В конце 1927 года Гели писала Морису:

«Мой дорогой Эмиль!

Почтальон принес мне уже три письма от тебя. Никогда я не была такой счастливой, как после того, как прочитала последнее из них. Возможно, еще и потому, что последние дни были трудными…

Дядя Адольф настаивает на том, что мы должны ждать два года. Только подумай об этом, Эмиль, – два года, когда мы сможем лишь время от времени поцеловать друг друга, и то под присмотром дяди А. Я могу только любить тебя и быть тебе верной…

Дядя Адольф настаивает на том, чтобы я продолжала учиться. Я бы хотела помочь ему обрести счастье, но не знаю как. Он считает, что нашу любовь нужно держать в секрете. Дядя А. обещал, что мы будем часто видеться и даже наедине. Он чудесный человек…

Поклон фрау Гесс. Она единственная, кто верит, что ты действительно любишь меня.

Наилучшие пожелания от твоей Гели».

Неизвестно, какой характер носили интимные отношения Гели и Гитлера, но во всяком случае он не терпел присутствия соперника. Гитлер не разрешал Гели развлечься. Даже Генрих Гофман позволил себе заметить фюреру, что не следует так давить на нее, это не приведет к добру.

– Поймите, Гофман, я настолько озабочен судьбой Гели, что вынужден присматривать за ней, – объяснял свое поведение Гитлер. – Я люблю Гели и мог бы жениться на ней. Но вы знаете мою точку зрения. Я должен оставаться один. Поэтому я сохраняю за собой право определять круг ее друзей, пока она не подберет себе достойного мужчину. Я должен уберечь ее, иначе она попадет в руки неподходящего человека.

Гели, конечно, льстило внимание и щедрость Гитлера. Но невыносимой была его манера следить за каждым ее шагом. Когда она возвращалась домой, то должна была рассказывать ему, что именно она делала и с кем разговаривала – буквально по часам.

Однажды Гели Раубаль сказала Отто Штрассеру, что слышала спор между мужчинами.

– Ты больше не войдешь в этот дом! – кричал Гитлер на Эмиля Мориса.

– Если ты меня выгонишь, – отвечал Эмиль, – я отправлюсь отсюда прямиком в редакцию «Франкфуртер цайтунг» и все им выложу!

Эмиль Морис утверждал, что Гитлер сам влюбился в девушку и рассорился с ним из ревности. Но дело тут было не в ревности. В 1927 году в партийный аппарат поступило несколько анонимных писем, обвинявших Гитлера в совращении несовершеннолетней. Выяснилось, что письма писала некая Ада Арнольд, подруга все того же Эмиля Мориса, которая выведала у Марии Райтер детали ее отношений с Гитлером. Понимая, что ему угрожает, Гитлер попросил Марию в случае необходимости дать показания, что между ними не было никаких отношений. Фюрер чувствовал себя неуютно, боялся любых разоблачений относительно его личной жизни. А кто больше Эмиля Мориса знал о нем?

Гитлер решил, что ему надо уехать отдохнуть. Вместе с Гели и Геббельсом он отправился в Гамбург. Фюрер рассказывал потом, что провел там несколько чудесных дней. Геббельс пытался понять, что происходит с фюрером. После разговора с гауляйтером Гамбурга Карлом Кауфманом записал в дневнике: «Фюрер, Гели и Эмиль Морис. Трагедия женщины. Можно ли потерять сердце? Почему женщины заставляют нас так страдать? Я твердо верю в Гитлера. Я все понимаю. Верность и неверность».

Геббельс решил, что это борьба за женщину. Такая трактовка больше чем устраивала Гитлера.

В апреле 1928 года Эмиль Морис подал на Гитлера в суд, обвинив его в невыплате зарплаты – фюрер задолжал ему около трех тысяч марок. Дело слушалось в суде по трудовым спорам, и от Гитлера потребовали заплатить водителю пятьсот марок. Морис использовал деньги, чтобы начать часовое дело.

