Сыграла негодяйку — и опять никаких сомнений. Так Валентина осталась одна. Она вспомнила о своем деревенском прошлом. Переехала из Москвы в сельский дом. Там она замкнулась, жила в одиночестве. Ежедневно ходила за водой к дальнему колодцу. Сама выращивала овощи на огороде, колола дрова и вспоминала: «Услышав песню «Над полями, да над чистыми», во мне проснулись мощные силы, какая-то невероятная мотивация, желание работать, стараться всем показать — нужно только сплотиться, и мы будем непобедимы». Мартовским вечером 1994 года соседи увидели в окно, что Валентина как будто спит за столом, уронив голову на руки. Но женщина не меняла позу в течение нескольких часов, стало ясно: королева эпизода уже не дышит. Прах захоронили на Ваганьковском кладбище Москвы.

Валентин родился в творческой семье: мама — музыкант, отец — писатель. Неизбежно приближающийся распад СССР подарил многим людям возможность вырваться из страны. Не стал ждать и Валентин. Они с женой Мариной быстро продали московскую квартиру, раздали вещи друзьям и знакомым — и в 1991 году улетели в солнечный Израиль. Навсегда, как им тогда казалось. Друзья не понимали: «как это могло случиться с тобой». Ответ: «но я, вероятно, был не столько даже очарован этой безумной идеей, сколько находился в состоянии наркоза. И он начал отходить очень быстро, еще в самолете». Это состояние зыбкости, подвешенности преследовало Валентина весь период жизни в эмиграции. Оно же толкало его назад, на родину. Семь долгих лет он пытался найти себя в чужой стране. Маялся, налаживал жизнь. Но все же мысли о возвращении на родину нет-нет, да и проскальзывали. А возвращаться было некуда. Квартира давно продана, денег на новую — нет. Да и израильская жизнь за семь лет была уже налажена. Марина прекрасно чувствовала себя в новой стране, и возвращаться в смутную перестроечную Россию не собиралась, даже ненадолго. Наверное, на этой почве и возникли конфликты, которые, в конце концов, разрушили их брак.

Оставшись один, Валентин все же решил полететь в Россию — подышать родным воздухом. Тоска по родине не отпускала его. Промучившись семь лет, он купил билет до Москвы. Жена осталась в Израиле. И уже в самолете вдруг осознал: в Израиль он больше не вернется. Он ушел 6 августа 2005 года, на 74-м году жизни. Незадолго до смерти он признался: поездка в Израиль была, конечно, ошибкой, но он о ней не жалеет.

Агния поделилась своим счастьем. Получается, Агния ныне — многодетная мама. Доподлинно известно, что первенец Агнии — это сынишка Федя. Но в 2017-м разнеслась новость, что Агния второй раз стала мамой. Якобы тайно родила от ташкентского бизнесмена, но сама до сих пор не подтвердила этот факт. После развода она закрыла свою личную жизнь от публики на глухие замки! Зато летом объявила о новом замужестве! Пара не играла громкую свадьбу — просто расписались в ЗАГСе. А на днях Агния вдруг выложила в Сеть фото с «беременным животиком». И сообщила, что 3 ноября родила малыша. Чудо!

Леонид родился в 1937 году в стране, где процветал «военный коммунизм». Ему было четыре года, когда за его мамой пришли «опричники». Казалось бы, с чего? Ни дворян, ни купцов, ни кулаков в роду не было. Родители — сплошной пролетариат. Видимо, что-то сболтнула. На маму донос накатал парикмахер, приговорили не к расстрелу, а «всего лишь» к ссылке. Отец очень переживал, работал по 15–18 часов в сутки. В начале 48-го маму освободили, но не позволили жить в Москве. Послали на Кольский полуостров, на деревообрабатывающий завод. Путем неимоверных усилий маме удалось на год «вытребовать» меня к себе. Трудно передать радость, с которой я ехал на эту встречу! Да, мы жили в бараке, но впечатления от Заполярья остались самые светлые. К осени 49-го вернулся в Москву. Маму пришлось ждать еще два года. Сильные переживания за семью сказались на здоровье отца — у него развилось психическое заболевание. Отца пришлось положить в психиатрическую клинику. Говорят, там несчастный и умер. Но детство — оно всегда счастливое, даже при нищете и бедах. У детей ведь особая душа. Им принадлежит мир, даже если он рушится и смерть шурует косой налево и направо. Детство — особая пора: я все равно был наполнен радостью снизу доверху. В 10-м классе нервничал: куда поступить? С такой успеваемостью даже в ПТУ не возьмут! Чтобы не сидеть без дела, я устроился в артель «Оптик», где выпускали линзы и елочные украшения. Но в 55-м пошел сдавать экзамены во ВГИК. И поступил! О, как все удивились! Никто в меня не верил! Все хохотали и язвили: «ну что за блажь, Ленька? Какой из тебя артист?! То же мне…Марк Бернес нашелся!». Но пошла, пошла удача! В одном интервью руководитель курса сказал: «Леонид — это явление!». До сих пор для меня эти слова очень дороги…».

Нина. «В 1943 году кто-то подбросил меня к дверям приюта в украинском городе Богодухов. На вид примерно два месяца. Естественно, никаких документов с собой не было. Увы, в детском доме были жесткие нравы. Однажды «воспета» в ярости ударила меня головой об стенку. Пошла кровь. Я в слезах бросила: «Фашистка!». Глаза «воспеты» тут же налились кровью: «если кто и родился от немца, так это ты тварь». Страшная женщина. И моя жизнь превратилась в ад. Дети измывались как могли. Устраивали «темную»: надевали на голову мешок, выключали свет и били. Пятилетняя девочка лежала на полу в крови, а сверстники продолжали пинать бедняжку ногами. Однажды даже пытались закопать заживо. Казалось, этот кошмар не закончится никогда. Перевод в другой детдом на время стал спасением. Туда меня доставили чуть ли не трупом. Все мое тело было одним сплошным синяком. Однако пользы это, увы, не принесло. Спустя время надо мной снова стали издеваться. В общей сложности я сменила шесть детдомов в Харьковской области! Прошла суровую школу жизни, но не жалею». После пережитого в детстве актриса не доверяла больше людям, опасалась, что ее снова предадут и обидят. Последняя роль звезды — жена Явтуха в фильме «Вий 3Д». Умерла Нина от того, что ее забыли.

Пронька. «Мама уехала на родину, в Свердловскую область, как отец приказал. Помню, бежала за поездом, ревела и кричала: Мамочка! Родная! Не бросай! Не уезжай! Она тоже рыдала. А я потеряла сознание прямо на перроне. Мачеха была бездетная, но нас не любила и оказалась истеричной. Сколько лет прожила, но более сумасшедшей особы не встречала. Била нас смертным боем». Свою