средств. Как мы писали выше, Абдалла не давал своим детям денег, потому что считал, что богатство может их испортить. В 2010 г. он создал благотворительный фонд и тратил свои деньги на улучшение жизни мусульман во всем мире. После смерти короля фонд унаследовали его дети. Некоторые из них сразу же начали пытаться использовать средства фонда в личных целях. Публичных обвинений не звучало, а сами они в этом не признавались.

Мутаиба обвинили в том, что он пошел еще дальше. Он переводил в фонд отца земли, принадлежавшие Национальной гвардии (стоимостью не один миллиард долларов), превращая государственное имущество в семейную собственность. Коррупционные схемы давали Мухаммеду ибн Салману прекрасный повод для преследования детей короля Абдаллы. Мутаиб стал первым, кто пошел на мировую с наследным принцем. Он согласился вернуть государству украденные земли и тихо уйти со службы. «Бери мои деньги и оставь меня в покое», – сказал он Мухаммеду.

После освобождения Мутаибу приказали сфотографироваться с Мухаммедом, причем с улыбкой, – такое унижение ждало всех отпущенных заключенных отеля Ritz, которым таким образом напоминали, что они свободны, пока ведут себя прилично, и наследный принц всегда может прижать их.

Наказания не избежал никто. Даже некоторые дочери Абдаллы, практически не участвовавшие в подковерных семейных разборках, потеряли все, что им оставил отец, но их, по крайней мере, не задержали. Халид ат-Тувейджри, глава Королевской канцелярии Абдаллы, тоже оказался в заточении, равно как и шеф Протокольной службы усопшего короля (по существу, его главный дворецкий) Мухаммед ат-Тубейши.

Благодаря своим связям с премьер-министром Ливана ат-Тубейши фантастически разбогател. В отличие от ат-Тувейджри после прихода к власти Салмана он сохранил свой пост. Салман уволил его лишь через несколько месяцев – после скандала с пощечиной репортеру.

Мы обнаружили интересную закономерность: родственникам арестованных противников Мухаммед начал раздавать высокие посты. Так, главой своей Протокольной службы принц назначил сына ат-Тубейши Ракана, окончившего Королевскую военную академию в Сандхерсте в Великобритании. Именно Ракан привез отца в Ritz. После освобождения ат-Тубейши-старший лишится своего ранчо стоимостью не менее 100 млн долл., конезавода, скакунов, уличных и домашних кинотеатров и миллионов долларов наличностью. Позже его ранчо переоборудуют в курорт.

* * *

На посты министра внутренних дел и командующего Национальной гвардией Мухаммед назначил новых людей – двух своих друзей детства, которым в то время, как и ему, было около 30 лет. Это был последний шаг на пути к консолидации власти в руках наследного принца. У руля Национальной гвардии, численность личного состава которой достигала 125 000 человек, встал Абдалла ибн Бандар, двоюродный брат Мухаммеда и один из его ближайших друзей. Пройдя с Мухаммедом весь путь к власти, он часто без стеснения признавался в преклонении перед другом. Карьера Бандара началась в Молодежном центре имени короля Салмана. После прихода Салмана к власти он стал заместителем губернатора Мекки.

Раньше ни один принц не контролировал сразу три силовых ведомства. Теперь все они подчинялись Мухаммеду. Пользуясь своей властью, он зачистил эти ведомства от всех, кто мог бросить ему вызов или начать строить козни, даже если это были влиятельные миллиардеры или двоюродные братья.

Важно отметить, что король Салман вполне одобрял эти шаги Мухаммеда. Будучи блюстителем порядка в семье, он давно копил на принцев компромат. Король Абдалла, кстати, тоже собирал информацию о коррупционных схемах членов королевской семьи, собираясь покарать их за воровство. Правда, Абдалла так и не решился осуществить задуманное: он боялся, что решительные действия разрушат семейные устои. Тем не менее все материалы, собранные двумя королями, как и данные, добытые людьми Мухаммеда в банках и в ходе последующих расследований, стали инструментом «шейхтажа» – вымогательства с помощью шантажа. Когда ночью задержанных начали свозить в Ritz на допросы, им предъявляли не расплывчатые обвинения, а результаты скрупулезного анализа их активов и операций.

