Шарфик? Завяжем шарфик. Теплый набрюшник? Галошки не нужны? – Валера хорошо понимал, что поднять Сашу сейчас можно, только разозлив. – А вы, девушка, не стойте столбом, помогите юноше собраться. Платочки носовые соберите, белье теплое, кальсоны там… сухари…

– Куда вы его? – тихо спросила Люся, обмирая при слове «сухари».

– Куда-куда. Куда надо! – Валера зверски подмигнул девушке и, подталкивая Сашу в спину, вывел его из комнаты. – Ты дверь закрываешь? Барышня, остаетесь за хозяйку. Позаботьтесь, чтоб не пропали улики.

В машине Дрягин внимательно посмотрел на Сашу, молча достал из сумки термос, а из «бардачка» упаковку «байеровского» аспирина.