Вместо него водителем фюрера стал Юлиус Шрек, в котором Гитлер ценил «крестьянскую чистоту». Шрек служил в армии вице-фельдфебелем, после войны присоединился к баварским добровольцам генерала фон Эппа. Он участвовал в создании личной охраны Гитлера и стал первым командиром СС. Но в руководстве нацистской партии решили, что Шреку не хватает организаторских способностей. Тогда Гитлер взял его к себе водителем.

Эмиль Морис был нежен и любезен с Гели. Юлиус Шрек был прекрасным водителем. Но на улицах оба они превращались в бандитов. Гитлер благоразумно не принимал участия в уличных схватках, но они дрались по его приказу.

Юлиус Шрек тоже любил быстро ездить. Это нравилось фюреру, создавало ему образ динамичного человека, идущего в ногу со временем. Мощные двигатели спасли Гитлера, когда ночью его машину заметили коммунисты, только что похоронившие троих товарищей, убитых штурмовиками. Гитлера сопровождали шестеро коричневорубашечников, но фюрер приказал нажать на газ, и они умчались.

Шрек с Гитлером были очень похожи. Шрек так же зачесывал волосы, челка спадала на лоб. И он носил такие же усики. Они сблизились во время долгих поездок по стране. Очень недолго Шрек руководил отрядами СС.

В 1931 году Гитлер изъявил желание провести Рождество в доме Вагнера в Байройте. Он предупредил об этом Вагнеров, но они напрасно его ждали. Они позвонили в Мюнхен, встревоженные: оказалось, что Гитлер со Шреком исчезли. Через несколько дней Гитлер уведомил свою приятельницу Винифред Вагнер, что решил побыть один. Они с водителем остановились в отеле, где были единственными постояльцами и вдвоем прекрасно провели праздники.

Шрека стали именовать правой рукой фюрера. Аппаратчики прибегали к его помощи, если им было нужно быстро донести до фюрера какую-то информацию или попросить о встрече. Шреку позволено было высказываться на любые темы. Юлиус Шрек внезапно скончался в мае 1936 года. 19 мая на кладбище под Мюнхеном собралось руководство партии. Прощальное слово произнес рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер. Гитлер ничего не сказал, но фотография Шрека висела в личных покоях фюрера в Оберзальцберге.

Помимо Мориса, еще один человек, чье имя осталось неизвестным, попросил руки Гели. Ей еще не исполнилось двадцати одного года. По закону для вступления в брак требовалось согласие матери. Ангела Раубаль поступила так, как сказал Гитлер, который велел отложить обручение до совершеннолетия.

Расстроенный молодой человек прислал Гели письмо, которое нашли после ее смерти:

«Сейчас твой дядя, который пользуется неограниченным влиянием на твою мать, с безграничным цинизмом пользуется ее слабостью. К сожалению, мы ничего не можем предпринять, пока тебе не исполнится двадцать один год. Он мешает нашему счастью, хотя знает, как мы важны друг для друга.

Твой дядя ведет себя в отношении тебя крайне эгоистично. Он просто хочет, чтобы ты принадлежала ему одному, и больше никому…»

Молодой человек знал об особых отношениях Гитлера с Гели Раубаль меньше, чем Эмиль Морис.

Конечно же, Гитлер был ревнив и не хотел уступать счастливым соперникам. Хотя по политическим мотивам Гитлеру нежелательно было жить вместе с девушкой, которую в любом случае считали его любовницей. Партийные секретари роптали, что Гитлер слишком мало времени отдает делам и слишком занят личными удовольствиями.

Партия заплатила за его новый супермощный «мерседес» – он был одержим мощными автомобилями. Получив «мерседес», Гитлер повез на нем Гели в Берлин, где он выступал во Дворце спорта. На выборах в сентябре 1930 года вместо двенадцати мандатов нацисты получили сто семь. Они сами не ожидали такого успеха. Имя Гитлера не сходило с газетных полос. Ему важно было сохранить репутацию бескорыстного идеалиста, думающего только о благе немецкого народа. В эти решающие месяцы ему меньше всего хотелось, чтобы газеты писали о странных отношениях с племянницей.