мимо, не обратив на нас внимания. Болдин остановился в отдалении. Подошли ко мне (я сидела, ребята стояли рядом) Бакланов и Шенин. Сказали: «Здравствуйте». Бакланов протянул руку. Я на приветствие не ответила, руки не подала. Спросила: «С чем приехали? Что происходит?» Услышала одну фразу, произнесенную Баклановым: «Вынужденные обстоятельства». Повернулись и вместе, втроем, ушли.

Из кабинета вышел Михаил Сергеевич. В руках держал листок, подал его мне. Сказал: «Подтвердилось худшее. Создан комитет по чрезвычайному положению. Мне предъявили требование: подписать Указ о введении чрезвычайного положения в стране, передать полномочия Янаеву. Когда я отверг, предложили подать в отставку. Я потребовал срочно созвать Верховный Совет СССР или Съезд народных депутатов. Там и решить вопрос о необходимости чрезвычайного положения и о моем президентстве».

«Сказали, что арестован или будет арестован, так я и не понял, Ельцин…»

«Здесь, на листочке, фамилии членов комитета…»

Был возмущен не только ультиматумом прибывших, но и их бесцеремонностью и нахальством.

При встрече с А. Черняевым сказал, что назвал их «самоубийцами» и «убийцами»: «Страна в тяжелейшем положении… Мир отвернется… Блокада экономическая и политическая… Это будет трагическим концом».

Отбыл с «делегацией» и Медведев – начальник личной охраны Михаила Сергеевича. Уехал или увезли? Сведения у офицеров охраны противоречивые. Главное – не выразил никакого протеста, не зашел к Президенту, сел в машину и уехал. Только кого-то попросил собрать его вещи и переслать в Москву… Сказали еще, будто бы Плеханов написал приказ о его отстранении.

С дачи после работы никого не выпустили. Все, кто оказался сегодня здесь, оставлены: А. С. Черняев – помощник Президента; Ольга Васильевна – стенографистка, референт секретариата; медики; обслуживающий персонал. Все – в том числе из местного обслуживающего персонала – женщины, у кого дома семьи. Опечатали все машины. Сказали, самолет, на котором Михаил Сергеевич завтра должен был лететь в Москву, отправлен назад.

Пытаемся что-то услышать, уловить с помощью маленького карманного транзистора «Сони». Какое счастье, что он оказался с нами! По утрам, бреясь, Михаил Сергеевич обычно по нему слушает «Маяк». Взял его с собой в Крым. Стационарный приемник, имеющийся здесь, в резиденции, ни на одном диапазоне не дает приема. Маленький «Сони» работает. Но никаких особых сообщений нет. Все как обычно…

Договорились: Анатолий будет прятать транзистор. И никто не должен знать, что он у нас есть. Никто. Я буду делать более подробные записи.

Не сплю… Мучает горечь от предательства людей, работавших рядом с Михаилом Сергеевичем.

Днем по телефону Янаев спрашивал у Михаила Сергеевича, когда завтра он прилетает в Москву. Выяснял точное время прилета 19-го. Он, мол, будет встречать Президента в аэропорту.

По ассоциации в сознании всплывают кадры недавно виденной кинохроники: празднуется 70-летие Хрущева. Георгиевский зал заставлен столами… Брежнев вручает награду… Сладкоречивые слова… Через несколько месяцев будут убирать Хрущева.

Что же происходит сейчас в стране, в Москве? В подмосковной резиденции Президента?

А люди, которые здесь с нами… Кто из них и что будет делать в этой обстановке?

Олег Анатольевич – прикрепленный, Плеханов оставил его старшим в личной охране Президента – сказал: «Михаил Сергеевич, мы с Вами». Но будет ли охрана до конца защищать нас или выполнит все-таки указание своего руководства?

…На что пойдут предатели? Стал опасен Михаил Сергеевич им сегодня или всегда был опасен? В последние годы несколько человек сообщили о фабриковавшихся в 1983–84 годах в следственных органах документах с целью обвинить Михаила Сергеевича во взятках. В приемную ЦК КПСС были переданы документы, из которых видно, что следователи требовали от подследственных давать ложные показания. Делалось это, несомненно, по приказу людей «самого высокого ранга в стране».

…Тревога за мужа, за судьбы детей, внуков терзает душу.

19 августа, понедельник

Около 7 часов утра Анатолий и Ирина по транзистору (волна не «Маяка», кажется, «Всемирной службы новостей» или Би-би-си) уловили сообщение: создан Государственный комитет по чрезвычайному положению, в отдельных регионах страны введено чрезвычайное положение. Передают призыв комитета к соотечественникам, обращение к государствам мира, содержание указа о выделении 15 соток земли на каждого человека… И «в связи с болезнью Президента СССР и невозможностью выполнять им своих функций его полномочия берет на себя вице-президент Янаев». Значит, все документы были уже готовы…

Ранним утром, где-то около 5 часов, сказал Анатолий, к нашей бухте подошло несколько больших военных кораблей. «Сторожевики» необычно приблизились к берегу, простояли минут 50, а затем отошли, отдалились. Что это? Угроза? Изоляция с моря?

Почты нет, газет нет. Передали: «И не будет». Офицер фельдсвязи задержан, со вчерашнего дня здесь, на территории. Радио молчит, телевизор отключен. Анатолий пытается с ребятами из охраны сделать антенну для стационарного приемника. Борис Иванович – прикрепленный – нашел кусок проволоки. Однако ничего добиться так и не удается.

Через старшего по охране Михаил Сергеевич передает Генералову – для сообщения в Москву – требования: восстановить телефонную связь, доставить почту и газеты, включить телевизор, немедленно прислать самолет для возвращения в Москву, на работу.

На территории резиденции «новые лица», с автоматами.

Приходил А. Черняев. Разговаривать выходили на балкон, опасаемся прослушивания. Офицеры охраны не исключают такой возможности. Анатолий Сергеевич жалуется: у него нет самого необходимого с собой, даже набора для бритья. Все осталось там, в «Южном» – санатории, где располагался он и стенографистки – референт Ольга Васильевна и секретарь его Тамара Алексеевна. Сюда, в служебный дом резиденции, они ежедневно приезжают работать. Сказал, что говорил с Генераловым. Требовал, чтобы его выпустили: «Я же – народный депутат СССР. И я – не интернированный. Почему меня здесь держат?»

Ходили по территории, к морю. Надо, чтобы все видели – и «наши», и те, кто наблюдает за нами со скал и моря, что Михаил Сергеевич здоров, в нормальном состоянии.

Ксения и Настя не могут поделить зонт – кому его нести. Настенка мне: «Бабуля, Ксюха мучает меня. Не дает ни играть, ни спать. Ее ничем не испугаешь! Надо было родить меня одну. Понимаешь?»

Борис Иванович, Игорь Анатольевич рассказывают о новостях, услышанных через старый приемник с приделанной самодельной антенной: создан Комитет по ЧП, у Янаева новые полномочия, каждый гражданин страны в собственность теперь получит 15 соток земли. Из-за рубежа передают: Ельцин не арестован. «А Генералов вчера, – говорит Борис Иванович, – сказал мне, что арестован на даче». В общем, сведения о происходящих событиях очень разные. Трудно понять… Передают, как будто арестован кто-то из российских депутатов…

У нас здесь, в резиденции, тоже новости: на вертолетной площадке поставили пожарную и поливальную машины. Перед въездом, поперек дороги, грузовые машины.