На Западе многие расценили эти аресты как захват власти и превышение должностных полномочий, но многие граждане Саудовской Аравии поддержали действия Мухаммеда. Десятилетиями простым саудовцам приходилось мириться с надменными принцами и предпринимателями с большими связями, которые всегда добивались своего. Они получали контракты, которых не заслужили. Они выполняли проекты, на реализацию которых у них не было прав. Они зарабатывали миллиарды, в то время как их соотечественникам не хватало денег даже на оплату счетов. Теперь же их спустили с небес на землю, и этому радовались все саудовцы, кроме 5 % богачей.

Сообщения об арестах разослали во все органы власти. После начала задержаний был опубликован указ о создании Комитета по борьбе с коррупцией. Указ должен был придать действиям Мухаммеда законный характер. Комитет был уполномочен «принимать любые меры предосторожности, которые сочтет необходимыми», в том числе замораживать активы арестованных и ограничивать их свободу передвижения. Король Салман выступил с заявлением, осудив коррупцию, которой занимались «слабые души, поставившие собственную выгоду выше интересов общества». Мухаммед ибн Салман записал короткое видеообращение, в котором заявил: «Уверяю вас, все, кто хоть как-то замешан в коррупции, будут наказаны – будь то принцы, министры или кто-то еще». Совет высших улемов, главный мусульманский орган Саудовской Аравии, одобрил антикоррупционную кампанию, подчеркнув, что законы ислама «требуют борьбы с коррупцией» и что эта борьба «отвечает национальным интересам».

В беседе с одним своим американским знакомым Мухаммед объяснил ему произошедшее просто: многие из тех, кто оказался в отеле Ritz, годами нарушали законы, но они жили по старым правилам, не запрещавшим коррупцию. Теперь правила изменились. Новые нормы будут иметь обратную силу.

Даже критики, казалось, сочли аресты операцией по очищению страны от коррупции. «Арестовывают очень выборочно. На сегодняшний день все окружение Мухаммеда погрязло в коррупции, – писал Джамаль Хашогги в первые дни задержаний. – Все члены королевской семьи раньше были сообщниками: ты воруешь, и я ворую; ты берешь откат, и я буду брать. Но теперь у принца неограниченная власть. Это все меняет». Однако, когда начали распространяться новости о смерти Али аль-Кахтани, Хашогги изменил мнение. Он был счастлив, что уехал из страны.

Вести о задержаниях всколыхнули американских и европейских бизнесменов и политиков, которые буквально несколько дней назад были участниками «Давоса в пустыне». Они думали, что Мухаммед собирается превратить капризную абсолютную монархию в нечто хотя бы отдаленно напоминающее современную государственную систему. После презентаций, на которых саудовцы говорили о возобновляемой энергии, инвестициях в технологии и предоставлении прав женщинам, многие на Западе ожидали, что правительство Саудовской Аравии начнет работать, как в демократических странах.

Теперь же они видели, что, избавляясь от других принцев и подавляя инакомыслие, Мухаммед превращает королевство в классическую автократию. Ведущие предприниматели, в том числе Джеймс Даймон, Стивен Шварцман и Майкл Блумберг, начали обзванивать своих саудовских друзей и партнеров в надежде, что хоть те им что-то объяснят. Много вопросов вызывал и тот факт, что Мухаммед начал задержания практически сразу после окончания форума. «Неужели он сделал это специально?» – недоумевали некоторые, пытаясь понять, не хотел ли Мухаммед с помощью репрессий ублажить свою главную целевую аудиторию – молодежь. Все было бы совсем плохо, если бы аресты оказались очередной прихотью принца, почувствовавшего себя всемогущим и неприкосновенным.

* * *

В отеле Ritz царила сюрреалистичная атмосфера. В роскошном вестибюле придворные повара обслуживали известнейших персон страны, выстроившихся в очередь, как обычные заключенные. Все они были в одинаковых саубах. На лицах застыл страх перед будущим. Задержанным предоставили медицинскую помощь, услуги парикмахера, а некоторым даже разрешали раз в несколько дней звонить домой (правда, те боялись открыто говорить по телефону).

Через несколько дней задержанные постепенно начали покидать отель. Одни договорились о суммах выкупа, другие оказались невиновными. Одним из первых освободили Ибрагима аль-Ассафа, бывшего министра финансов, задержанного в качестве свидетеля по делу о злоупотреблении должностными полномочиями во время правления короля Абдаллы. Он объяснил следователям, что, подписывая чеки саудовского казначейства, которые в итоге наполняли деньгами карманы