Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако есть две причины, почему целеполагание или предназначение становится важной темой при обсуждении сложных социальных систем (изучение которых определенно не будет точной наукой). Во-первых, целеполагание можно рассматривать как эмерджентное свойство живых систем.
Рассмотрев внимательно, можно обнаружить, что направление и целеполагание в биологической эволюции могут возникать из множества разнонаправленных и не имеющих самостоятельных целей составных частей; при этом совершенно необязательно прибегать к виталистическим или сверхъестественным объяснениям. Эксперименты в области вычислительной эволюционной биологии находятся в соответствии с этим встроенным телеологизмом, с этой самозарождающейся «тенденцией». ‹…› Те, кого раздражает упоминание бок о бок терминов «цель» и «эволюция», могут рассматривать это свойство не столько как осознанную цель, результат планирования или проявление чьей-либо воли, сколько как «побуждение» или «тенденцию»[42].
Репликацию можно рассматривать в качестве «цели», которую преследуют гены, а выживание может считаться «целью» биологических видов. Но не потому, что некий создатель или владелец навязал эти цели данным системам. Ричард Докинз называет это свойство внутренними целями, возникающими в системе естественным образом, в отличие от внешних целей, которые системе придает ее владелец (так, хозяин овчарки ставит перед ней цель охранять овец) [Dawkins 2009]. Некоторые в таких случаях предпочитают использовать термин телеономия по контрасту с телеологией. (Чтобы произвести впечатление на окружающих, лично я предпочитаю пользоваться научными терминами по максимуму.)
В настоящее время для обозначения внутренней телеологии живых организмов биологи чаще всего используют термин «телеономия». ‹…› Он подчеркивает, что целенаправленность, которую мы обнаруживаем в природе, обязана своим происхождением эволюции и не является частью какого-либо большого замысла. ‹…› Телеономия в живых системах сегодня не вызывает особых споров…[43]
Второй причиной важности целеполагания будет наличие у сложных социальных систем дополнительного измерения – социального. В этом случае было бы неуместным игнорировать понятие цели, поскольку действия людей целенаправленны [Stacey 2000a: 14].
Если на время допустить, что человеческое сознание и свобода воли – нечто большее, чем иллюзия, то эти два компонента действительно добавляют социальным системам еще один уровень осмысленности. У людей есть цели. Потребность иметь автономные цели – одна из наших базовых внутренних потребностей. Это отсылает нас к линейному и детерминистскому характеру нашего мышления.
Имеется большое число данных, подтверждающих, что в нас действительно зашита программа, заставляющая нас ставить перед собой цели. По всей видимости, для нас важно двигаться в определенном направлении, воспринимая себя участниками путешествия в поисках значимой цели[44].
Судя по всему, нам удалось идентифицировать у живых систем три вида целей (организации также относятся к группе живых систем [DeGeus 1997]):
• У каждой живой системы (включая гены, организмы, людей и организации) есть внутренняя цель.
• Любая живая система может иметь внешнюю цель, которая привносится извне «владельцем» или «покровителем».
• Любая живая система может также сама выбирать для себя автономную цель.
Мы все испытываем потребность в целях, хотя цели разных людей могут отличаться друг от друга, а также от внутренних и внешних целей социальных систем, к которым мы принадлежим. Поскольку любая команда, состоящая из разработчиков ПО, будет сложной социальной системой и мы хотим, чтобы у этой команды была цель, важная задача данной главы – внести окончательную ясность в то, что именно мы называем целью или предназначением.
В чем состоит ваша цель как индивидуума? В том, чтобы обрести счастье? Стать богатым и знаменитым? Собрать самую большую в мире коллекцию губных гармошек? Моя цель состоит в том, чтобы править миром. А ваша? Независимо от ответа, держу пари, что передать свои гены следующему поколению, скорее всего, для вас не приоритетно.
Докинз пишет, что «цель» наших генов – репликация [Dawkins 1989]. Мы запрограммированы служить в качестве средства передачи генной информации. Но это не значит, что воспроизводство себе подобных – наша цель.
Мы можем быть благодарными своим генам, что они нас создали, но теперь, раз уж мы здесь оказались, вполне можем иметь и свои собственные планы.
Цель более сложного образования, возникающего из взаимодействующих частей, не определяется отдельными целями этих составных частей, а будет скорее итогом сложного взаимодействия между ними.
• Целью мозга будет не сумма целей составляющих его нейронов, а результат взаимодействия между ними.
• Целью города будет не сумма целей горожан, а результат взаимодействия между ними.
• Целью команды будет не сумма индивидуальных целей ее участников, а результат взаимодействия между ними.
Человеческому мозгу присуща «излишне развитая склонность повсюду видеть причинно-следственные связи, которая заставляет нас обнаруживать предназначение и замысел даже там, где их нет» [Brooks 2009]. Или, как выразился Ричард Докинз:
Нам, людям, свойственно навязчивое убеждение, что у всего есть своя цель. ‹…› Вопрос о предназначении чего-либо совершенно необязательно имеет ответ, и тем не менее это первый вопрос, который приходит нам в голову независимо от того, уместен он или нет[45].
Уместно ли на этом фоне задавать вопросы о предназначении той или иной организации?
В 1970 году Милтон Фридман, лауреат Нобелевской премии и один из самых знаменитых экономистов в мире, написал знаменитую статью под названием «Социальная ответственность бизнеса – увеличивать прибыль» [Friedman 1970]. Фридман отрицает, что у компаний есть нефинансовая или социальная ответственность. В 1980-х годах эта точка зрения воплотилась в концепцию ценности для акционеров, заключающуюся в том, что обогащение акционеров было провозглашено единственной целью бизнеса. Эта точка зрения моментально нашла свое отражение в миссиях множества компаний. Родоначальником соответствующего движения многие считают Джека Уэлча, бывшего президента General Electric. Однако недавний экономический кризис показал, что идея ценности для акционеров как единственной легитимной цели бизнеса имеет свои недостатки. (Многие компании полностью себя дискредитировали.)
